Клинок оказался небольшим – чуть длиннее Алексовой ладони, но довольно увесистым – наверное, за счет толщины лезвия. Ребристая рукоять была немного неудобной, явно сделанной под руку покрупнее, но все же сносно обхватывалась пальцами и совершенно не скользила.
– Берись повыше, прямо под упор, – подсказал Расул. – И держи крепче, когда будешь вытаскивать обратно, а то застрянет между ребер – останешься без ножа.
– Между… ребер? – поперхнувшись, переспросил Алекс.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – улыбнулся Расул, похлопав Алекса по плечу. – Давай покажу, как правильно перезаряжать автомат. С твоей комплекцией лучше не подпускать противника на дистанцию для рукопашного боя.
Времени на то, чтобы научиться всяким премудростям, было явно недостаточно, и все же уже через полчаса у Алекса сносно получалось скидывать пустой магазин и ставить на его место новый, а также быстро падать на землю и целиться навскидку. Он заметил, что Барс проводил похожий урок для жителей станции, и даже Эдик что-то рассказывал молодым парням, с важным видом прохаживаясь между столами.
– «Ярыгин» с глушителем, – похвастался Расул, еще раз демонстрируя один из трофейных пистолетов. – Жалко, патронов мало, всего по магазину. Незаменимая сейчас штука, чем позже нас заметят, тем лучше. Так что выйдем – не шуми.
* * *
Когда разношерстная армия, наконец, выдвинулась со станции, уже окончательно стемнело. То тут, то там во мраке мелькали уже привычные серые тени, но нападения пока можно было не бояться: десять человек, пахнущих оружейной смазкой, внушали мутантам вполне закономерные опасения. Барс куда больше задумывался о финальной стадии операции. Даже если удастся незаметно снять часовых, без серьезной перестрелки не обойдется – противников в Замке примерно вчетверо больше, а из своих бойцов Барс мог реально рассчитывать только на одного Расула. Костя остался в отеле с девочкой, а от Алекса и Эдика едва ли будет много толку. Остальные же наверняка разбегутся, как только у них появится такая возможность.
Сашенька, сжимавший в худых руках дядькину двустволку, шагал в паре метров справа от Барса во главе отряда, Эдик остался где-то сзади, в середине, а Расул с Алексом замыкали строй.
– Прямо самый настоящий конвой, – тихо произнес кто-то, поравнявшись с Барсом. – Шаг влево, шаг вправо – стреляем без предупреждения?
Та самая женщина со станции. Барс даже вспомнил имя: Марина. Сейчас ее лицо было скрыто за респиратором, и голос звучал глухо и как-то бесцветно, будто бы автомат за плечами разом превращал Марину в солдата, в человека-функцию без пола и возраста. Но соображала она при этом как надо: такое построение отряда обеспечивало хотя бы то, что все шестеро жителей станции доберутся до Замка, а не дезертируют по дороге. Едва ли кому-то захочется ломиться назад или вбок, зная, что в конце колонны шагает Расул.
– Вроде того, – хмуро кивнул Барс, не видя смысла отрицать очевидное. – Тебя это смущает?
– Нет, – Марина пожала плечами. – Сорок два года, кашляю кровью, мужа нет, сына похоронила три месяца назад. Меня уже вообще ничего не смущает.
Вот так, значит. Смертник. Они все здесь смертники, просто еще не все это поняли. Радиация, голод, грязная вода, болезни… Даже получив более-менее квалифицированную медицинскую помощь, половина из жителей станции едва ли протянет дольше нескольких лет. Кое-какие шансы есть только у самых молодых. А вот у Марины этих шансов уже давно нет.
– Милиция, охрана? – наугад спросил Барс, указывая на оружие за ее плечами. – Откуда научилась?
– Высшее училище МВД, – ответила Марина. – Не закончила. Можно вопрос?
– Спрашивай.
– Ты ведь идешь туда не для того, чтобы захватить Замок? Ты не собираешься убивать Фенрира, Варга и остальных? – Марина почти перешла на шепот. – Если получится вытащить твоего друга без стрельбы, мы просто уйдем, да? Вернемся обратно в свой подвал? Те, кто сможет вернуться.
Нельзя говорить правду. Одно дело – идти на безумную, заведомо обреченную на провал операцию в надежде на перемены, и совсем другое – шагать по темным улицам Выборга, понимая, что тебя используют лишь в качестве пушечного мяса для того, чтобы спасти совершенно незнакомого тебе человека. Нельзя говорить правду. Но и соврать Марине Барс почему-то тоже не смог.
– Я иду туда за своим другом, – так же тихо ответил он. – Вы идете туда за тем, что хранится на складах. Пока что нам по пути.
– Знаешь, думаю, мы все давно ждали чего-то в этом роде. Все равно уж лучше так. Хотя бы быстро.
Барс не мог видеть лица Марины, но ему почему-то казалось, что под маской респиратора она улыбалась. Умереть, плюясь кровью, в душном и сыром переходе. Умереть, пытаясь захватить Замок для тех, кому это еще могло помочь. Умереть, пытаясь спасти кого-то, кого даже ни разу не видел в лицо. Паршивые варианты, но сам Барс бы уж точно не выбрал первый.
– Вернись в строй, – приказал он и, чуть помедлив, добавил: – Если меня и Расула подстрелят – остаешься за главного.
– Так точно, – бодро отозвалась Марина, а потом чуть тише добавила: – Спасибо.
* * *
– Открывай, братан, свои!
Вполне возможно, местные пользовались именно таким обращением. Или не пользовались. Во всяком случае, пароля у Барса никто не спрашивал. Часовой на входе мельком осветил волчью куртку и, кивнув, распахнул ворота. В караулке больше никого не было. Вероятнее всего, обитатели Замка или спали, или готовились к казни Королева там, наверху. До назначенного Фенриром срока осталось еще часа полтора-два. Вполне достаточно, чтобы все успеть, и все же не следовало терять времени даром.
– Тамбовский Варг тебе братан, – гоготнул часовой. – Как сходил-то? Как Иваныч?
Гром. Тот же самый, что и раньше. Молодой и крупный – почти на голову выше самого Барса, но уже с изрядными залысинами – похоже, фон уже давно давал о себе знать. Респиратор Грома болтался где-то на уровне груди. Дурак, совсем себе не бережет. Впрочем, какая теперь разница?..
– Иваныч передает привет, – ответил Барс.
Лезвие ножа прочертило на широкой шее парня тонкую красную линию. Гром шагнул назад, тараща на Барса глаза, потом медленно поднес руку к горлу. Казалось, он никак не мог поверить, что кровь, заливающая пальцы – его собственная. Так и повалился на землю – без звука, с выражением почти детской обиды на лице. Попытался закричать, но вместо голоса из перерезанной глотки вырвались лишь бульканье и красные пузыри.
– Заходите. Чисто, – тихо сообщил Барс и сразу же выключил рацию.
