Член Совета Эйлин Даркстром в течение двенадцати лет была одним из лучших кузнецов Мистпорта, но она не забыла еще то время, когда ей приходилось командовать звездолетом. Она задумчиво улыбнулась, поймав себя на мысли, что сейчас ее единственной заботой является скорейшая разборка корабля на составные части. Как быстро тает былая слава!
Она обернулась и посмотрела вдаль в надежде увидеть снегоход Бладхоука, следовавшего на встречу с ней. Воздух над плато был почти прозрачным. Полуденное солнце ярко сияло над головой, на небе не было ни облачка. Смертоносные горы тянулись по обе стороны горизонта – высокие иссиня-черные сопки с вершинами, покрытыми снегом. Говорили, что эти горы – вулканического происхождения, и угрожающий гул, временами исходивший от них, подтверждал это. Из трещин, образовавшихся по их склонам, била пузырящаяся сернистая жидкость. Температура на склонах гор поднималась настолько, что здесь могли жить люди. Но поселиться здесь отважились лишь несколько семей: в горах бродили стаи диких собак.
Даркстром опять взглянула на кратер и нахмурилась. Некоторое время назад она испробовала все способы, чтобы ей поручили организацию работ на плато. Техника, извлеченная из «Ветра тьмы», была пределом мечтаний для знавшего в ней толк человека, и Даркстром надо было обязательно возглавить этот проект. Но Совет не дал своего разрешения. Ей сказали, что она нужнее на своем месте, в Мистпорте. Сейчас ей наконец удалось попасть на плато, но она не могла долго оставаться здесь – сюда ее направили всего лишь выяснить, почему нарушилась связь между окрестными фермами и Мистпортом.
Услышав вдалеке рев двигателя, она опять стала искать взглядом снегоход Бладхоука. Он был уже недалеко. Низкая приземистая машина плавно приблизилась к ней. Бладхоук заглушил двигатель, и наступила полная тишина. Граф ловко слез с сиденья и подошел к Даркстром. Даже после нескольких часов утомительного путешествия на снегоходе он выглядел аристократом и джентльменом. Его меха были великолепны, плащ ни в одном месте не был помят. Его стройная фигура и гордый вид сделали бы честь залу заседаний Совета, а не безлюдному плато. Но Бладхоук всегда проявлял повышенное чувство долга и ни в какой ситуации не давал себе поблажек. Возможно, поэтому его так сильно любила Эйлин Даркстром.
Бладхоук приблизился к ней, и они обнялись, насколько это можно было сделать в громоздкой меховой одежде. Положив руку на плечо своей любовнице, Бладхоук взглянул в сторону кратера. Краны и лебедки не прекращали работу, хотя издалека их шум казался едва слышным стрекотанием.
– Стефан, – нарушила молчание Эйлин Даркстром. – Что мы здесь делаем? Мне, конечно, приятно передохнуть, но если мы хотим добраться до горы Хардкасл-Рок к наступлению темноты, нам надо поторапливаться!
– Горы могут немного подождать, – рассудительно сказал Бладхоук. – В пути я провел радиопереговоры с дю Вольф. Похоже, что какая-то часть техники, снимаемой с «Ветра тьмы», не прибывает в Мистпорт. Раз уж мы все равно проезжаем мимо кратера, надо сделать здесь остановку и разобраться, что происходит. Это не займет много времени. И кроме того, я знаю, как тебе хочется вблизи посмотреть на звездолет.
Эйлин Даркстром с грустной улыбкой покачала головой. Иногда ей казалось, что Бладхоук знает ее лучше, чем она сама. Кратер Сакнуссена находился немного в стороне от их маршрута, но Даркстром не могла противостоять искушению совершить хотя бы короткую экскурсию к «Ветру тьмы». Однако если они решили пойти туда, Бладхоуку надо будет связаться с Мистпортом и найти какое-то оправдание их непредвиденной остановке. Да простят им эту небольшую слабость…
– Хорошо, Стефан, – сказала она решительно. – Наверное, и вправду можно выкроить время для короткого визита. Что за техника исчезает?
Бладхоук пожал плечами и пошел по направлению к вырубленным в снегу ступенькам, спускавшимся в кратер.
– Трудно сказать, что именно пропало. Большая часть пропавшей техники выглядит довольно безобидно. Но если соединить различные детали и приборы в единую систему, то становится ясно, что такого рода сочетания приборов могут быть использованы в подпольной лаборатории для опытов над живыми людьми или в донорском банке.
Даркстром нахмурилась. Она была готова поклясться, что в Мистпорте нет подпольных медицинских лабораторий, но несколько нелегальных донорских банков существовало. Совет и городской дозор тратили немало усилий на сбор вещественных доказательств, необходимых, чтобы накрыть эти подпольные учреждения. Она перебрала в уме несколько относящихся к такому бизнесу фамилий, стараясь выделить тех, у кого было достаточно денег и возможностей для организации хищений техники.
– Вэрчью! – наконец сказала она. – Леон Вэрчью, это должен быть он.
– Да, этого нельзя исключать, – неуверенно согласился Бладхоук. – Но есть и другие подозреваемые. Давай действовать последовательно. Во-первых, надо проверить, как охраняется место проведения работ; узнать, какая именно техника исчезла. Потом мы узнаем, какие люди имели к ней доступ. А потом…
– А потом мы схватим их за ухо!
– Именно так, дорогая. Мы будем задавать вопросы, загонять мерзавцев в угол, сделаемся для них бичом Божьим. Когда я ставлю себе цель вывести кого-то на чистую воду, меня едва ли кто-нибудь остановит.
– Я знаю, – серьезно согласилась Даркстром.
– Но ты в этом деле тоже не промах, – улыбнулся Бладхоук.
Они оба рассмеялись и начали спускаться по ступенькам в глубь кратера.
Внутри демонтируемого корабля было безветренно и тепло. Даркстром откинула свой капюшон и сняла темные очки. Наконец-то она могла отдохнуть от колючего ветра и нестерпимо блестящего снега. Она с любопытством смотрела по сторонам, Бладхоук шел чуть позади нее.
В последний раз Эйлин Даркстром ступала на борт космического корабля двенадцать лет назад, но как только она попала в мерцающий стальной коридор, на нее нахлынули воспоминания. Она как будто вернулась в родной дом. Стены коридора были совершенно гладкими – никакой декоративной отделки, ничего постороннего. Империя требовала от экипажей полностью сосредоточиться на выполнении поставленной задачи. Под потолком ярко светили лампы – очевидно, они получали энергию от привезенного из города генератора. Даркстром сразу показалось знакомым их ровное, едва различимое жужжание. Когда впервые попадаешь на корабль, этот непрерывный звук сначала сводит с ума, но примерно через неделю его уже не замечаешь.
Даркстром и Бладхоук медленно пошли по широкому коридору. Граф молчал, понимая, что его спутница находится во власти старых воспоминаний, но старался не отставать от нее на случай каких-то непредвиденных проблем. Эйлин, не глядя, протянула ему руку и крепко сжала его ладонь. Сейчас ей нужна была его поддержка. Она уже забыла, как сильно одолевала ее тоска во время космических полетов. «Нет, – тут же поправила себя она. – Это не совсем верно». Она ничего не забыла, хотя и старалась забыть. Забыть – это был единственный способ, чтобы не сойти с ума.
