Даркстром и Бладхоук медленно пошли по широкому коридору. Граф молчал, понимая, что его спутница находится во власти старых воспоминаний, но старался не отставать от нее на случай каких-то непредвиденных проблем. Эйлин, не глядя, протянула ему руку и крепко сжала его ладонь. Сейчас ей нужна была его поддержка. Она уже забыла, как сильно одолевала ее тоска во время космических полетов. «Нет, – тут же поправила себя она. – Это не совсем верно». Она ничего не забыла, хотя и старалась забыть. Забыть – это был единственный способ, чтобы не сойти с ума.
Даркстром ускорила шаг, как будто хотела оставить свои воспоминания где-то сзади…
…Эйлин Даркстром, капитан звездолета «Демон». Пять лет безупречной службы. Ни одного невыполненного задания. Она была одним из лучших капитанов имперского флота и делала блестящую карьеру. Но тут ее племянник примкнул к людям, выступившим против Империи, и был объявлен вне закона. Ей сразу же вежливо напомнили, что человек с компрометирующими родственными связями не может быть капитаном звездолета. Ей предложили подать в отставку – либо ее бы просто уволили.
Поначалу Даркстром не верила, что они пойдут на это. Имея такой послужной список, она могла рассчитывать на особое отношение. Когда же она поняла, что никаких исключений не будет и что ее прежние заслуги полностью забыты, она направила свой корабль с командой на борту к звездам и стала пиратом.
В течение двух лет она не расставалась с удачей, но это не приносило ей настоящего удовлетворения. Она стала уставать от бесконечных погонь и кровопролития. К тому же в ходе одного из своих рейдов она попала в засаду, устроенную Империей. «Демон» был сбит, и ей пришлось спасаться на космическом катере с небольшой силовой установкой. Через некоторое время, кочуя с корабля на корабль, с планеты на планету, она оказалась в Туманном Мире и начала новую жизнь – сначала как кузнец, потом как член Совета. Иногда она задавала себе вопрос: что для нее важнее? Даркстром в задумчивости покачала головой. С тех пор как она осела в Мистпорте, дела у нее шли не так уж плохо. Она была достаточно независимой – чего ей так недоставало на службе у Империи, и, что еще более важно, она любила графа Бладхоука. Она с нежностью сжала его руку и встретила ответное рукопожатие…
По мере того как Даркстром и Бладхоук углублялись внутрь корабля, в коридорах им встречалось все больше и больше людей. Техники вскрывали обшивку стен и проверяли, какие системы после демонтажа могут быть пригодны для использования. Даркстром была поражена, насколько хорошо «Ветер тьмы» пережил жесткую посадку. Как она знала из сообщений, корма звездолета распалась на части, а нижние палубы превратились в груду смятого металла, но в средней части корабля все выглядело более или менее целым и исправным. По-видимому, спрессованный снег смягчил удар о поверхность планеты.
Конечно, техникам предстояло проделать огромную работу. Даркстром осторожно обходила работающих людей, иногда коротко спрашивала их о полученном задании, об аппаратуре, которой они занимались. Ей хотелось вникнуть в суть дела. Большинство техников легко шли на контакт с ней, чувствуя ее знания и опыт, и Бладхоук старался не вмешиваться в эти разговоры. Он понимал, что своим вмешательством только осложнит ситуацию.
В основном люди были довольны ходом работы. Были, конечно, обычные жалобы на сложные бытовые условия, но сильного раздражения это ни у кого не вызывало. Все понимали, чего можно требовать от жизни на плато. Медленно и осторожно Даркстром стала подходить к вопросу об исчезновении техники. Большинство людей не понимали, о чем идет речь, или делали вид, что не понимают, но наряду с этим встречались и помрачневшие лица, и неожиданные паузы в разговоре. Это наталкивало на мысль, что кое-кто знал больше, чем мог рассказать. Даркстром отводила таких людей в сторону и говорила с ними более настойчиво, используя все свое обаяние и авторитет. Наконец кто-то шепотом произнес имя: Джошуа Крэйн.
– Ничего определенного о нем сказать не могут, – объяснила она Бладхоуку, когда они продолжили путь к самой сердцевине корабля. – И все же он вызывает больше всего подозрений. Он слишком часто оказывался в нужном месте в нужное время. По-видимому, эти операции проводились очень осторожно. С этой стороны действовал всего один человек.
– Но мне нужен тот, кто стоит на другом конце цепочки, – возразил Бладхоук. – Человек, который отдает приказы. Я ненавижу таких жуликов. Когда такие кровососы начинают воровать аппаратуру, это подталкивает к краю пропасти весь Мистпорт.
– Но Джошуа Крэйн тоже нужен нам, и притом живым, – предупредила Эйлин и улыбнулась, увидев, как Бладхоук убрал руку с эфеса своего меча. – Если Крэйн погибнет, воровство на какое-то время прекратится, но его хозяин быстро найдет себе нового помощника. Я почему-то уверена, что мы выйдем на Леона Вэрчью. Я уже представляю, как его вздернут! В Мистпорте, наверное, нет ни одной семьи, которая не пострадала бы от его охотников за трупами.
– Он свое получит! – твердо сказал Бладхоук. Даркстром невольно улыбнулась: Бладхоук был всегда уверен в себе.
Лампы у них над головами становились все реже и реже. Машинные отсеки корабля были где-то неподалеку. Межпалубные лифты не работали, и Даркстром пришлось вспоминать, по каким лестницам можно добраться в нужный им отсек. «Ветер тьмы» был кораблем того же типа, что и «Демон», но Эйлин Даркстром и на «Демоне» редко спускалась в машинное отделение. Поэтому они шли медленно, останавливаясь и выбирая нужный коридор.
Во время одной из таких коротких остановок у нее неожиданно появилось чувство, что их сопровождает чей-то взгляд. Миновав еще несколько коридоров, сворачивающих под острым углом, она уже была уверена в этом. Она взглянула на Бладхоука и успокоенно улыбнулась, увидев, что его рука опять легла на рукоять меча. Он встретил ее взгляд и коротко кивнул головой. Вскоре они остановились на пересечении двух коридоров, как будто уточняя свой маршрут.
– Он идет следом за нами, – тихо сказал Бладхоук.
– Его надо обезвредить, – так же тихо предложила Даркстром. – Как ты думаешь, у него есть дисраптер?
– Нет. Если бы у него был дисраптер, он давно бы воспользовался им. Я думаю, нам надо разделиться. Я пойду назад, как будто я решил вернуться в центральные отсеки. А ты пойдешь вперед. Когда он вновь станет преследовать тебя, я поверну и нападу на него сзади.
– Это хороший план.
– Ты не возражаешь, если выступишь в роли приманки?
– Стефан, в схватке я смогу постоять за себя. Я не зря ношу с собой меч. Не надо обо мне беспокоиться, делай как задумал. И помни, он нам нужен живым.
