Питер откинулся на спинку стула и снял дугу с наушниками, которая повисла у него на шее.
— Все, снято.
Свет погас.
«Вот вам и намек на драматическую иронию», — подумала Арра.
— Нет!
Когда все посмотрели на него, Тони внезапно понял, что сказал это вслух, вернее, прокричал.
Питер перегнулся вбок, вопросительно взглянул на парня мимо монитора и поинтересовался:
— Проблема, мистер Фостер?
«Мистер? Я облажался! — Юноша почувствовал вибрацию, свидетельствующую о том, что ворота открывались. — Какая разница! Пусть я и буду выглядеть полным ослом. Мне надо было что-то сказать! Арра здесь. За спиной Питера. Она прикроет меня. Ну да, как же. Кому я, к черту, морочу голову?»
— Простите. Я… Мм… Мне показалось, что одна лампа передвинулась.
Все, кроме него, поглядели наверх.
Тони смотрел на Арру, а она — в потолок, но не на лампы.
Ее лицо побледнело, она задыхалась. Даже через десять футов, разделявших их, парень видел, как поднималась и опадала грудь волшебницы. Он почти разглядел, как из нее сочился ужас, словно… Словно черви, лезущие из трупа.
«Да, мне очень нужен этот образ».
Вибрация стала сильнее.
— Кто-нибудь это чувствует? — поинтересовался Николас.
Тони и Арра уставились на него.
— Чувствует что? — с любопытством спросила Лаура.
Актер нахмурился и потер челюсть.
— Это похоже на… Не знаю, как будто в голове у меня жужжит пчела.
Тони сравнил бы это со сверлом дантиста, но «пчела» тоже неплохое описание ощущений. Все остальные вроде бы ничего не замечали.
— Это из-за тени в нем? — одними губами спросил Фостер Арру.
Та пожала плечами. Тони понятия не имел, был ли этот жест ответом на его вопрос или заявлением, что она не умеет читать по губам.
— Все в порядке, люди. Если мы сможем поддать газу, то реакции отца будут у нас в коробке перед ланчем. На второй камере, вы готовы?
— Готов, босс.
— Ли?
Тень скользнула по лицу Николаса. Он напрягся и завопил.
Глава седьмая
Тони прыгнул вперед, когда колени Ли начали подгибаться. Он ухитрился подсунуть руку под его голову и не допустить, чтобы затылок актера ударился о бетон.
«Ее голова слегка подпрыгнула, когда затылок ударился о бетон».
Тони среагировал не только из-за Николаса, но и ради себя самого. Он вряд ли вынес бы, если бы снова услышал этот отчетливый звук.
Струя холодного воздуха слегка мазнула его по щеке. Фостер повернул голову и увидел, как тень стекала с его плеча, а вторая скользила по полу.
Когда Ли завопил снова, Тони опять повернулся к нему, причем так быстро, что резануло в шее. Он увидел завиток тени во впадинке на шее актера. Она начала струиться вниз, присоединилась к тени, отбрасываемой телом Ли, сразу же отползла от нее и исчезла за штативом камеры.
— Что, черт побери, происходит? — не выдержал режиссер.
— Тени.
Шепот Арры заставил Тони посмотреть мимо Питера, туда, где стояла волшебница. Она заметно дрожала.
— Тени?.. — Хадсон тоже посмотрел на нее, не дождался ответа и адресовал свой следующий вопрос полу: — Проклятье, что это значит?
Несколько пар плеч приподнялись и опустились.
Больше никто не видел теней или, возможно, не желал признать, что такое вообще могло происходить. Тони уже сотни раз видел подобное действие механизма, защищающего человека.
Генри и его род выжили благодаря именно ему. Фицрой сделал так, чтобы Тони не всегда мог использовать этот механизм.
Парень сказал наобум:
— Судороги?
Кто-то опустился по другую сторону Ли. Руку Тони осторожно убрали и положили скомканную тряпку под затылок актера. Фостер поднял глаза и увидел, что Лаура стоит на коленях, без свитера, нащупывая пульс на горле Ли.
— Не знаю, как насчет судорог, но его сердце бьется слишком быстро, температура повышена, мускулы чересчур напряжены, — сказала она. — Мне это не нравится. — Молчание, последовавшее за этим, содержало столько вопросов, что женщина подняла глаза и нахмурилась. — Я двадцать лет проработала медсестрой. Не думаете же вы, что я могу заработать на жизнь, играя эпизодические роли на канадском телевидении?
Исполнители и съемочная группа загомонили, соглашаясь. В гуле этих голосов явно слышался намек на облегчение. Хоть кто-то знал, что здесь происходит.
— Мы тесно связаны и с американским рынком сбыта, — пробормотал Питер себе под нос.
— Я не о том.
Лаура села на пятки, когда Ли открыл глаза.
Всегда ясные жадеитово-зеленые глаза теперь казались темными, какими-то не такими.
«Может, я просто слишком бурно реагирую?» — спросил себя Тони, сердце которого тоже колотилось очень быстро.
— Ли, вы снова с нами? Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась женщина.
Николас уставился в лицо Лауры с отчаянным желанием кое-что узнать.
— Все уже позади?
— Похоже.
Ли спрашивал не о том, и Тони порадовался, что отвечать пришлось не ему.
«Нет. Еще не все позади».
Фостер насчитал уже четыре тени, включая первую, которая заставила Ли пуститься в бега. Но внимание парня было сосредоточено на Ли, поэтому он не мог поклясться, что этих темных клякс не было на дюжину больше.
Адам стоял в ногах у Ли, постукивая карандашом по краю своего планшета, сощурив глаза, как будто сосредоточенно размышлял о чем-то.
— Надо вызвать доктора?
Николас внезапно осознал, что лежит на полу, в центре всеобщего внимания, причем вовсе не такого, которое требуется актеру, и с трудом сел.
— Я в полном порядке.
Тони слегка подался назад. Он понимал, что не имел права находиться так близко к другому человеку, но не желал полностью оставить занятую позицию.
— Завопить и рухнуть — это не говорит о полном порядке, — заметила Лаура, помогая Ли сесть.
Она говорила столь будничным тоном, что в зародыше пресекла начинающуюся панику.
Николас сделал глубокий вдох и ухитрился выжать из себя неубедительную улыбку.
— Это было раньше, а не теперь.
— Вы можете рассказать, что случилось?
Улыбка актера стала еще более неубедительной.
— Нет. Я почувствовал холод…
— Ему нужно к врачу.
— Эй, я в порядке!
Судя по тону, Ли и вправду был в порядке. С другой стороны, три недели назад он, волею канадского сценариста, говорил как итальянский дворянин пятнадцатого века, поэтому Тони не особенно поверил его заявлению.
Лаура тоже.
— Что-то же вызвало такую реакцию. Умнее было бы показаться врачу.
Николас встал. Тони тоже поднялся. Он был уверен в том, что актер понятия не имел, на чье плечо опирался. Учитывая, что произошло между ними два дня назад, это было к лучшему. Фостеру меньше всего хотелось, чтобы Ли бессознательно связал его персону со своими несчастьями. Хотя, учитывая потерю памяти, вопли и падения, пожалуй, было уже слишком поздно беспокоиться об этом.
Николас посмотрел на людей, собравшихся вокруг него, и сказал:
— Мы уже отстаем от графика.
Многие кивнули. Кое-кто умер, но сериал продолжался. В сравнении со смертью вопли и падения явно были незначительным событием.
— Мы отстанем еще больше, если такое будет продолжаться, — резонно заметила Лаура. — Это может быть чем-то серьезным или же оказаться пустяком. Но вы должны выяснить, в чем причина.
Многие снова кивнули. Это были те же самые люди, что сделали это и в первый раз.
Ли раскинул руки и улыбнулся. Теперь он контролировал свою мимику, и единственным напоминанием о случившемся были ясно видные морщинки у глаз. Он оказался куда лучшим актером, чем считало большинство людей.
— Я в порядке.
— Вы явно не в порядке.
Низкий голос привлек всеобщее внимание. Чи-Би, который никогда не появлялся во время съемок в павильоне звукозаписи, стоял на краю площадки. Теперь она выглядела значительно меньше, чем была на самом деле. Босс подождал, пока удивленное бормотание утихнет. При этом его вид явно говорил, что всем лучше заткнуться как можно скорей.
