А если так, то Наставник того клуба, в который ходила Катя, должен быть по крайней мере в курсе. Как его найти? Телефон, он же давал свою визитку!
Я радостно щелкнул пальцами:
– Есть! «КИ-клуб»! Борька, давай сюда свой аппарат, буду звонить!
Но тут нас подстерегало разочарование – я набрал номер, и вместо ответа услышал монотонный голос автоотвечика: «Вы набрали номер Московского городского „Клуба интеллигенции“. К сожалению, до пятницы к трубке никто подойти не сможет, если вам угодно, перезвоните позднее или оставьте ваше сообщение после звукового сигнала!»
– Ну, непруха! – зло процедил Борис, повернулся ко мне: – Давай, думай, думай еще! Ну, кто из твоих знакомых может знать этого… Наставника?
Долго думать не пришлось. Я посмотрел на друга, спросил:
– Ты знаешь, где живет Владимир?
– Какой Владимир?
– Здоровый такой, у тебя на свадьбе был, бородатый!
– А, Вовка! Конечно знаю! А он-то тут каким боком?
– Он ходит в тот же клуб, что и Катя! Они знакомы! Он должен знать, где можно найти Наставника!
– Давай! – загорелся Борис: – Я ему сейчас позвоню! Он парень хороший, только слегка… нудноватый… Но мне он всегда поможет.
Владимира дома не оказалось, а кто-то из его близких сказал, что он на работе.
– Ничего страшного! – улыбнулся Борис, засовывая телефонную трубку в гнездо возле сидения: – Сейчас поедем к нему на работу. Это тут в двух шагах, возле Третьяковки…
Владимир работал в одном из филиалов НИИ Архивного Дела, в отделе древнерусских текстов. Как и все бюджетные институты, НИИАД еле-еле сводил концы с концами, и поэтому не имел ни приличных помещений, ни сколько-нибудь серьезной охраны. Мы с Борисом безо всякого труда прошли прямо в рабочий кабинет Владимира, который он делил еще с четырьмя сотрудниками.
– Вовка! Эй! – окликнул Борис своего знакомого, склонившегося над японским сканвордом: – Здорово! Как дела? Слушай, выскочи на минутку, дело есть!
В коридоре Владимир поздоровался со мной, удивленно посмотрел на Бориса:
– В чем дело, ребята?
– Адрес и телефон Наставника вашего клуба! – сухо сказал я, совершенно не расположенный к длительным дискуссиям – уже вечерело, времени оставалось в обрез. Пока мы тут валандаемся, ЭТИ уже могли сделать с Катей все, что угодно! От таких мыслей у меня волосы на голове вставали дыбом и очень хотелось добраться до виновников всего этого кошмара и всадить им по пуле в переносицы…
Домашнего телефона Наставника Владимир не знал, но зато знал, где тот живет – как-то раз по просьбе Олега Александровича он помогал перетаскивать вещи при осеннем переезде с дачи в квартиру. Я записал адрес, попрощался, и пошел к машине, оставив Бориса разговаривать с приятелем.
Больше всего сейчас я боялся, что Урусов и «оо-шники» выйдут на меня раньше, чем я спасу Катю. Что будет потом, меня интересовала очень мало. Главное – я должен был спасти жену и своего будущего ребенка, а перед этим меркло все – громкие слова о гражданском долге, коммерческих и государственных интересах… Какие, к бесу, государственные интересы, если государство допускает, что его граждан захватывают неизвестные организации, интересующиеся последними разработками в сфере высоких технологий… То, что Прибор в дипломате – новейшее, уникальное достижение человеческого разума, технологии высочайшей высоты, я уже почти не сомневался…
Борис вышел из здания института буквально через минуту. Молча сел за руль, завел джип и вырулил на проезжую часть.
– Ты чего? – спросил я, видя, что друг стал вдруг мрачным и злым. Борис помолчал, потом сказал, не глядя на меня:
– Серега! Ты попал пальцем в небо… Ну, то есть, наоборот, я хотел сказать – ты попал с этим Наставником в точку! И еще… Им нельзя отдавать этот Прибор! Вовка мне сейчас рассказал кое-что… В общем, вчера у них в клубе состоялась закрытая беседа с Наставником! Были приглашены только взрослые, здоровые мужики – ни женщин, ни стариков! Так вот, этот Наставник сказал, что пришло время всем мыслящим людям России объединиться, наконец! Мол, довольно уже нами командовали те, чей интеллектуальный уровень ничем не отличается от уровня пещерного человека! Короче, он, говорил, что в новой России не будет больше ни коммунистов, ни фашистов, ни демократов, ни правых, ни левых, будут только мыслящие, разумные люди! Если только…
– Что «если только»? – напрягся я.
– Он сказал: «Если только нам не помешают выродки, для которых забота о деньгах и личных материальных благах главнее всего на свете!» Ты понял?
– Нет! – покачал головой я.
– Ну, выродок – это ты, скорее всего! Ну, и все твои «научники» из института, которые за деньги что-то делают на заказ, за рубеж! А это «что-то» как раз и может помешать планам тех, из «КИ-клуба»! Теперь понял?
Я выслушал Бориса, набычился и сказал, глядя в сторону:
– У них моя жена! Я должен освободить ее любой ценой! А что касается всех этих разговоров о всеобщем счастье и выродках… Я не очень-то в это верю! Не хочу верить!
Борис вздохнул, затормозил у светофора, повернулся к мне:
– Серега! Я прекрасно тебя понимаю. Но давай сделаем так – приедем сейчас к этому… Наставнику. И попробуем сначала надавить на него, пусть он расскажет, что они замышляют! Пригрозим уничтожить Прибор, ты же сам говорил, что даже не стреляли в тебя, боясь его повредить! Значит, они им очень дорожат, и пойдут на любые уступки, чтобы его заполучить.
– Я тоже… дорожу Катей, и пойду на все, лишь бы она была жива, здорова, и в безопасности! – отрезал я. Некоторое время ехали молча. Потом я сказал:
– На счет того, чтобы узнать побольше о их планах – это ты, пожалуй, прав, но только я не думаю, что Наставник одного из «КИ-клубов» много знает. Он просто что-то типа миссионера, «обратителя» в свою веру, этакий пропагандист-агитатор. Хорошо! Сделаем так: сперва мы с ним поговорим, спросим, зачем им Прибор, и что они вообще собираются делать, а потом пусть выходит на свое начальство и сообщает, что я готов обменять Прибор на Катю. Слушай, в конце концов, может, это все – ошибка, и Наставник тут совершенно ни причем?
– Причем, причем! – утвердительно покивал головой Борис: – Я чувствую!
Я помолчал, потом сказал:
– Ладно, разберемся на месте… Кстати, этот Владимир… Как он отнесся к идее о «новом порядке»? С одобрением?
– Что ты! – усмехнулся повеселевший Борис: – Он же нормальный парень, не дебил какой-нибудь! Нет, конечно! Но многие, он говорил, приняли «на ура»!
Наставник жил в большом, многоэтажном доме на Можайском шоссе. Мы вышли из машины, Борис включил сигнализацию, а я по бумажке принялся набирать код подъезда. Предстояло подняться на седьмой этаж, и как-то проникнуть в квартиру – почему-то я не был уверен, что Наставник, узнав, кто к нему пожаловал, с радостью впустит нас. Оставалось одно – войти без приглашения…
