«И разумеется, ты их вычислил», – снова подумал Брейн.
– Это был Соло. Один из наших парней. Невысокий такой, рыжеволосый. Он держался очень незаметно и всегда отводил глаза.
– Но ты сказал, что все погибли.
– Так сказали в новостях. Но два месяца назад я его встретил – здесь, неподалеку, в магазине. Он меня не видел, а я, едва заметив его, сразу узнал и тотчас вышел из магазина. Потом еще по городу проверялся часа два. Домой пришел уже трезвый как стеклышко. И – нет, я не ошибся, если ты хочешь спросить об этом.
– Значит, он будет искать тебя.
– Да, уже ищет. Мне повезло, что он не знал, где я живу.
– А почему ты не переедешь?
– А какой смысл? – грустно улыбнулся Фогель. – Когда я пью, мне совсем не страшно. А поскольку я больше не работаю – могу пить и дальше. Университет до сих пор платит мне пособие – надеются, что я еще вернусь к ним. А теперь настало время спросить тебя – зачем ты меня нашел?
Брейн вздохнул и, допив остатки чая, отставил опустевшую чашку.
– Мне нужны деньги.
– И много?
– Тысяч двадцать. А лучше – сто.
– У меня столько нет.
– Я знаю. Но у тебя есть знание местности, дальше – ты специалист по связи, это тоже немало. Ну и раз ты сидел, то вообще кладезь всякой полезной мудрости для выживания.
– Ну не знаю. Как видишь, мне это не помогает – я просто пью.
– Ты механизм без управления, Фогель. Я буду твоим штабом, мы добудем денег и сбежим отсюда – ты в одну сторону, я – в другую.
– Мне не хочется никуда бежать.
– Хочется-хочется, – отмахнулся Брейн. – Ведь ты ежедневно убегаешь в мир алкогольных грез.
– Ну, может, ты и прав, – пожал плечами Фогель.
По стеклам забарабанила крыльями крупная бабочка.
– Давно я окна не мыл.
– И пока не стоит этого делать, раз за тобой могут следить, – сказал Брейн, наблюдая за напористой бабочкой.
– Как мне тебя называть?
– Остановимся на Рудольфе.
– Отлично, Руди. Где ты думаешь взять денег?
– Думаю, их придется украсть. Разумеется, это должны быть наличные – с электронными переводами нас быстро вычислят. Есть у тебя подходящие варианты?
– Разумеется. Есть муниципальный банк в Перно, это в сорока километрах. Туда наличка стекается за счет вкладов пенсионеров. Старики доверяют только ассигнациям.
– Муниципальный банк, пенсионеры. – Брейн покачал головой. – Нет, это как-то непорядочно.
– Хорошо, тогда универмаг «Готто». Огромная кубическая штука. – Фогель даже руками развел, демонстрируя, насколько огромен этот универмаг. – Он находится в Колмон-Ривер, это в семидесяти километрах на север. Рядом река с множеством ответвлений. Если взять глиссер, можно уйти чисто.
– Ничего вариант, – согласился Брейн. – А как быть с инкассаторами?
– А никак. Деньги нужно брать в девять часов – за час до приезда инкассаторов. Они к этому времени уже упакованы и лежат в кассовой комнате, которая построена с нарушениями инструкций – стены бетонные, но не укреплены стальной арматурой.
– Откуда такие подробности?
– Это часть моей подготовки. Каждую среду ездил по округе, изучал, наблюдал, запоминал. Мне эту нагрузку куратор подбросил, но, кроме нас с ним, об этом никто не знал.
– А зачем ему это?
– Не знаю. Не думаю, что он собирался грабить, ведь это знание можно использовать не только во вред, но и для защиты.
– Это так, – согласился Брейн.
– Ну и потом, нужно держать агентов в форме, поэтому он и давал каждому все новые и новые вводные, чтобы мы к генеральной операции были на самом пике. Я так думаю.
– Да ты сам уже можешь операции планировать, – усмехнулся Брейн. – Еще варианты имеются?
– Есть еще один вариант. Можно взять двести тысяч из казино «Карамболина», это в полутора сотнях километров на юг, в Финнард-Сити. Место там прикормленное, публика валит валом, потому каждый день вывозят деньги.
– Бандиты?
– Ну а кто же еще?
– Как брать, как уходить?
– Брать надо на выносе. У них там задний двор тесный, поэтому охране развернуться будет неудобно. А уходить через тоннель, который остался после строительства города. Туннель полуторакилометровый, внутри еще рельсы лежат от узкоколейки, и дрезина есть законсервированная. Перед операцией нужно лишь все еще раз проверить, кое-что смазать, и вперед.
– А охрана?
– Охрану придется списать всю, иначе они не дадут отойти к туннелю.
– И много их там?
– Человек двадцать.
Брейн помолчал, прикидывая что-то в уме, а Фогель улыбнулся.
– Пожалел бандитов?
– Я убиваю только врагов или тех, кто уж точно напросился. Однако этот вариант мне кажется наиболее подходящим.
– Так как же с ними быть, с охранниками?
– У тебя есть какая-нибудь мастерская?
– Гараж есть, я его когда-то арендовал, потом хозяин съехал, и ключ у меня так и остался.
– Гараж – это не совсем то.
– Этот гараж, поверь мне, – то, что нужно. Я там микросхемы печатал, катушки наматывал из шестимикронной проволоки.
– О! – удивленно произнес Брейн. – Катушки? Это то, что может мне пригодиться.
Агент Сторм очнулся от долгого сна, когда глейдер вдруг перешел с форсажного режима на обычный.
Полет на форсаже всегда был для Сторма испытанием, но таким же испытанием было и возвращение на обычный режим. Агента затрясло, и мышцы стали непроизвольно сокращаться, вызывая болевые ощущения, как при судороге.
Пилоту было проще, у него имелся специальный контейнер-компенсатор, в котором постоянными поддерживались давление, напряжение магнитного поля, а также соответствующий баланс заряженных частиц газа-нейтрализатора.
Пилот не чувствовал никаких изменений, даже когда глейдер вдруг сталкивался с холодным плазмоидом, который не определялся навигационным оборудованием.
На режимах скоростей со структурным смещением проход через плазмоиды могла уловить лишь тонкая аппаратура, а в режимах сверхскоростей, когда часть обшивки сама превращалась в плазму, взаимодействие с холодными плазмоидами походило на прорыв автомобиля через несколько листов отделочного пластика. Тряска и скрежет, от которого по коже расходились колючие мурашки.
Усилием воли Сторм заставил себя открыть глаза и увидел знакомую обивку салона.
Он все еще находился в пути, а хотелось уже куда-то добраться. Послышалось жужжание приводов, которые складывали конструкцию контейнера-компенсатора, значит, пилот уже вовсю бодрствовал, а вот Сторму подниматься совсем не хотелось. По его мускулистому телу еще проскакивали спазмы кратковременных судорог.
