– Слышал я, что по границе Руси со степью ставятся каменные заставы порубежников, – ответил Михаил.
– Стало быть, хочешь стать порубежным боярином? – откинувшись на высокую спинку стула, и огладив бороду, произнес Федор.
– Хочу. Я уж не молод, о своем доме пора подумать. Да и случай такой выпадает только раз в жизни.
Порубежные бояре появились относительно недавно. Первые опыты начал еще Михаил. Яркий тому пример, тот же Немой, который утроил свою заставу на одном из островов Славутича. Потом были и другие. Только назывались они пограничными, но как видно после памятных событий название все же изменили.
Смысл заключался в том, что князь за свой счет ставил каменную заставу. Эдакий замок. Выделял новоявленному порубежному боярину в личное владение землю окрест. Тот мог посадить на нее холопов или заключить рядный договор с арендаторами. А мог и вовсе ничего не делать, оставив степь не тронутой. То решать ему и только ему. Налогов порубежный боярин и его подданные не платили. Никаких. Вообще.
Однако он был обязан набрать, содержать, снарядить и вооружить согласно требований к надельному войску не меньше сорока и не больше полусотни воинов. Ну и стеречь нарезанный участок границы от набегов кочевников. О такую преграду как каменная застава искрошит зубы даже многотысячное войско степняков. Во всяком случае, грызть они ее будут не один день. А там и подмога подоспеет.
Заставы ставились на расстоянии десяти-двенадцати километров друг от друга. Так, чтобы быть в пределах прямой видимости с верхнего этажа главной башни выполняющей роль как наблюдательной, так и сигнальной. По этой причине, там должен был постоянно дежурить сигнальщик, и тоже за счет боярина.
Зачем ему это? С одной стороны, правдоподобная версия его предательства князя Червеньского. С другой. Ну мало ли как оно все обернется. Вдруг случится так, что после того как покончит со всеми делами, по спасению единой Руси и отмщению повинных в гибели его семьи, он останется в живых. Нужно же подумать о своем доме.
Опять же, нужна база, чтобы воплотить кое-какие свои задумки. Разумеется если в этом возникнет надобность. А то создаст он порох, а от этого приключится больше вреда, чем пользы. Но есть и то, что совсем не будет лишним. Те же агротехнические приемы. Если в прошлый раз он слышал звон, да не знал где он, то теперь вполне владел кое-какой теорией, которую нужно опробовать на практике. Или конструкция и технология пудлинговой печи. Тем боле, что она уже практически существует, только и того, что нужно ее доработать.
Ну и наконец, граница это отличное место, чтобы разогнать кровь по жилам. Он уже второй раз здесь, и неуемный зуд стал только сильнее. Возможно от того, что не виснет теперь на нем пудовыми гирями ответственность за другие судьбы. Н-да. Ну, пока не виснет. А там видно будет.
– А потянешь ли, Михайло? – недоверчиво покачав головой, произнес боярин. – Заставу-то казна тебе поставит. Только там ить еще и хозяйство наладить нужно. И воинов содержать, и границу стеречь. Дорогое это удовольствие. И пока ты не покажешь, что в состоянии поднять такую ношу, никто и не подумает с тобой рядиться.
В основном в порубежники шли младшие сыновья бояр, получая от родителей финансовую поддержку. Отчинные-то земли по закону неделимые и переходят во владение старшему сыну. Остальные же либо приживальщиками, либо вот так, на границу.
– О том я ведаю. Но ведь и за весть, принесенную мною князь мне заплатит. И я так думаю, плата та будет щедрой.
– По делам и награда. Но златом с ног до головы тебя не осыплют. Больно много о себе думаешь. Хотя да, плата будет щедрой.
– Ну так, пока с меня достанет и этого. Да слова княжеского, что я получу заставу. А там глядишь и Авось ликом обернется. Как сейчас, или по иному.
– Предавший однажды, предаст снова. Слышал такое?
– Истину говоришь, боярин. Только прежде я уж служил честно, и ничего-то не выслужил. Зато научился многому. Вот и решил, что пришла пора о себе подумать. Так что, о своем благе я буду печься, а не о княжеском. Но от того и ему польза будет. нешто крепкая застава на рубежах лишней будет.
– Не будет. Но ведь заставу ты можешь получить и от князя Черниговского.
– Не получу. Ему Русь в единстве не удержать, потому как замятня начнется. А тогда уж о покое можно и не мечтать. И на границе заставы станут гореть от половцев одна за другой. Нет. Мне выгодно с великим князем быть.
– Ну что же, сказываешь ты разумно. Остается понять, стоит ли чего-нибудь принесенная тобой весть.
Боярин вел с ним неспешную беседу не просто так, а ожидая, когда подействует зелье правды. И Михаил начал ощущать, что оно уже поступило в кровь, и начало дурманить голову. Вообще-то, максимальный эффект достигается если допрашивать станет представитель противоположного пола. Но Мечникову ведь не на изнанку нужно вывернуть Романова. Достаточно лишь определить лжет он или нет. А там уж действовать исходя из ситуации.
– Стоит, боярин. Уж поверь.
– Так может уже начнешь свой рассказ?
– Поступил я на службу к князю Червеньскому. Поначалу случайно узнал, что помимо обычной дружины, что в гриднице стольного града обретается, завел он еще одну, тайную, которую прячет в слободке, что находится в лесной глуши…
Михаил рассказывал все без утайки. Выдал на гора все, что удалось выведать. Разве только о способах не произнес ни слова. Как не упомянул и о своей помощнице. Никаких сомнений, что ее проверят со всем тщанием, и выложит она все начистоту. А тогда узнает боярин и о том, что Михаилу известно слишком много. За секреты связанные с зельем правды Федор лишит его головы без тени сомнений. И будет по своему прав. Сложно переоценить важность этого инструмента.
– Хм. Что-то не сходится, – задумчиво произнес Мечников. – Личным указом великого князя дружина Переяславля составляет две тысячи воев. Да в княжестве два полка надельного войска. Ополчение обучено и снаряжено должным образом. Князь Романов в стороне всяко-разно не останется, а это еще не меньше двух тысяч дружинников и ополченцев. Ну и опыт воинский у нас изрядный. Так что, с наскоку нас не взять. Иль есть кто у заговорщиков в Переяславле?
– О том не ведаю. Но один из заговорщиков проговорился, что, мол, князь Черниговский сговорился с половцами о большом набеге на град Рудный. Тогда Ростислав должен будет призвать не только Романова, но и черниговские надельные полки, кои и ударят ему в спину, решив дело в пользу половцев.
Рудный, это да. Добыча знатная. Львиная доля железа, стали и весь чугун Руси выплавляются именно там. И объемы год от года растут. А вот цены не особо и падают, ввиду того, что спрос все еще превышает предложение. Потому град с прилегающими землями сейчас непосредственно под великим князем. Не стал Мономах оставлять столь лакомый кусок Романовым. Так что, удар выйдет более чем ощутимым.
– Вот так значит. Подняли полковников из грязи, а им уж и князьями возжелалось стать, – невесело усмехнулся боярин.
Видно, что сказанное Михаилом упало на благодатную почву. Федор никогда не был дураком. Иначе не стали бы приставлять его к Ростиславу. И работу с агентурой усвоил очень хорошо. Так что, никаких сомнений, все те, кто в свое время работал на Кудинова, сегодня перешли под руку Мечникова. И тот наверняка расширил сеть еще больше. Так что, наверняка о походе ему уже известно. Наверняка маховик уже запущен, причем с обеих сторон.
– Значит, говоришь, что подполковники так же поголовно замешаны в заговоре?
Эти не только являлись заместителями, но еще отвечали и за безопасность. А значит, находились на прямой связи с тайной избой, а то и самим ее главой.
– За всех не скажу. Только за червеньского. Об остальных не ведаю. Могу еще назвать сотников и полусотников, коих не получилось склонить к измене.
– Говори, – берясь за перо, потребовал боярин.
Михаил быстро назвал имена оставшихся верными присяге. Как именно будет действовать Мечников, непонятно. Уж с кем, с кем, а с Романовым советоваться никто не станет. Это в прошлой жизни он был князем. Теперь же простой воин. Правда с перспективами стать порубежным боярином. Но до того придется еще изрядно потрудиться.
