«Видимо просто сочли, что достаточно и одного мужика, чтоб затащить такую хрупкую девчонку к ним за стол…» — мысленно предположил я, стремительно спускаясь с лестницы и оценивая на ходу сложившуюся диспозицию.
А ситуация была даже забавной слегка. Десяток пьяных наемников ржал и громко подбадривал воюющего с Энжель сотоварища. Рыжебородого детину, лет тридцати. Похоже подкараулившего вышедшую с кухни девушку и преградившего ей путь. А затем, судя по всему, попытавшегося перво-наперво забрать из ее рук деревянный поднос с едой, дабы отставить в сторонку, чтоб он не мешался добраться до самой девушки. Энжель же, очевидно растерявшись в первый миг и, скорей всего, даже не поняв истинной подоплеки происходящего, категорически воспротивилась попыткам какого-то пьяного мужика разлучить ее с набранной едой… Так крепко ухватившись за поднос, что у наемника никак не получалось отобрать его. Вот и вышла у них из этого эдакая игра — кто кого перетянет…
«Поставил бы на златовласку. Судя по решительному лицу Энж и проявляемому ею упорству — еду она ни за что не отдаст», — подумал еще я.
«И я!» — поддержал меня оживившийся бес.
Но с пари не срослось. Я добрался до непосредственно места событий.
— Помочь? — хлопнул я рыжебородого детину по правому плечу, неожиданно возникая у него за спиной.
— А? — дернулся он, оборачиваясь, но так и продолжая цепляться за поднос.
— Руки убрал от подноса леди, быстро! — чуть грубовато велел я ему.
Намек на то, что он привязался до благородной девушки, а это грозит для него серьезными неприятностями, не дошел до затуманенного вином сознания наемника. Он, похоже, вообще ничего не понял из моих слов… Восприняв все исключительно как грубое вмешательство конкурента за внимание девушки. А оттого, несмотря на то что отпустил все же поднос, не отошел сразу же к приятелям, извинившись предварительно перед Энжель за свое недостойное поведение, а развернулся и буром попер на меня. Причем его не смутило даже то, что я неслабо так крупнее.
— Ты че?! Попутал что ли? Или че? — возмущенно вопрошал он, надвигаясь на меня и провоцирующе, задирая, толкая в грудь раскрытой ладонью. И решительно скомандовал, не дождавшись от меня немедленного ответа: — А ну свали в туман, пока ласты тебе набок не завернули! Мы первые заметили эту девку — нам и драть ее сегодня!
И, всхрюкнув, согнулся, когда я резко под дых ему пробил. Да упал на колени, схватившись руками за живот и выпучив глаза…
Можно было бы посочувствовать человеку, переживающему не лучшие мгновения в своей жизни, но я не стал. Придурок сам нарвался. И пусть радуется тому, что я вообще сдержался, не дав прорваться своей ярости. А то не отделался бы он применением в отношении него первейшего приема всех вышибал по качественному приведению в чувство буйных посетителей, разве что, обошедшемуся без применения увесистой дубинки, а схлопотал бы удар в грудину и потом долго бы лечил переломанные ребра…
Положив руку на коротко стриженную макушку судорожно сипящего наемника, стоящего на коленях передо мной, я толчком отправил его в сторону. В результате чего он, сбив лавку, завалился под соседний стол. И освободил, таким образом, дорогу Энж.
— Идем отсюда, — коротко велел я обхватившей поднос обеими руками златовласке, демонстративно не обращая внимания ни на что более кроме нее. И она, кивнув, поспешила ко мне.
Угу, так нам и дали спокойно уйти…
— Да ну на… — громогласно возмутился кто-то из наемников, вынуждая меня повернуться к нему лицом. Повернуться и малость оторопеть…
И было отчего оторопеть. Даже лавка как-то облегченно пискнула, распрямляясь, когда с нее поднялась эдакая туша и горестно застонал стол, на который оперся ручищами сей бугай. В котором росточку было как бы не все семь футов, да еще был он едва ли не поперек себя ширше…
«Прямо вылитый братец слуги темного магистра Гордона — великана Уги… — мелькнула у меня при первом взгляде на него шальная мысль. Сменившаяся, впрочем, через пару мгновений, когда я получше разглядел своего визави, более критичной: — Хотя, конечно, сильно поменьше, поменьше его…»
Нет, реально здоровый бугай вылез из-за стола. Таких крупных, но не тучных людей, находясь рядом с которыми сразу ощущаешь себя сущим недомерком, мне в жизни доводилось видеть всего-то пару раз…
Впрочем, поглотить все мое внимание явление миру этого бычищи, коему самое место в загоне на рынке рядом с тем, что похлопала по морде Энжель, не смогло. Как кто-то верно рассчитывал… Тишком выбираясь из-за стола и направляясь куда-то в сторону — якобы не ко мне. Нет, я бы может и поверил, что этот нисколько не внушающий видом — скорее даже тщедушный наемник просто отправился прочь по своим делам — отлить или еще чего там, если бы не тускло блеснувшее лезвие узкого стилета вытащенного им из левого рукава. Похоже этот мелкий привык действовать на пару со своим дружком-бугаем, отвлекающим противника…
— Ты че, ваще страх потерял, убогий?.. Ты нафига Шульса ударил? — с угрозой вопросил надвинувшийся на меня громила в штанах и распахнутом кожаном жилете на голое тело, что был явно мал и на его широченной груди просто не сходился.
— Исчезни, — лаконично посоветовал я нависшей надо мной громадине, краем глаза продолжая отслеживать давно не стригшегося мелкого ушана с ножом в руке, заходящего ко мне справа. — Если не хочешь быть запоротым на дворе…
— Че?! — взревел явно не шибко сообразительный бугай.
— А дружок твой, — нимало не смущаясь, кивнул я на стенающего под столом бедолагу, — и вовсе может лишиться своих лап. За то что протянул их в сторону благородной девушки.
Но увы, наемник был либо слишком пьян, либо не очень умен. А может — и то и другое вместе… Чтоб правильно понять даже такой прямой намек. Остальная же компашка, следящая за развитием событий из-за стола, тоже к должным выводам не пришла, как я все же надеялся. Скорее наоборот, мои слова вызвали обратный эффект, судя по раздавшимся смешкам и замечаниям, что я мог бы придумать что и получше. Ибо леди не ходят сами на кухню за едой — на это у них служанки есть.
— Кароче, ты, босяк… — грозно произнес меж тем бугай, скалой нависая надо мной и тыкая меня в лоб указательным пальцем, больше похожим на толстую сосиску. — С тебя десять монет! Шульсу — на поправку здоровья! И я тогда тебе ничего не ломаю!
— Не, похоже ты не понимаешь с кем связался… — якобы сокрушенно покачал я головой, неслабо разозленный вопиющей наглостью пьяного наемника, но еще держа себя в руках. И с благодушной улыбкой сообщил ему: — Плетей ведь тебе всыплют, дурачку… В качестве добавки к переломанным костям.
