— Если бы… — вздохнул я, помявшись чуть и решив во избежание возможных недоразумений в будущем ответить на поставленный вопрос достаточно откровенно. — Если бы ты меня не привлекала Энж… То лисе-Элис не удалась бы та подстава на остморской таможне, приведшая в итоге к тому, что мы с тобой сейчас стоим здесь…
Поначалу счастливо улыбнувшись и став из-за этого совершенно очаровательной, к концу моей фразы Энжель немного поубавила свой восторг. И с откровенным недоумением уставившись на меня, немного растерянно вопросила: — Элис?.. Что еще за Элис?
— Знаешь, давай обсудим это в дороге, — после кратких раздумий предложил я, поняв, что серьезного разговора с Энжель мне теперь не избежать и он, похоже, может затянуться в силу выказываемого девушкой непонимания того причем здесь какая-то неведомая Элис: — Ибо, видимо, мне придется поведать тебе очень многое…
— Хорошо, Кэр, как скажешь, — покладисто кивнула Энжель. И мы отправились завтракать…
Не то что бы я хотел еще отсрочить этот разговор по душам, просто, судя по всему, он действительно может выйти довольно продолжительным. А время не терпит — нужно без промедления возвращаться в Римхол, пока всяческие злопыхатели не очухались после нанесенного им удара и не измыслили новую пакость в отношении моей невесты. Так что мне край нужно быть поскорее там… Просто край…
Впрочем, пресловутая отсрочка вышла очень небольшой. Уже буквально полчаса спустя, мы, оставив позади постоялый двор, катили дальше в дилижансе. И ничто более не мешало нам спокойно поговорить.
Пару минут я собирался еще с мыслями, глядя в окошечко и размышляя с чего именно мне начать. А потом, махнув рукой, перевел взгляд на расположившуюся прямо напротив меня Энжель, сразу сделавшую сосредоточенно-вопросительное личико, и начал повествовать. Прямо с того момента как одна особо опасная преступница совершила побег из-под возглавляемого мной конвоя… Почти сразу впрочем, перейдя к его последствиям, выразившимся в том, что я, счастливо избежав реального наказания, оказался сослан в несусветную дыру — на отдельный остморский таможенный пункт. Большим начальником…
Энж, услышав о таком изощренном коварстве высокого руководства Охранки, не смогла сдержать улыбки. Которую, впрочем, тут же погасила, стоило мне только прервать свой рассказ, и всем своим видом выразила готовность слушать меня дальше. Ну я и продолжил… Начав живописать свое, местами скучное, а местами — забавное, житие-бытие на таможне. И разливался соловьем, пока не осознал, что непроизвольно оттягиваю тот миг, когда придется перейти к повествованию о том, что до сих пор ранит меня… Поняв это, я смешался и плавно закруглил свою болтовню ни о чем, несмотря на явно выраженный интерес к излагаемой мной истории со стороны златовласки. И, вздохнув, перешел непосредственно к тому моменту, когда на таможне появилась рыжеволосая копия Энжель. Княжна Элис фон Мягкенбок…
— Постой, постой! — остановила меня встрепенувшаяся девушка. — Ты об этой Элис?!
— Ну да, об Элис фон Мягкенбок, — подтвердил я.
— Но как ты мог нас перепутать? Она же совсем на меня не похожа! — недоуменно свела бровки вместе Энжель.
— То есть сама Элис фон Мягкенбок тебе знакома? Пусть и в облике отличном от твоего? — утвердительно спросил я, внимательно посмотрев на златовласку.
— Да, знакома, — не стала отрицать этого леди. И, смешавшись под моим взыскующим взором, обретшем едва ли не кинжальную остроту, торопливо пояснила: — Тетя Мария занималась с ней одно время в особом порядке, после моего возвращения. Так что Элис часто бывала у нас, иногда оставаясь и на несколько дней… — Видя как я все сильнее сощуриваясь, выслушивая ее откровения, златовласка сбилась. Замолчала. Чтоб добавить затем совсем уж убитым голоском: — И мы с ней даже сдружились немного…
— Но к чему ее готовят, ты не знала? — уточнил я.
— Нет, — ожесточенно помотала головой Энж. Да, не успокоившись на этом, добавила еще проникновенно, молитвенно стиснув ручки перед грудью: — Я правда не знала Кэр! Она не говорила, а я — не спрашивала.
— Если так — то хорошо… — медленно произнес я. И, прекращая так испытующе смотреть на переживающую девушку, немного расслабился. А затем даже улыбнулся. Ведь как-то на душе стало тепло-тепло от осознания того, что я не ошибался в Энжель и она не была замешана в той хитрой подставе, осуществленной лисой-Элис. Златовласка не только не участвовала в этом грязном деле, но даже и не подозревала о его существовании. Втемную ее сыграли… Что говорит только об ее исключительной порядочности. Иначе ведь, будь она дрянью, которая легко пошла бы на то чтобы подставить другого человека, зачем бы этой ее тете Марии скрывать от нее всю подоплеку дела?..
— А что было дальше, Кэр? — поняв, что я поверил в ее полную непричастность к произошедшему, тут же жадно потребовала продолжения рассказа Энжель.
— Дальше? — задумался на мгновение я. И вздохнул: — Дальше все покатилось под откос… Из-за того, что я ничуть не усомнился в том, что Элис, перенесшая магическую трансформу тела и обретшая твои черты — это ты и есть… — И, чуть помолчав, добавил: — Да она мне и повода такого никогда не давала… Сыграв, наверное, лучшую роль в своей жизни…
Ну и продолжил свою исповедь о днях давно минувших, но, тем не менее, до сих пор тревожащих душу. Благо слушательница из Энжель вышла просто великолепная. Сидела тихо-тихо, затаив дыхание, и жадно вслушивалась в мое повествование. Не мешая и не прерывая.
Так мы и ехали. А я все говорил и говорил… Не скрывая в своем рассказе практически ничего и лишь кое-где отделываясь скупыми фразами, чтоб не смущать Энжель слишком уж сильно. Пока не добрался до наших вечерних посиделок с Элис… И впервые с момента начала пересказа о сути произошедших событий был перебит девушкой.
— Она, она предлагала тебе себя, представляясь мной?! — запинаясь, с трудом выговорила Энжель.
— Ну, не совсем так… — смущенно поправил я сидящую напротив меня с горящим лицом златовласку. И негромко вздохнул, помрачнев под гнетом накативших воспоминаний: — Все было гораздо хуже, Энж… Все было гораздо хуже… Она играла в любовь…
— Что?! — ахнула едва ли не подскочившая с сиденья девушка. И так глазами засверкала…
Я промолчал, не став отвечать на этот негодующий возглас Энж. Тем более что он и не нуждался в ответе. Дождался когда златовласка чуть успокоится, внимательно посмотрел на нее и, получив поспешное обещание больше не перебивать меня, стал рассказывать о том, что было дальше.
И Энжель сдержала свое слово. Ну практически. Первый свой порыв сказать что-то, возникший у нее в момент, когда я поведал о совершенном мной вскоре откровенно бесстыдном лишении Элис невинности, она сдержала. Переборов себя и ограничившись лишь расширившимися глазами и стиснутыми в волнении ручками. А вот второй, охвативший ее при рассказе с заключением помолвки меж мной и Элис, уже нет. Слишком сильно задела златовласку провернутая этой лисицей хитрость с заменой ее имени на истинное имя княжны фон Мягкенбок в даваемой мной клятве. Помолвку-то я изначально желал с леди Энжель ди Самери заключить…
