контролировать. Чтобы от меня узнать о суккубах и добить их.
Но ведь убили еще и Джона. Печальная история, если разобраться в этом. Еще одна жертва борьбы Корпорации и суккубов. Парень был себе на уме, но при этом поначалу у него даже имелся какой-то стиль. Я не очень сожалел о его утрате в личном плане, не считая его ни другом, ни кем-либо еще.
Он просто привел меня в весьма перспективное место с точки зрения подпитки. И просто подарил мне десятки душ. Хотя я сам толком не знал, сколько именно душ я поглотил в тот день.
И после смерти оставил немного загадок. Несложных, с одной стороны, а с другой получалось, что трио суккубов не такое уж и трио. Ни дружбы, ни единых целей. У каждого эти цели были направлены на себя. Иначе бы Джон не пошел в клуб. Или пошел — как я вообще могу решать за него.
Возвращаясь к невидимке, я так и оставался без четкого ответа, кто мог его нанять. Вероятности были почти равные.
То, что он сбежал, выжив после падения из окна, тоже не оставалось никаких сомнений. Проверять я не хотел, но раз никто не споткнулся о лежащее невидимое тело с черными пятнами, скорее всего, его не было вовсе.
Вернется ли он снова — другой вопрос. Оставалась проблема с моим желанием дернуться в сторону политики. Насколько это желание вообще было адекватным?
Жизнь и без того хороша. Да, жажда власти прекрасна в принципе, однако какой будет цена, которую мне придется заплатить за нее?
Мне нравилось то, что уже есть сейчас. И, если смотреть на мою жизнь глазами простого смертного, в ней уже было все, что только можно пожелать. Сыт, в тепле, в достатке. Море возможностей. Путешествуй, заводи гарем, скупай недвижимость, чтобы не потерять деньги от инфляции — ну и, пожалуй, желания девяноста процентов людей я легко мог исполнить уже завтра утром. Да что там, уже сегодня.
И на кой мне эта власть. Просто потому, что я сказал про нее? Нет. Это была попытка обмануть самого себя. Жизнь должна приносить удовольствие. А ничего приятного в беготне по старым дачам, драках с невидимками и прочих конфликтах я, как ни старался найти, чтобы оправдать себя самого, все равно не видел.
Я вздохнул и закинул ногу на ногу. Проще ситуация не стала. Попытка обрисовать позиции противников в сотый раз не дала ничего. Корпорация — не зло, как мне пытались представить. Что-то делается в ней. Людям приятно, как минимум. Другое дело, что они сходят с ума из-за увлеченности.
Но точно так же они сходят с ума и по сотням других причин! Порно здесь совсем не причем. Как и похоть. Вообще, без нее и людей бы не было! Вымерли бы все. Я усмехнулся снова. Начинаю философствовать, а между тем, к решению вопроса я не приблизился ни на шаг.
Да и сам вопрос надо бы сформулировать четче. Чего ради я тут раздумываю? Чтобы понять, чьей стороны держаться? Правильнее остаться с Корпорацией. Влияние, сила, деньги. Для суккубов я не чужой. Можно посмотреть, как пойдут дела дальше.
Если Тони сможет разобраться с моим появлением в клубе… тут я утешил себя, что все записи были уничтожены Джоном. Это значит, что ничего страшного меня точно не ждет. Кто вспомнит, что именно я был в том фиолетовом полумраке?
Кажется, с этим я разобрался. Ничего страшного не случилось. Я встал с кресла и прошелся по занятой гримерке. Включил свет, подошел к овальному зеркалу и уставился в него.
Побитый, усталый, но в целом бодрый. И даже решительный. Я приподнял нижнюю губу, чтобы посмотреть на разодранный подбородок и залатать его. Души лишними не бывают, но лучше уж выглядеть нормально, а не как после уличной драки.
Костюм я сменил еще наверху. Пристойный, насыщенно синий с узкими темными полосками. В стиле я не очень разбирался, но, по-моему, сидело очень неплохо.
Рана исчезла спустя пару секунд созерцания. И вновь никакого головокружения. Занятно, сколько же я на самом деле могу поглотить душ? И на сколько хватит тех десятков, что сейчас во мне?
Я сел обратно, подумав, что владельцы тех душ могут страдать. Ради того, чтобы я залечил несчастную рану на подбородке.
Свыкнуться с мыслью о том, что я лучше, выше остальных, и могу беспрепятственно спускать на всякие мелочи бесценные души? Неприятно даже думать об этом. Хотя я считал, что за недели бытия суккубом вполне дошел до состояния более-менее презрительного отношения к другим людям.
Похоже, что это было не так. Человечность и еще раз человечность. Скривившись от осознания собственной беспомощности, я решил, что не стоит тратить время на пустые размышления. Ведь я пришел лишь к очередному «надо смотреть, как оно будет дальше».
Придет невидимка еще раз или нет. Или заявится тот, кто его заставил. Или появится настоящий спецотдел и устроит мне взбучку. Или я ему — как тот, безымянный суккуб. Черт его знает, что будет в будущем, важно, что сейчас…
— Ты готов? — дверь открылась, впустив в гримерку обрамленную пышными локонами голову Ники.
— Ага, — кивнул я. — Просто посидел тут, подумал.
— Думают чаще в другом месте, — двусмысленно добавила девушка.
— Нам срочно пора выходить в свет, иначе с такими комментариями…
— Да-да, уже иду, — она зашла в гримерку полностью, в черном платье в обтяг. Волнующие контуры вновь заставили меня сомневаться — может, не стоит никуда идти, а кресло довольно большое и уютное. — И даже не думай! — она как будто прочитала мои мысли. — Вставай и идем!
Глава 26
— Так значит, это был твой хитрый план? — спросила Ника, выслушав мою историю поисков.
— Угу, — кивнул я, уплетая пасту за обе щеки. Есть хотелось ужасно, поэтому я ни разу не пожалел, что мы сошлись на ближайшем ресторане через дорогу. — Я прикинул, что это самый простой и перспективный вариант.
— Перспективный, как же. Если прикинуть, что ему удалось пережить, так он должен был свихнуться вовсе! — воскликнула девушка, отложив вилку в сторону.
В ресторане было не слишком шумно, но музыка, что играла на фоне, заглушала большую часть звуков, а потому мы могли говорить спокойно.
— Ну не свихнулся же. Нормально поговорить даже смогли, — принялся спорить я, доказывая свою правоту.
— Ты даже не подумал. Не всплыло бы сейчас, всплыло бы позже. Он ведь сразу спросил про жену, да?
— Угу, — снова закивал я, размазывая остатки соуса по тарелке. — Почти сразу начал расспросы.
— Для него это больная тема, которая его не отпустила бы,
