— Надеюсь, у них он только один… — прошептал я.
— Один, — у Грейлок был низкий голос, который мог бы казаться приятным, если бы она не говорила так отрывисто. — Они прочесали все Красное море, надеясь найти вторую бутыль Соломона. Но, кажется, эта — последняя.
— Все равно плохо, — сказал я. Усилие, которое потребовалось, чтобы голос звучал ровно, помогло мне успокоиться. — Как вы это узнали?
— Мы из Четырнадцатого, — зачем-то сообщила Грейлок.
Но на самом деле ее кавалерийский значок вызвал у меня удивление. Единственные новобранцы, которые годятся на то, чтобы разъезжать на единорогах, — это унылые школьные учительницы (и им подобные).[4]
— Я просто офицер связи, — торопливо сказал майор Харриган. — Лично я езжу на метле…
Я усмехнулся. Ни одному американскому мужику (если только он не член какого-нибудь святого ордена) не захотелось бы сознаться, что его посчитали способным справиться с единорогом.
Майор свирепо посмотрел на меня и залился краской.
Грейлок продолжала, будто диктуя. Она говорила по-прежнему резко, хотя тон ее голоса несколько изменился.
— Нам повезло, что мы взяли в плен бим-баши штурмового отряда. Я допросила его.
— Эти благородные с-с… сыны пустыни умеют держать язык за зубами, — заметил я.
Время от времени я сомневался в Женевской конвенции, но мне бы не понравилась идея нарушить ее окончательно, даже если неприятель на этот счет не стесняется.
— О, мы прибегали к жестоким мерам, — сказала Грейлок. — Мы поселили его в очень хороших условиях и прекрасно кормили. Но в то мгновение, когда кусок оказывался в его глотке, я превращала еду в свинину. Он сломался очень быстро. Выложил все, что знал.
Я громко расхохотался. Даже Ванбрух захихикал. Но она продолжала сидеть с невозмутимым видом. Трансформация органики — это всего лишь перетасовка молекул. Атомы не изменяются, так что риска получить дозу облучения нет. Но, конечно, трансформация требует хороших знаний в области химии.
Здесь и кроется подлинная причина, почему обычно пехотинец относится к Техническому корпусу с завистью. Как не позавидовать тем, кто может превратить НЗ в отбивную с жареной картошечкой! У квартирмейстеров хватает затруднений с заклинанием обычных пайков, чтобы еще отвлекаться на создание изысканных блюд.
— О'кей, вы узнали, что у них в Тролльбурге есть ифрит, — прервал паузу генерал. — Какими еще силами они располагают?
— Малый дивизион, сэр. Вы бы взяли город голыми руками, если бы можно было обезвредить этого демона, — сказала Грейлок.
— Да, я знаю. — Ванбрух покосился в мою сторону. — Ну, капитан, рискнете? Если вам удастся справиться с ифритом, это означает, по меньшей мере, Серебряную Звезду… Простите, Бронзовую.
— А…
Я сделал паузу, подыскивая слова. Меня больше интересовало продвижение по службе либо полное увольнение в запас. Но, возможно… впрочем, речь идет о моей голове, и это возражение стратегического порядка.
— Сэр, в этой области мои знания чертовски малы. В колледже я чуть не завалил демонологию.
— Эту часть работы выполню я.
Эти слова принадлежали Грейлок.
— Вы?!
Я вернул на место отвисшую до самого пола челюсть.
— До войны я была Главной ведьмой Колдовского агентства в Нью-Йорке, — холодно сказала она.
Теперь я понял, откуда у нее такие повадки. Типичная девица, сделавшая карьеру в большом городе. Да, против нее с генералом не попрешь…
— Я знаю, как справиться с демонами на побережье. Ваша задача — в сохранности доставить меня на место и обратно.
— Да, — кивнул я. — Тогда не о чем говорить.
Ванбрух прочистил горло. Ему не нравилось посылать на такое дело женщин. Но времени было мало, слишком мало, чтобы искать другую возможность.
— Честно говоря, капитан Матучек — один из лучших наших оборотней, — польстил он.
— Ave, Caesar, morituri te salutant![5]
Нет, я подразумевал совсем иное, но не беда. Померев, смогу не спеша придумать что-нибудь получше. Я не был испуган. От страха я заколдован, а кроме того, шансы выжить у меня ничуть не хуже, чем у идущего в огонь пехотинца. Ванбрух не стал бы приносить в жертву своих подчиненных, посчитай он задание безнадежным. Но, честно сказать, настроен я был не совсем оптимистично.
— Думаю, что два ловких человека проберутся незамеченными для стражей, — продолжал генерал. — Затем вам придется сымпровизировать. Если удастся нейтрализовать чудовище, то мы атакуем в полдень. Если до рассвета я не получу известия, что задание выполнено, — мрачно добавил он, — нам придется перегруппироваться и начать отступление, спасая все, что сможем. Вот полученная путем геодезической съемки карта города и его окрестностей.
Он не стал тратить понапрасну времени, выясняя, действительно ли я согласился идти добровольно…
Я вел капитана Грейлок к палатке, которую делил с двумя братьями офицерами, спасаясь от падающей с небес воды. По длинному откосу мокрых нитей дождя неумолимо ползла темнота. Мы тащились по мерзкой грязи и, пока не оказались под брезентовым покрытием, молчали. Мои товарищи по палатке находились в патруле, так что места для нас хватило. Я зажег огонь Святого Эльма и плюхнулся прямо на промокшие доски, положенные на пол.
— Садитесь, — пригласил я, указывая на единственный имевшийся в палатке табурет. Он был одушевленный, а купили мы его в Сан-Франциско. Не особенно проворный, он все же мог тащить на себе наше снаряжение и подходить, когда его звали. Почувствовав на себе незнакомый вес, он беспокойно заерзал, а потом снова уснул.
Грейлок вытащила пачку «Крыльев» и подняла брови. Я кивнул в знак благодарности, и во рту у меня оказалась сигарета. Лично я курю в походе «Лаки-Страйк» — самовоспламеняющиеся, — что весьма удобно, если спички окажутся отсыревшими. Когда я был на гражданке и мог себе это позволить, моей любимой маркой был «Филип Моррис», потому что возникающий вместе с дымком сигареты одетый в красное эльф может заодно приготовить и порцию виски.
Некоторое время мы молча попыхивали дымом и слушали дождь.
— Ну, — сказал я наконец, — полагаю, что у вас есть какие-нибудь транспортные средства?
— Моя личная метла, — кивнула она. — Эти армейские «Виллисы» мне не нравятся. Я люблю свой «Кадиллак». К тому же я его модернизировала.
— Колдовские книги и снадобья у вас с собой?
— Только немного мела. Любое материальное средство не слишком полезно, когда его используешь против могущественного демона.
