Так что не надо, Костя. Не «ломай» людей! Хорошо помню, как со мной было. Ненавидел я того «деда», шибко ненавидел. Плохо, когда человека до такого доводят…
– Маратка, сам подумай, что говоришь! Где ты, где он? Ты – человек. За себя постоять сможешь, не сломаешься, если что. А этот? Этот?! Да он сопляк зеленый, а что из себя вообразил? Помнишь, как он на меня на корабле смотрел? Да кто он такой?! Диплом у него, понимаешь! Я этого Клокова на месте разотру, в мокрое пятно. Поможет ему образование? Только глазенками будет жалобно хлопать, покуда…
Дима не дослушал, выскочил из домика на морозный воздух. К вечеру погода изменилась, стало гораздо холоднее, чем днем. Клоков быстро шел к берегу, сжимая в руке чертову ампулу.
– Я могу уничтожить тебя, Лишнев! – яростно выкрикнул он. Но только холодный ветер слышал эти слова. – Я тоже могу унизить тебя, втоптать в грязь. Все отвернуться! Не веришь? Смотри!
Клоков раскрыл ладонь, на которой перекатывалась маленькая вещица, разделившая его жизнь на «до» и «после».
– Но я выброшу ее в море, прямо сейчас! – крикнул Дима, чувствуя, как на глаза навернулись слезы. – Выброшу! Потому что я человек. Я – человек! А ты – говно!
Он размахнулся, но в последний миг не смог разжать пальцы. Некоторое время постоял на берегу, ссутулившись, низко опустив голову. А потом, так и не выбросив ампулу, побрел обратно к домику.
Варвара Клокова осторожно приоткрыла дверь в палату, заглянула внутрь.
«Постарайтесь не беспокоить его, – только что предупредила ее дежурная сестра. – Он еще очень слаб после кризиса, особенно вредны разговоры на трудные темы».
Александр Леонидович лежал на койке с закрытыми глазами. Мерно попискивал какой-то прибор. На правой руке больного была укреплена игла с трубкой, она шла к подвешенной на высоком штативе пластиковой емкости. Бесцветная жидкость из бутыли медленно капала вниз, вливалась в кровь Александра Клокова, который еще так недавно не признавал никаких лекарств.
– Сашенька… – женщина почти беззвучно позвала супруга.
– Я не сплю, Варя, – тут же отозвался Клоков-старший, приоткрыл глаза и чуть повернул голову к жене, застывшей у двери.
– Сашенька… – повторила та и вдруг бросилась вперед, стала целовать руки мужа. – Прости меня, родной, прости…
– Все нормально, – Клоков осторожно поднял левую руку, провел по волосам жены. – Все нормально, Варя. У меня все нормально.
– Я дура, – всхлипнула женщина.
– Давай не будем так, – попросил Александр, полузакрыв глаза. – Я виноват перед вами. Перед тобой, перед сыном.
– Саша, тебе нельзя об этом! – Варвара чуть привстала, замерла, прижав руки к груди.
– Да ладно, – беспечно ответил Клоков. – К чему это? К чему беречь здоровье? Я виноват перед вами. Понимаешь, я много лет был уверен, что главная задача мужчины – чтоб в доме был кусок хлеба, кусок мяса, огонь костра…
– Огонь костра? – с испугом переспросила Варя.
– Ну-ну! – тут же улыбнулся Клоков-старший. – Спокойно. Я не сошел с ума. Это образное выражение. Помнишь, у древних людей, мужчина ходил на охоту, добывал пищу, ну, дрова приносил. А женщина поддерживала огонь в очаге, готовила пищу, создавала уют в доме. Ну и вот, я считал, что если мужчина хорошо «охотится», в смысле, добывает пищу, этого достаточно. А вышло, что нет.
Клоков открыл глаза, с тоской посмотрел в окно.
– А вышло так, Варенька, что этого мало. Надо было чаще бывать с сыном, как-то стараться ближе к нему, что ли… Стараться понять его, жить его идеями, взглядами. Я злился, ведь мы ему не интересны. Он отвергает нашу жизнь, а чем мы хуже? Что, мы не такие? Он смотрел на нас, «стариков», с кривой усмешкой. Меня это бесило. Я, Александр Клоков, хорошо выполнял свою работу. У нас в доме были и еда, и шмотки новые. Мы не жили от зарплаты до зарплаты, как многие. Или, что еще хуже – от бутылки до бутылки. Жили как люди. И это создавал я. И ты. А Дима… Он не понимал. Я злился. Мне не хватило характера – быть сильным.
– Не говори так! – тихо попросила Варя и поцеловала мужа в лоб. – Ты у меня сильный. Очень сильный.
– Но я не смог быть достаточно сильным для того, чтоб простить сыну его глупость. Я старше, умнее. Но, увы, не оказался мудрее. Получается, гордыня превыше? Я оттолкнул его – и что в результате? А в результате, Варенька, все оказалось бесполезным. Какой смысл в деньгах, квартирах или машинах, если цепь прерывается? Если нет наследника? Того, кому я обязан передать накопленное богатство? Кто должен произвести на свет и вырастить новое поколение…
– Нет-нет! – быстро зашептала мама Димы. – Не прерывается, нет! Саша! Он вернется! Обязательно вернется. Мое сердце не может солгать. Он жив. Я знаю, я чувствую.
– Это хорошо, – улыбнулся Клоков-старший. – Я тоже это чувствую, просто боялся говорить тебе.
– Я и к ясновидящей сходила, – виновато призналась Варвара Петровна. – Фотографию ей показала.
– Ну?! Ну?! – Клоков даже попытался привстать.
– Лежи, лежи! – попросила его супруга.
Она помогла супругу опуститься на подушку. Заботливо поправила ее и продолжила.
– Так вот, гадалка сказала, что Дима жив. Она заявила это со стопроцентной уверенностью.
– Варя, они всем так говорят, по-моему, – горько усмехнулся Александр. – Большинство этих людей просто цинично наживается на людском горе.
– Саша, клянусь, тут другое! – испуганно замотала головой Варвара Петровна. – Я точно знаю: она предсказала моей подруге то, что впоследствии сбылось! Жанку врачи пугали, что ее отец умрет, если не сделать дорогостоящую операцию. Так вот, эта женщина «посмотрела» отца, по фотографии. Сказала, что в хирургическом вмешательстве нет нужды. Посоветовала, какие травы пить, как лечиться. Предложила попробовать, а через месяц снова пройти томографию. Отцу Жанны сделали повторное исследование, выяснилось, что необходимости хирургического вмешательства больше нет! Я сама была свидетелем этой истории. Жанка, когда сказали, что отец умирает, – ко мне прибегала, плакала. Потом, когда к ясновидящей ходила – я все это помню. И как повторное исследование делали. Все на моих глазах! У меня была гарантия, что иду к настоящему специалисту.
– Значит, эта женщина говорит, что Дима жив? – с надеждой спросил Клоков-старший.
– Ага… – шмыгнула носом Варвара. – Ты только держись, Сашенька. Мы его обязательно найдем. Или дождемся. Ты держись, не сдавайся.
– Я не сдамся, – хрипло ответил Александр Клоков и посмотрел на супругу. – Варя…
– Да?
– Мы ведь его неплохо воспитали? Образование дали. Парень умный, даже если попал в какую нехорошую историю – должен выпутаться. Правда?
– Правда, Сашенька. Только потерпи, ладно? Лежи. Не нервничай. У нас все будет хорошо. Ясновидящая сказала, что Димы сейчас нет в Санкт-Петербурге. Впереди у него трудная дорога, и надо молиться, чтоб справился с испытаниями, выпавшими на его долю.
