– Эрлих, я чувствую, вы хотите всадить в меня пулю, – донесся из-за двери голос. – Не стоит. Лучше откройте дверь.
– Вот черт! – выругался я.
– Я изнываю от жажды и мечтаю о глотке вина.
– Придется налить ему вина, – вдохнул я и отворил дверь.
Ну конечно. Опять он, Генри Джордан!
– Опять ты! – так и сказал я.
– Я могу сказать то же самое. Это зависит от того, с какой стороны посмотреть.
– Невыносимо!
– Я не один, а с приятелем. Он немного притомился, и его не держат ноги.
Генри нырнул в коридор и затащил в каюту безжизненное тело, судя по одежде, принадлежащее матросу.
– Бедняга сильно устал, поджидая вас у дверей каюты. Тяжелее всего ему было держать нож, с помощью которого он хотел ознакомиться с вашими внутренностями.
– Кто это такой?
– Джованни Пизано из Венеции. Бывают, конечно, мерзавцы и похуже него, но только встречаются чрезвычайно редко. Последнее время он ходил в подручных у Бернандеса.
– Но как Аррано Бернандес узнал, на каком судне поплывем? – Мы оба были ошарашены.
– По-моему, он ничего не узнал. Просто Джованни решил расстаться со своим капитаном. Ему надоела погоня за вами и обещание мифических богатств, которые можно вытряхнуть из ваших сумок или получить за вас качестве выкупа. Он оставил шайку и нанялся на «Санта-Kpyc», решив поискать счастья в Новом Свете. Не думаю, что возжаждал посвятить свою жизнь морскому делу. Скорее всего по прибытии на Кубу он намеревалcя исчезнуть с корабля и заняться поиском собратьев, чтобы вернуться к тому, к чему он привык с нежных, детских лет – милым его сердцу грабежом и разбоем на суше или на море. Среди воров и грабителей ходят легенды о том, как сказочно можно обогатиться в Индиях и какая веселая гульба идет там, среди берегового братства. И вот на «Санта-Крусе» он встречает вас.
Джованни застонал – он начинал приходить в себя. Бандит был широкоплечим, крупным мужчиной с ладонями-лопатами. Те, кто не знал Генри, ни за что бы не поверили, что он одолел такого здоровяка. Я нагнулся над Джованни и плеснул ему водой в лицо. Потом подтащил его к стене и усадил. Он приоткрыл глаза, встряхнул головой и застонав схватился за затылок.
– Что, больно? – участливо осведомился я.
– Какой медведь на меня навалился? Такое чувство, будто меня придавило сорвавшимся со стапелей фрегатом.
Лицо этого человека с маленькими глазками, дергающимся веком и носом пуговкой, кривые желтые зубы, тонкогубый рот – все говорило о его глубокой порочности. Я бы никогда не нанял на работу типа с такой физиономией, но у других матросов лица были ненамного лучше. И внешность их вполне соответствовала содержанию. А кто еще согласится на такую адскую жизнь, если над ним не висит угроза жестокого голода или каторги? Служба матроса – это карабкаться с риском для жизни по веревочным лестницам, питаться отвратительной пищей, запивая ее тухлой водой, и все за нищенскую плату, которая будет моментально спущена в портовой таверне в окружении жриц любви.
– Расскажи, зачем ты подкарауливал нас? Почему хотел убить? – задал вопрос Винер.
– Ложь! – очень убедительно возмутился подручный главаря банды.
– Действительно?
– Никого я не хотел убивать! Я говорю правду! Просто я перепутал каюты. Мне был нужен корабельный священник… Ну правда же, я искал святого отца.
– И не нашел? – ухмыльнулся Винер,
– И не нашел, – сокрушенно покачал головой бандит.
– Ничего, – успокоил его я. – Вскоре ты встретишься с настоящим отцом. С Отцом небесным. Мы просто выбросим тебя за борт.
Джованни встрепенулся, но я схватил его за шею и прижал к стене.
– А лучше я расскажу все капитану. Результат будет тот же самый. Ты знаешь, что делают на борту корабля с убийцами. Их связывают вместе с жертвой одной веревкой и выбрасывают за борт. Но так как дело до жертв не дошло, идти на корм рыбам тебе придется в гордом одиночестве.
– Я же никого не убил… – невинно потупил глаза Джованни.
– Ты намеревался убить, а это одно и то же… Уверяю, что капитан и корабельный суд послушают не тебя, жалкого оборванца, непонятно как до сих пор избежавшего виселицы, а нас, уважаемых и состоятельных людей, – назидательно произнес Винер.
– Что вы от меня хотите, сеньоры?
– Зачем ты хотел нас убить? Ты же ушел от Аррано Бернандеса. Не думаю, что ты настолько его любишь, что даже вдали от него стремишься исполнить его волю, – продолжал Адепт.
– Мне чихать на этого недоноска Аррано! Меня интересовали только ваши кошельки, – признался Джованни.
– Как ты разошелся с капитаном Бернандесом? не отставал от него Винер.
– Он сумасшедший. Я понял, что его интересует вовсе не золото – за то время, которое мы гонялись завами, другими способами в такой компании можно было бы заработать гораздо больше. Он просто одержим мыслью разделаться с вами. Не знаю, чем вы ему так насолили, но жажда вашей смерти заслонила от него все. И, что самое удивительное, он смог увлечь своей безумной одержимостью людей, которых невозможно завлечь ничем, кроме звона полновесных монет. Шайка прониклась этим сумасшедшим вожделением, теперь их сердца бьются в такт с его сердцем, и наполнены они коричневой ядовитой кровью. Едва я только заикнулся, что мы заняты не делом, а погоней за какой-то химерой, он впал в дикую ярость и попытался разделаться со мной. У него был нож, у меня – шпага, и я не собирался послушно идти на заклание. А со шпагой я обращаться умею. Но то, что вытворял этот Аррано, переходило все мыслимые пределы. В него вселилось тысячу бесов! Несчастным ножиком он отражал все мои выпады и приближался ко мне все ближе. Исход боя был ясен, и я не разговаривал бы сейчас с вами, если бы не подоспела городская стража. Перед тем как разбежаться, я рассмотрел в свете луны его искаженные черты. Святая Мария, в нем не было ничего человеческого! И в этом лице я прочел приговор себе. И понял, что на одном континенте мне с ним делать нечего. Поэтому я нанялся в матросы на это грязное суденышко…
– И что с тобой прикажешь делать? – спросил Адепт, присаживаясь на корточки рядом с Джованни.
– Отпустите меня, сеньоры. Я клянусь, что больше не приближусь к вам и ничем не побеспокою.
– Верить честному слову человека, чей разум зиждется на трех китах – измене, подлости и алчности. Как можно? – удивился Винер.
Да и я был уверен, что этот тип при первой возможности с удовольствием вгонит нож в наши спины, какую бы признательность ни испытывал он к нам за то, что остался в живых.
– Клянусь, я никогда…
– Не клянись. – Адепт взял его за волосы. Теперь они смотрели друг другу в глаза. – Я знаю, что ты больше не возникнешь на нашем пути. Ты, подлый кровопийца и воришка, слабый духом, погруженный в пороки, ты, ничтожество, попытался встать на пути камнепада, который размозжит не только твое тело, но и ввергнет в вечный мрак твою душу! Ты видел лишь малую часть, которую тебе не нужно было видеть, и не дай Бог тебе увидеть больше. Топор палача и виселица покажутся тебе благом, а костер инквизиции – ласковым домашним очагом, ты будешь о них только мечтать. Исчезни с моих глаз и не попадайся на них больше.
