— Живой. — сообщил Дима, обустраивая голову так, чтобы освободить дыхательные пути.
Из наружных повреждений у пилота — более молодого, чем первый — была только основательная ссадина почти на всю ширину нижней части лба. Руки и ноги со стороны казались целыми, однако Стас не исключал возможность переломов.
— Значит спасли. Пошли. — скомандовал он, подхватывая тело под ноги.
Стараясь держать голову в нужном положении, Дима тоже подхватил тело под плечи и потащил к санитарам.
— Этот без сознания. Может, сотрясение. — на подходе к санитарам сообщил Стас.
К этому времени медики уже разобрались с первым спасённым и тот лежал в стороне, укутанный в подобие плаща. Взгляд метался по окружающим объектам, иногда задерживался на санитарах.
— Отлично… — отозвался на слова сержанта санинструктор, мимолётно осмотрел поступившего. — Пока прикройте, постараемся быстрее.
Отдав приказы подчинённым, достал из кармана бронежилета индивидуальную рацию и проговорил в динамик:
— Я «Зелень-двадцать первый», вынули последнего. Не помешает снайперская помощь.
— Понял, «Зелень»… — коротко отозвался гортанный голос. — Поспеши.
Как только Дима и Стас выбрались на песчаную часть берега, сержант затих.
— Стой… — скомандовал он и притих, вслушиваясь в окружение.
— Что!? — с долей возмущения спросил Дима и взглянул на друга.
— Слышишь?…
— «Слышишь» что? — не понял тот и тоже попытался вслушаться, однако из-за грохота и треска догорающего пламени с вертолёта это было проблематично.
— Взрывы отдалились… — ответил Стас. — Теперь артиллерия друг с другом воюет.
— Осталось отдалить стрельбу… — ухмыльнулся Дима и пополз дальше.
Для стрельбы из-за возвышения, которым кончался берег, мест было мало. Вернее, высунуться могли где угодно, однако удобно стрелять получалось не из каждой точки. Более-менее подходящую Дима нашёл у корней поваленного дерева, на которые он опирал цевьё автомата.
Когда магазин подошёл к концу, спустился чуть ниже по склону берега и принялся перезаряжаться. За время перестрелки сложилось ощущение, что их попросту не замечают. Бросил взгляд на Стаса. Тот продолжал поливать противоположный край долины короткими очередями, прикрываясь от ответного огня краем холмика. Однако в ответ по ним никто не стрелял.
— Телятся наши медики! — крикнул Дима, оттягивая затвор АК-74М.
— А!? — переспросил Стас, посылая ещё одну очередь в сторону противника.
— Санитары долго возятся! — как можно чётче крикнул Дима и обернулся на объекты недовольства.
Те продолжали проводить какие-то манипуляции над вторым спасённым. Дима отчётливо разглядел, как один из санитаров устраивает под ногой пилота что-то похожее на длинную пластмассовую пластину, однако через чур пластичную и податливую, так как санитар спокойно сгибал её усилием одних лишь рук.
— Стреляй, пока есть возможность! — крикнул Стас и тоже отполз вниз на время перезарядки.
Повинуясь приказу и азарту, Дима высунулся и продолжил вести огонь.
Пришельцев стало заметно меньше. Танки перестали стрелять из основных орудий и теперь от них можно было добиться только огня из зенитных пулемётов. Из всех стрелявших орудий самый большой калибр имели пушки БМД, чуть меньше — ЗУ-23 с высот. Артиллерийский огонь по позициям обеих сторон прекратился. У артиллерийских батарей началась своя война, из-за которой помочь с боем своим солдатам она уже не могла.
Когда Дима вновь готовился прятаться для перезарядки, успел заметить на стороне пришельцев две небольшие вспышки. От их источников к позициям полетели две ракеты, стремительно набиравшие скорость. Через несколько мгновений они уже скрылись за пределы поля зрения.
— Мы всё! — раздался крик позади.
Дима обернулся на голос. Санинструктор стоял уже ближе к своему берегу, его подчинённые готовились перетаскивать раненных на носилках, которые Дима раньше не замечал.
— Пошли! — крикнул Дима, отползая от усыпанной гильзами позиции.
В этот раз движение осложняло наличие двух раненных. Носилки с ними пришлось тащить санитарам с инструктором. Подниматься из лежачего положения нельзя: может не выдержать лёд. Носильщикам пришлось ползти по бокам от носилок и подтягивать за собой по мере продвижения. Стас с другом избежали такой участи и просто следили за двигавшимися санитарами.
Постепенно перестрелка начала терять интенсивность. Пришельцы уже не рвались перебить как можно больше противников, лениво отстреливаясь с позиций, будто бы в ожидании помощи.
Хотя возвращение и получилось не сильно дольше пути к вертолёту, Диме оно показалось вечностью. То и дело приходилось останавливаться, чтобы щуплые парни-санитары могли подтянуть носилки. Когда они оказались на участке, где нужно было подниматься, солдат вовсе чуть не вскрикнул от радости.
Её быстро согнал знакомый гул… Задрав голову и повернувшись в сторону противника, увидели, как к ним движутся три знакомых летательных аппарата, по форме напоминающей бумеранги с реактивными двигателями в середине задней части. Угадать направление было нетрудно…
— Стоп! — скомандовал Стас. — Переждём.
Через минуту один из трёх летательных аппаратов вырвался вперёд других, взяв курс точно на холм со штабом.
Навстречу чёрному дугообразному аппарату устремились две ракеты ПЗРК, что заметил и пилот неизвестной машины. По непонятной причине ракеты повело в сторону уже на подлёте: одна самоликвидировалась ниже, вторая врезалась в другую цель при смене курса. Крайний штурмовик снизил скорость и пошёл на разворот, однако на середине манёвра был поражён ещё одной ракетой. По оставшемуся аппарату открыли огонь ЗУ-23-2. Длинные яркие очереди расчерчивали небо, однако неизвестным пилотам легко удавалось избегать поражения двадцатитрёхмиллиметровыми снарядами.
Последнему штурмовику удалось приблизиться на расстояние в три сотни метров, когда со стороны тыла появилась союзная авиация: пара истребителей Су-27СМ и столько же Су-24 с четырьмя кассетными РБК-250. Первыми открыли огонь истребители. Каждый выпустил по одной ракете, благо захват цели прошёл быстро и хорошо держался за сильный радио-локационный сигнал. Поняв, что он взят на прицел, штурмовик пошёл на разворот. Поражение пришлось как раз на момент разворота в "брюхо", лишив возможности маневрировать и заставив на полной скорости врезаться в землю.
Когда истребители уже не были нужны, две машины ушли в сторону и принялись разворачиваться. Су-24 вырвались вперёд и пошли на цели, всё ещё видимые на краю вражеской части долины. После пролёта самолётов над лесом позиции пришельцев озарили сотни маленьких взрывов, рассекающих осколками каждый метр территории. Вернуться спокойно им не дали: на развороте один штурмовик поразила пущенные откуда-то из леса ракеты. Первое попадание воспламенило двигатель, второе оторвало правое крыло, от чего машину повело вниз. Через пару минут она окончательно скрылась среди деревьев вражеского леса.
Потом все люди будто испарились… Стихли выстрелы автоматов, крупнокалиберные пулемёты и прочие орудия. До окопов долетал лишь отдалённый грохот артиллерийских снарядов, которые, к счастью, рвались где-то в тылах обеих сторон.
— Кажется, всё… — констатировал Стас и посмотрел на санинструктора. — Пошли, пока тихо.
Тот посмотрел на ошалевших подчинённых, наблюдавших развернувшийся над головами бой, приказал проверить состояние раненых. Оба были в сознании, только первый пилот заторможёно реагировал на окружающие изменения, а второй и вовсе казался едва живым и сообщал об этом поворотами головы по сторонам да движениями глаз.
— Хорошо, — отозвался медик на сообщения подчинённых. — а теперь оторвали задницы, носилки в руки и пошли.
Парни охотно поднялись с промёрзшей земли и принялись пристраиваться у носилок с нужной стороны. Когда все четверо рванули с раненными в сторону госпиталя, их командир поправил ремень медицинской сумки и посмотрел на сидящего рядом Стаса, который всё ещё не спешил выходить.
