легионеров, но аугметика и биотерапия сделали из нас грозных долгоживущих воинов. Саулюс Мейгон, смертоносная госпожа Ангеликасты, десятилетиями командовала величайшей крепостью Калибана.
Следующим шел сар Гриффейн, Копьеносец, некогда выбранный лейтенантом Огненного Крыла. Этот воин старой закалки вернулся на Калибан на одном из кораблей, посланных за подкреплением. После смерти Белата, своего командира, он вместе с выжившими в короткой, но кровавой междоусобице перешел на нашу сторону. То, что он примкнул к нам, было, пожалуй, самым важным и обнадеживающим знаком, — Гриффейн не был одним из сосланных на Калибан, но все же разглядел благородство нашей цели. Несмотря на соблюдение древних ритуалов Легиона, он был предан Калибану больше, чем Темным Ангелам. Добрый знак. Теперь мы могли принять и других, кто прислушался бы к нашим доводам. То, что наши ценности разделяют воины, подобные Гриффейну, делало их весомее в глазах людей за пределами Ордена.
И наконец, совет Ордена не состоялся бы без участия лорда Сайфера. Хранитель нашей истории и наших обычаев, лорд Сайфер полностью посвятил себя традициям Альдурука и Калибана, и ни один Великий Магистр не мог быть избран без его согласия. Вхождение его в совет давало нам дополнительное преимущество, так как лорд Сайфер прежде был библиарием Захариилом, псайкером. Таким образом, будучи повелителем моих Мистаи, он удвоил свои полномочия.
Вот и весь мой совет. Вожди Калибана, собранные под руководством Великого Магистра Ордена.
Настал решающий момент для нашего великого начинания: дальше нас ждала слава или гибель. Наше стремление к свободе от Империума должно было вот-вот подвергнуться последнему испытанию на прочность.
Лев.
Он возвращался на Калибан после многих десятилетий битв во имя Императора. Огромный военный флот Первых, почтенных Темных Ангелов, находился всего в нескольких днях или даже часах пути от выхода из варпа у границ системы. Лорд Сайфер и наши собственные авгуры подтвердили это — столь большое количество кораблей не могло путешествовать в варпе без колебаний имматериума. У нас были собственные флотилии: одни были завоеваны хитростью и мечом, другие построены на верфях Зарамунда, который мы сделали своей колонией, еще больше поставлялось из других миров, приведенных под руку Калибана.
Звездная система была крепостью, которой предстояло испытание мощью Льва. Но преимущество всегда остается за защитником, и потому мы пребывали в уверенности, что окажемся не слабее, если дело дойдет до столкновения.
По крайней мере, в военном смысле.
Именно Астелян первым поднял этот вопрос, когда был созван совет. Я отчетливо это помню. Мы встретились, как обычно, в Палате Арторуса, в свете первых лучей солнца. Через открытое окно доносился шум утренних тренировок с полей сбора и стрельбищ за Ангеликастой.
— Они готовы, — заверила нас Мейгон. Она и Астелян совместно отвечали за вербовку и обучение, сочетая лучшие ритуалы и обычаи Ордена с дисциплиной Легиона, который мы оставили позади.
— Физически, — возразил терранец. Он потянулся к вазе с фруктами, стоявшей на столе, и взял красное яблоко, доставленное прямиком из садов на западных склонах. Так и не откусив ни кусочка, он продолжил. — В их умах и сердцах мы не можем быть уверены до сих пор.
— Не уверены в чем, сар Астелян? — спросил Гриффейн. Избранный лейтенант был моим пустотным генералом, самым опытным командиром звездолета среди нас, и должен был возглавить оборону за пределами поверхности Калибана. — Они храбры, как храбр любой космодесантник.
— Я не сомневаюсь в их храбрости, — ответил Астелян. Он наконец надкусил яблоко и несколько секунд молча жевал, хмурясь, прежде чем заговорить снова. — Я уверен, что они без страха встретят клинки и болты наших врагов. Но мы не можем знать наверняка, станут ли они сражаться.
— Они верны Ордену, — отрезала Мейгон уверенным тоном. Она взглянула на меня. — Каждая выученная доктрина укрепляет их преданность Альдуруку, Калибану и тебе.
Я наградил ее доверительной улыбкой, потому что понял, о чем говорил Астелян. Упрека в сторону хозяйки Ангеликасты в его словах не было.
— Да, все так, как я и просил, сарл Мейгон, — заверил я ее. — Их более опытные братья уже доказали свое мастерство на полях сражений, и я не сомневаюсь в том, что они верные и умелые воины. Но сар Астелян прав. Быть верным — одно, и совсем другое — обратить клинки против Темных Ангелов, а некоторые из них урожденные калибанцы.
В беспокойстве Астеляна слышался скрытый вопрос, требовавший моего ответа. Наш с ним союз всегда был непростым, а потребность друг в друге — шаткой. Ненависть ко Льву в нем перевешивала верность Императору. Но если пока он не хотел обвинять меня открыто, то я решил ответить ему в той же уклончивой манере.
— Среди нас есть те, кто уже проливал кровь Темных Ангелов, — напомнил я ему. — Ветераны, участники событий в Зале Децемиаля. Ныне они — наши лейтенанты под командованием сара Гриффейна.
— Возможно, две дюжины, — добавил лорд Сайфер. — Я насчитал две дюжины тех, кто казнил несогласных в наших рядах.
— Две дюжины среди десятков тысяч? — усмехнулся Астелян. — Я не сомневаюсь, что они отдадут приказ, но остальные? Сожмут ли они пальцы на спусковых крючках, вынут ли мечи из ножен по их слову?
— Ты набрал рекрутов и обучил их, но не понимаешь, какой армией командуешь, — ответил я Астеляну, устав от его возражений. — Это не легионеры Императора, которые сражаются с другими легионерами. За исключением ядра бывших Первых — таких, как ты, воинов, уже доказавших свою ценность и преданность, остальные — рыцари Ордена. Они присягали на верность только мне и Калибану.
Удивительно, но именно лорд Сайфер открыто высказал вопрос, что скрывался за недомолвками Астеляна.
— Будет ли отдан приказ, Великий Магистр? — спросил он меня прямо. — Вы — сердце нашего плана. Без вашего приказа наша война за независимость обречена.
— Да, сар Лютер, — ответил Гриффейн. — Мы ждем, как заряженное оружие, но палец на спусковом крючке — ваш.
Я приподнял брови, осознав, как быстро мои командиры нашли общий язык, обсуждая это. Далее меня уже не застали врасплох слова Астеляна, в которых ясно слышалось беспокойство по поводу моего командования.
— По крайней мере, дайте нам код активации защиты, — сказал он. Более требовательно, чем следовало бы, но я придержал язык. — Все наши боевые системы подчинены одной фразе, которую знаете
