– Нет, не помешает, товарищ Сталин, – без малейшего раздумья ответил Рокоссовский. – Англичане действительно хорошие солдаты, и две прошедшие войны это наглядно показали. Однако наш солдатский долг бить любого врага, который посягнул на нашу советскую Родину и мирную жизнь трудового народа. Командование фронтом сделает все возможное и невозможное для выполнения поставленной перед нами задачи.
Голос командующего фронта звучал твердо и уверенно, и это придало Верховному хороший заряд бодрости, которая так необходима в трудные часы.
– Вы очень хорошо сказали, Константин Константинович. Лучше и не скажешь. Я очень надеюсь на вас и ваших подчиненных. Сейчас нам, как никогда прежде, нужна сокрушительная победа над врагом. Чем быстрее мы сможем лишить господина Черчилля его опасных иллюзий, тем скорее будет потушен этот опасный пожар, и мы сможем вернуться к мирной жизни.
– Я вас понял, товарищ Сталин. Можете на меня положиться.
– Большое спасибо, от меня и от всего советского народа, Константин Константинович. Успехов вам. Я очень на вас надеюсь, до свидания.
– До свидания, товарищ Сталин, – сказал Рокоссовский, с тяжелым сердцем кладя трубку ВЧ. Не нужно было быть большим провидцем, чтобы понять, что его солдат ждали серьезные бои. Как и два года назад, им предстояло вновь наступать на запад, платя за каждый пройденный вперед метр своими жизнями, ради мира на земле. И самым лучшим стимулом для солдат, вновь шагнувших навстречу смерти, по твердому убеждению маршала Рокоссовского, была справедливая оценка их мужества и умения бить врага и уничтожать его танки. Такова была жестокая диалектика войны, и ее невозможно было изменить.
Глава V
Время принятия решений
В течение всего дня третьего июля в кабинет Сталина шел нескончаемый поток посетителей, вызванных в Кремль в связи с началом военного конфликта с бывшими союзниками на территории Германии. Вновь, как в кризисном сорок первом году, заседание Ставки Верховного командования сменяло заседание комитета обороны, вслед за которым начинала работу специальная рабочая группа по тому или иному вопросу. Затем следовали доклады представителей различных наркоматов, после этого наступал двадцатиминутный перерыв на обед, и все начиналось сначала в неослабевающем темпе.
Сидевший в приемной дежурный секретарь бисерным почерком аккуратно заносил в журнал посещения фамилии тех, кто переступал порог сталинского кабинета. Педантичный служака, он привычно фиксировал время входа и выхода тех, на чьи плечи легло тяжелое бремя новых горьких испытаний.
До самого вечера у Сталина сохранялась определенная надежда, что военное противостояние с бывшими союзниками удастся остановить на уровне приграничного конфликта. Для одетого в военную форму шестидесятипятилетнего человека, стоявшего во главе Советского Союза, мир был важен и необходим как никогда прежде. Ради его сохранения он был готов закрыть глаза на мерзкие происки со стороны бывшего союзника и даже на небольшое пролитие крови. Однако последние сведения, полученные из Америки по каналам разведки, полностью похоронили эти надежды.
Читая стенограмму переговоров эмиссаров Черчилля в Нью-Йорке, добытую, что называется, со стола британского премьера, советский лидер все больше и больше мрачнел. Уж слишком высокие преференции и бонусы получали денежные магнаты от развязывания военного конфликта между странами – победителями. Утверждение господина Даннинга о том, что нет в мире такого преступления, на которое бы не пошли капиталисты ради получения прибыли в триста процентов даже под страхом смертной казни, в очередной раз получило своё подтверждение.
Трудно, невыносимо трудно долгое время ходить в туго застегнутом мундире, испытывать множество трудностей и лишений ради достижения победы над врагом и наступления мира. Но во стократ труднее, после того как ты наконец-то распахнул мундир и вздохнул полной грудью воздух мирной жизни, его вновь застегивать обратно.
Именно такое духовное мучение испытал Сталин в этот бесконечно длинный июльский день. Добившись победы над Гитлером, он искренно понадеялся, что с войной в Европе покончено, и, не дожидаясь замирения в Азии, поспешил начать лечение ран, нанесенных советскому народу проклятой войной. Уже были готовы планы по восстановлению страны на ближайший период, отданы необходимые распоряжения и разосланы правительственные циркуляры. Мирная жизнь начала вступать в свои права, и вдруг все приходилось сворачивать и вновь заниматься так опостылевшей войной. Вновь переходя от планов мирного созидания к решению военных нужд, Сталин был уверен, что этот процесс не принесет ему трудностей, но воздух мирной жизни сыграл с советским вождем злую шутку. Привычно уходя с головой в работу, он неожиданно получил жесткий укол со стороны своего здоровья. Не столько от решений многочисленных проблем, порожденных конфликтом, сколько от душевного разлада, к концу дня у Сталина сильно заболела голова, и он был вынужден обратиться к докторам.
Срочно прибывший эскулап измерил у вождя давление и без долгих колебаний и размышлений посадил на шею своего пациента несколько медицинских пиявок. Настороженно относясь к достижениям современной химии и фармакологии, Сталин всегда отдавал предпочтение природным средствам. По этой причине, увешанный мирными кровососами, он просидел сорок минут в комнате отдыха, прежде чем смог вновь приступить к работе.
Последними, кого он принял в этот день, были генерал армии Антонов, начальник внешней разведки НКГБ генерал-лейтенант Фитин и полковник Скворцов, начальник аналитической службы оперативного отдела Генерального штаба. Именно после разговора с этими людьми советскому вождю и предстояло определить свои действия на ближайшие и все последующие дни этого месяца.
Четыре года назад коварные англосаксы сумели столкнуть Россию и Германию в войне, которая по своим масштабам ужасов и потерь превзошла все прежние войны мира. Тогда Лондон и Вашингтон надеялись, что в ожесточенной борьбе Сталин и Гитлер полностью обескровят друг друга и станут покорными их воле. Однако все пошло совсем не так, как ожидали и планировали по обе стороны Большой Лужи. Вопреки прогнозам и предсказаниям всевозможных экспертов и знатоков Советская Россия вышла из этой схватки сильной и мощной державой и стала на равных говорить с Англией и Америкой.
Подобное завершение войны никак не могло устроить представителей англосаксонского мира, вложивших в нее огромное количество денег и материальных средств. В своем нынешнем состоянии Россия представляла смертельную угрозу англосаксонскому миру, и ее следовало устранить раз и навсегда. Весь вопрос заключался в том, когда начинать против нее новую войну. Сейчас, по горячим следам, или немного погодя, поднакопив для этого побольше средств и ресурсов.
После недолгого колебания было решено не давать Москве мирной передышки и попытаться уничтожить ее, втянув в новую затяжную войну. Заставить русского медведя полностью исчерпать все свои людские и материальные ресурсы и раз и навсегда разрешить «русский вопрос» по выгодному для всех сценарию.
Благодаря блестящей работе советских нелегалов Сталин оказался в курсе всех черных дел Черчилля и стоящих за ним кругов. Он всеми силами пытался не допустить вооруженного противостояния между союзниками по антигитлеровской коалиции, но обстоятельства оказались сильнее его. Тяжкое бремя войны вновь нависло над Россией, и единственным способом избавиться от него была быстрая победоносная война. Только молниеносное поражение англичан могло принудить их сесть за стол переговоров о мире, который так был нужен советскому народу. Так или примерно так думал Сталин, терпеливо ожидая, пока Антонов расстелит на столе принесенную с собой карту и, привычно взяв в руки указку, начнет подводить итоги дня. Из прежних докладов генштабиста он уже знал приблизительно положение на фронтах. Оно было не таким ужасным, как в июне сорок первого, но при этом не давало излишнего оптимизма.
