Рядом…
Уже рядом…
Они открылись метров с десяти. Позиция Андрея была идеальной – растущая почти от корня «рогаткой» береза. Очень удобно положить автомат.
Они сидели вокруг костерка, разогревая говяжью тушенку в банках. Этот запах Андрей почувствовал не сразу, а только подойдя совсем близко.
Ах, какой это был запах, какой аромат для изголодавшегося беглеца!
Всех троих Липатов узнал сразу. Среди них был тот рыжебородый, что ударил его в городе прикладом в грудь, а возле машины пнул в живот. Казалось, сама судьба свела их здесь и сейчас.
Получается, что он сам зашел преследователям в тыл. Неужели он более суток ходит по лесу кругами?! Не может быть! Наверное, все-таки преследователи шли каким-то своим маршрутом и добрались сюда гораздо быстрее, чем он.
Убедившись, что бородачей только трое, никто не отошел по нужде, Андрей решил: пора. Пусть охотники сами станут добычей.
Первым в прицел он поймал рыжебородого.
Грохнули две короткие очереди.
Пули прошили правый бок рыжебородого и спины двух других бородачей. Несколько пуль угодили в костер, разметав его, выбив из толстых веток тучку золы.
Подскочив ближе, Липатов одиночными выстрелами добил дергающихся в агонии кавказцев и повернулся к рыжебородому.
Тот лежал на спине, скривившись от боли. Из правого уголка рта по рыжей бороде куда-то за ухо текла тонкая струйка крови.
– Ну что, кто «свинья рюсскый»? – подражая чужому акценту, спросил Андрей.
– Не стреляй, Мажор… – вытолкнул из себя вместе с кровью рыжебородый.
– Жить хочешь? – понимающе, с издевкой спросил Липатов.
Кавказец слабо кивнул.
Он на что-то надеялся. На что? Неужели на доброту того, над кем издевался и по чью душу был послан?
– Отжил ты свое, сука! – Плотно сжав губы и недобро прищурившись, Андрей нажал на спусковой крючок.
Грохнул одиночный выстрел. Пуля попала рыжебородому в левую щеку под глаз и вырвала затылок. Кавказец выгнулся дугой, на мгновение замер и обмяк.
Не обращая внимания на убитых, Липатов набросился на тушенку. Он хватал ее ложкой, обжигаясь, толком не прожевывая…
Насыщение пришло только после второй банки. И все равно хотелось еще. Усилием воли Андрей заставил себя отказаться. Он осмотрел бородачей, прикинув размер их обуви и одежды. Разул и раздел одного подходящей комплекции. Горстями старых листьев затер следы крови в области дырок от пуль, сбросил свою робу и нырнул в еще не успевший остыть от прежнего владельца камуфляж и теплые берцы. Потом в один РД, рюкзак десантника, собрал все продукты: девять банок тушенки, завернутую в кусок белой материи стопку мягких лавашей и три фляжки воды. Причем половину первой фляжки Андрей опустошил в один прием.
Со своего АК-47 снял ствольную коробку, отстегнул магазин и разбросал их по сторонам, раскрутил за ствол автомат и кинул его в кусты.
Забрал два АКС-74 – укороченных десантных «калаша» и все магазины к ним, коих оказалось шесть. Разжился одним пистолетом Макарова и собрал все пистолетные обоймы, числом тоже шесть. Два других пистолета постигла участь АК-47.
Еще засунул в рюкзак три коробка спичек, три неполных пачки сигарет, – хоть Липатов и не курил, но лишними они не станут, мало ли что.
С рыжебородого Андрей стащил курточку-безрукавку на искусственном меху и натянул на себя, предварительно листьями затерев кровь. Сразу стало теплее.
Теперь он был экипирован почти по высшему разряду. Один автомат разместил на спине, перекинув ремень через голову и левую подмышку, второй повесил на правое плечо. Пистолет в кобуре нашел себе место с правого боку на ремне, рюкзак пришлось повесить спереди – не очень удобно, но некое подобие защиты есть. Все-таки автоматные магазины и тушенка создавали какую-то иллюзию защищенности от возможных попаданий пуль.
Куда идти дальше, Андрей так и не определился. Поэтому он, как и прежде, пошел наугад. Все равно куда-нибудь да придет, лишь бы не напороться на другие группы преследователей, а то ведь неизвестно, кто кого обнаружит раньше. Лишь бы не дать кругаля и опять не выйти к чертовой ферме.
Начальник Управления внешней разведки Блока Регионов Евгений Борисович Шемякин не спеша отхлебывал чай из граненого стакана в металлическом подстаканнике. Пил без рафинада и сахарного песка, вприкуску. Эта привычка досталась ему от родителей – простых колхозников, никогда не покидавших границ родного села.
Главный разведчик Регионов славился своим аскетизмом. Носил магазинные костюмчики-тройки, хотя мог заказывать одежду и обувь в спецателье, ездил на личных «Жигулях», а не на статусной черной «Волге» с водителем и мигалкой. На обед ходил в «тошниловку» Управления, где заказывал на первое любимый украинский борщ за тридцать копеек, на второе картофельное пюре с куриной котлеткой, а на третье грузинский чай.
И точно такой же чай приносила ему секретарша в девять утра, когда заканчивалась планерка, и в семь вечера. Рабочий день Евгения Борисовича длился, как было принято подшучивать, «от темна до темнадцати», а сам Шемякин приходил в Управление первым и уходил последним из сотрудников.
Его кабинет был обклеен дешевенькими обоями и обставлен недорогой казенной мебелью: обшарпанный Т-образный письменный стол, десяток деревянных стульев с мягкими спинками. Сам хозяин восседал в потертом кожаном кресле, помнившем еще брежневские времена.
За спиной висел большой портрет вождя мировой революции и поменьше – нынешнего генерального секретаря Блока Регионов.
Раньше на должность, которую нынче занимал Евгений Борисович, ставили генералов из Комитета, но потом появилось модное веяние, по которому даже министр обороны стал штатским человеком. Остальные сотрудники Управления по-прежнему были офицерами, однако по насаждавшейся свыше традиции форму надевали исключительно по торжественным случаям.
Шемякин отдал комитету не один десяток лет, но с погонами расстался без малейших колебаний. Партия приказала, какие могут быть сомнения?
Структуру КГБ перетряхивали многократно, особенно при Черненко. При беззубом правителе органы госбезопасности тоже становились беззубыми. Из ведома Комитета убрали экономические дела особой важности, и местные царьки вздохнули с облегчением. Руки у ОБХСС оказались связанными.
Лишь несколько лет назад начались изменения к лучшему, однако ломать всегда легче, чем строить. Прежние авторитет и эффективность приходилось нарабатывать.
С трудом решался кадровый вопрос. Большинство зубров поувольнялось при черненковском бардаке, смену подготовить не удалось. Опытных оперативников не хватало. Люди вроде Шемякина руководством Регионов ценились на вес золота. А он… просто оказался в нужное время в нужном месте.
