проводником.
«Ступени» привели нас в просторный тоннель, тянущийся в обе стороны. И здесь обнаружилось, что даже черная магия способна дать что-то вроде преимущества: мне не пришлось использовать заклинания, чтобы создать источник света, поскольку все вокруг, как и наверху, оставалось черно-белым и лишь слегка размытым. Ощущение было такое, что я смотрю сквозь прибор ночного видения.
Однако имелась и ложка дегтя — в виде куда более высокой концентрации темной силы. Трех-четырех секунд внизу мне хватило, чтобы едва не согнуться пополам в сильнейшем рвотном позыве. Пришлось срочно зачерпывать из Ореола энергию: надо было прийти в себя и выстроить между мной и здешней «атмосферой» еще один защитный заслон.
«Дело дрянь, — я помрачнел и покачал головой, глядя на собственные руки, охваченные тонким слоем синего свечения. Очень тонким слоем. — С таким запасом силы на то, чтобы все здесь исследовать, у меня максимум полчаса».
И это означало, что тратить время попусту нельзя. Причем Цыган считал точно так же. Увидев, что я погрузился в ненужные раздумья, пес напомнил о себе, слегка заворчав.
— Извини, дружище, — я усмехнулся и посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую. — Ну, и куда пойдем? Есть предложения?
Пес, совершенно не колеблясь, направился вправо. По-прежнему медленно, осторожно, но при этом так, словно путь по подземной части разрушенного замка был ему знаком.
«Что если это и вправду так? — размышлял я, следуя за Цыганом. — Может он уже бывал здесь раньше? До того, как попал в Прибрежный Полис…»
Что же, сбрасывать со счетов такой вариант, хоть он и маловероятен, нельзя. Другого объяснения, почему Цыган чувствует себя здесь едва ли не как дома, я пока найти не мог. Вполне возможно, что он и впрямь немало побродил по Аве-Ллару, и однажды лапы занесли его сюда. Хотя по-хорошему, как и любой нормальный зверь, пес должен был держаться от этого дрянного места как можно дальше. Но только не в случае, если Слюдяные Руины не «привели» Цыгана внутрь себя против его воли.
Это сейчас таящаяся здесь темная сила вела себя довольно… однообразно. Она уподобилась трясине, стремящейся поглотить меня, — и все. Но кто знает, на что еще она способна. Тем более если в качестве добычи выступает животное.
Возможно, когда-то Цыган действительно проходил мимо плато. Черная магия Руин почувствовала его и… Дальше было много вариантов. Она могла воздействовать на разум пса: напугать его, запутать, подчинить своей воле. Создать мираж в конце концов, показать что-нибудь, чего зверь давно желал.
«А потом он нашел путь через плато к развалинам и стал их пленником», — закончил я собственную мысль.
Но тут же возникла другая: если все так, то каким образом Цыгану удалось покинуть это место, причем целым и невредимым? В крайнем случае — расплатившимся за свое бегство глазом. Однако такая цена за свободу еще очень мала.
«Все-таки нужно будет его обследовать, — решил я, хмуро наблюдая за псом, который медленно брел по широкой каменной кишке. Мы прошли уже метров триста, пару раз повернули, но пока не обнаружили ничего, что заслуживало бы внимания. И это понемногу волновало, поскольку времени на исследование руин оставалось все меньше и меньше. — Даже если действовать придется против его воли. Обездвижить, залезть в разум, добраться до памяти и посмотреть, что Цыган пережил».
По-хорошему мне следовало сделать это сразу, еще у дирижабля, как только пес принялся… чудить. Однако теперь уже поздно сокрушаться, и оставалось лишь идти за своим хвостатым проводником и быть готовым к любому сюрпризу.
Внезапно Цыган остановился. Приблизившись к нему, я обнаружил, что впереди нас ждут несколько ступеней, за которыми во мрак уходил все тот же каменных тоннель.
— Ну что? — спросил я пса. — Идем дальше?
Тот повернулся ко мне и чуть склонил голову.
«Мне кивает собака… — от этой мысль вновь стало не по себе. — С ума сойти можно».
Цыган тем временем двинулся дальше, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Однако стоило только оставить ступени позади, как в голове возникла новая мысль, от которой стало еще более неуютно.
Что если пес — прислужник живущей здесь темной силы? Он действительно каким-то образом уже побывал в Слюдяных Руинах, и это место «заразило» зверя частичкой черной магии, при помощи которой способно управлять им. Она, эта частичка, может быть очень маленькой, такой, что при тщательном обследовании носителя ее и не почувствуешь, однако подчинить своей воле животное для нее не проблема.
«Но в таком случае, — возразил я самому себе, — получается, что черная магия Руин обладает чем-то вроде разума. Может такое быть?»
Немного поразмыслив, я с неохотной вынужден был признать: да, может. А значит теорию о том, что Цыган подчинен царящей в развалинах силе, нельзя сбрасывать со счетов. Так что вполне возможно, что сейчас пес ведет меня в ловушку.
От всех этих размышлений мне становилось все тревожнее едва ли не с каждым шагом. Но я продолжал следовать за своим хвостатым проводником, больше всего не желая, чтобы зверь оказался тем, кем его сделал мой перенасыщенный предположениями разум.
Вновь ступени — и вновь вниз. А за ними все тот же тоннель, однако теперь с небольшим отличием: справа и слева стали встречаться небольшие ниши, занятые причудливыми статуями из угольно-черной породы. Выглядели неподвижные «стражи» подземелья довольно жутко, и я невольно подумал, что любому из них самое место на улицах Прибрежного Полиса в ночь Монстролуния.
Одни скалились, выставляя напоказ огромные острые клыки. Другие тянули вперед худые лапы с длинными когтями. Третьи вовсе не имели ртов и конечностей, представляя собой нагромождение комьев плоти. Цыган время от времени поглядывал то на одну статую, то на другую и едва слышно ворчал. Ему явно было здесь неуютно.
«Нет, — глядя на пса, продолжая шагать за ним, думал я, — не может он служить этому месту».
Мне очень хотелось верить, что так и есть. Однако, если я хочу закончить эту вылазку благополучно, то должен быть готов ко всему.
Тоннель тем временем кончился, влившись в круглый зал шириной в добрую сотню метров. Большую его часть занимал бассейн — тоже круглый и наполненный чем-то темным, пузырящимся и беспрестанно хлюпающим. Взглянув на мерзкую массу, я невольно подумал, что она… голодна. Цыган при виде ее зарычал, отступил на пару шагов и посмотрел на меня.
— И что ты предлагаешь? — обратился я к псу, поглядывая то на него, то на шевелящуюся в бассейне мерзость. Темной силы в ней было немыслимое количество, так что даже одного прикосновения хватило бы, чтобы попросту перестать существовать. — Нырять
