Рейдон так же все прекрасно понимал, поэтому молча продолжал сверлить собеседника взглядом. Для кого-то неловкая пауза, но для главы одного из сильнейших кланов страны, это был пример как можно показывать власть без единого слова.
— Можешь идти, — спокойным тоном произнес император спустя минуту молчания.
Выход из императорского поместья был гораздо проще, но так же не лишен своих неудобств. Проверки заняли около двадцати минут и как только глава Синей лисицы оказался за воротами, то тут же достал телефон и принялся звонить.
— Ирукай? Нам нужно срочно поговорить.
Разговор состоялся в кабинете отца, как только тот добрался до дома. Глава клана синей лисицы не стал ничего скрывать от сына и сразу выдал ему запись проишествия.
— И это сделал Нобу? — возмутился Ирукай. — Но он же не душелов!
— Такое бывает, — кивнул мужчина. — Редко, но бывает. Сейчас главное не это.
— Я сделаю все, что необходимо, — кивнул парень. — Если потребуется бой насмерть…
— Выбрось эти глупости из головы, — сморщился Гору. — Ты не одолеешь его при всем желании, а со мной он биться не будет. Задумайся о другом. Сейчас у нас в клане есть сильный душелов, который ненавидит клан и в частности меня и тебя. К чему это может привести?
— К перевороту, — хмуро буркнул подросток.
— Смута в клане — это самое страшное, что может произойти. Мы налаживали мир и взаимодействие семей внутри клана столетиями и все сейчас может пойти прахом. — начал объяснять Цурай. — Я хотел бы сказать, что пройдет, хотел бы сказать, что мы можем просто убрать паренька, но о его существовании знает император. А все потенциальные повелители духов у него под колпаком. Все же это обороноспособность государства.
— Нам не дадут его убить?
— Если и дадут, то это обернется для нашего клана серьезными проблемами.
— И что же тогда делать?
— Минимизировать потери, — вздохнул Цурай старший. — Если мы не можем выйти из воды сухими, то не стоит в нее нырять. У меня есть план как свести наши потери и удержать Нобу в клане.
— Ты для этого позвал меня?
— Да. Если у него возникла ненависть к клану, то пусть ее олицетворением буду я. — отец посмотрел в глаза сыну и кивнул. — Да. Ты правильно понял. Я буду делать все, чтобы он воспринимал врага только во мне. А вот у тебя будет совершенно другая задача. Я бы сказал противоположная…
* * *
Хитоми стояла у кровати на коленях и держала за руку Нобу. Она уже несколько дней находилась рядом. Поначалу она думала, что ее выгонят или не допустят к сыну, но к ее удивлению, ее не только пустили, но и разместили в соседней комнате.
Подросток на глазах приходил в себя. Белизна кожи исчезла, парень перестал скрипеть зубами по ночам и даже начал открывать глаза. Небольшое окно, когда он пришел в себя и немного поговорил с посыльными императора, ободрило женщину, но она даже не успела поговорить с сыном. Тот снова превратился в мигающее безмолвное тело.
Женщина разговаривала с врачами, но те разводили руками, ссылаясь на время, которое лучше всего лечит ментальные перегрузки. Единственное, что они могли посоветовать — эмоции. Эмоции, которые смогут взбодрить парня. Хитоми пробовала все, что приходило на ум, но ни фотографии отца, ни любимейшие лакомства сына не смогли сдвинуть процесс выздоровления.
— Хитоми Хасимото? — послышался голос от дверей.
Женщина обернулась и обнаружила в дверях медсестру и молодую девушку, ровесницу Нобу.
— К вашему сыну посетитель.
Она подтолкнула в спину девушку и та робко вошла в палату.
— Здравствуйте, — робко сказала она и поклонилась. — Меня зовут Суоку, я одноклассница Нобу…
— П-п-проходи, — вытирая заплаканные глаза произнесла женщина. — Меня зовут Хитоми… присмотришь за ним? Мне… мне надо привести себя в порядок.
Мать парня вышла, оставив девушку наедине с парнем. Та, подошла к постели парня и решительно заявила:
— Если ты думаешь, что сможешь таким образом отвертеться от участия в фестивале, то я тебя огорчу! Мне сказали как вывести тебя из этого состояния! — девушка оглянулась на закрытую дверь и хитро прошептала: — Тебе нужны эмоции! А самые сильные эмоции у мужчин…
Тут она нагнулась к парню и поцеловала его. Тут же покраснев, он отстранилась, но вопреки ее ожиданиям ничего не изменилось. Девушка смутилась, но, быстро взяв себя в руки, повторила поцелуй. Второй и третий раз закончились безуспешно. Девушка раздумывала несколько секунд, после чего скосила взгляд на пах парня. Это заставила налиться краской ее лицо настолько, что оно стало пунцовым.
— Нет-нет-нет! — тут же замотала она головой. — И вообще, это пошло!
Девушка несколько секунд приходила в себя, после чего все же вздохнула.
— Мы были бы лучшей парой в школе… Я… я очень старалась, чтобы ты обратил на меня внимание, но ты почему-то постоянно меня игнорируешь. Мне постоянно кажется, что ты делаешь это специально, чтобы подразнить меня, но иногда ты… — тут девушка вспомнила, как он подхватил ее на руки и при всем класе посадил себе на колени. — Иногда ты вытворяешь такое, что я потом полночи спать не могу.
Девушка повесила голову и грустно добавила:
— Говорят, что ты оказался душеловом. Тебя скорее всего переведут в другую, специализированную школу. Получается, что даже на фестиваль ты можешь уже и не приехать…
Девушка посмотрела на небольшой пакет, который она принесла с собой.
— Слушай. Мы тут долго мучались, но у нас получились первые булочки… — тут она заглянула внутрь и сморщилась. — Вернее это не булочки. Это такие штуки из теста, внутрь которых кладут не сладкую начинку…
Тут девушка залезла внутрь пакета и достала самый обычный русский пирожок. Да, кривой, с одной стороны подгоревший, но пирожок.
— Иногда берут мясо, иногда картофель, но нам больше всего понравились с капустой. А эти мы сделали с начинкой по своему рецепту! — гордо заявила девушка. — Мы еще не пробовали, но младший брат Микки сказал что очень вкусно! Хочешь попробовать?
Нобу так и остался безучастным, но девушка поднесла пирожок к его носу.
— Ты только понюхай! Мы не уверены, что они должны так пахнуть, но это…
Тут парень слегка приоткрыл рот и девушка оживилась.
— Я дам тебе! Сейчас…
Суоку отломила кусочек теста и засунула парню в рот. Тот сначала просто лежал, но затем все же начал медленно жевать. Несколько секунд он пережевывал пищу, после чего проглотил.
— Он… он жевал? — спросила появившаяся в проеме Хитоми шепотом, словно боялась спугнуть удачу.
— Да, я ему предложила наши «Русские булки» и он приоткрыл рот.
— Он… он что-то говорит! — выдала Хитоми и подбежала к сыну.
— Суоку… никогда… — едва слышно начал шептать Нобу. — Никогда… не смей… готовить…
— Что? В смысле? — тут же нахмурилась девушка.
— Не смей готовить… это дерьмо…
* * *
Нобу встал перед зеркалом, закрепленном на дверце контейнера и осмотрел себя. За прошедшую неделю он успел немного отъесться, но несколько дней голодного существования сделали свое дело. Черты лица заострились, и без того угловатые плечи еще больше начали подчеркивать его худобу.
— Дерьмово выглядишь, — заметил Рим, стоявший за его спиной.
— Спасибо, — хмыкнул парень и отстраненно добавил. — Завтра пойду в школу.
— Думаешь стоит? Ты слаб и…
— И меня воротит сидеть дома. Ты постоянно пишешь код по делу и без, а для меня это настоящая мука.
— Да, твоими руками работать проще. Самому нажимать у меня столько сил нету. — Кивнул инквизитор. — Каждые десять минут приходится останавливаться, чтобы восстановить силы.
— Вот и я про то же. Не могу. Воротит…
— А как же тренировки с Мотом? — усмехнулся инквизитор.
— Этот садист меня сведет в могилу, — хмуро добавил парень. — Он словно знал, что произошло и решил меня наказать за оплошность.
— Не исключено, — кивнул Рим.
