оба Флага, Призрак превратился в дым, втягиваясь в опадающее полотнище, и успел вернуться в своё обиталище до того, как оно скрылось в кисете. А спустя миг я уже мчал вверх по склону, лихорадочно соображая, куда и как бежать, чтобы хоть немного запутать своих преследователей и разделить их. Если слух не обманывал меня, то гонги были сильно разнесены вдоль подножия гор — звук шёл с разных направлений.
Спустя сотню вдохов и вовсе Рывком ушёл не вперёд, а вверх, в небо, чтобы оглядеться и запомнить окрестности.
Никого из врагов не увидел, над ними-то нет луча света, упирающегося в низкие облака, зато хоть понял, что делать дальше.
Ещё сотня вдохов бегства и я прыгаю в расщелину, стремительно мчусь по ней назад, туда, куда бежит широкий ручей, вниз с горы.
Быстрей, ещё быстрей.
Не знаю, как сектанты видели со стороны мою метку, но, похоже, и они не сразу сообразили, что я не удаляюсь теперь, а бегу им навстречу.
Во всяком случае и я, и они промедлили миг, прежде чем перешли к техникам и стали.
И обвинениям.
— Вор! Он невидим. Убейте его!
Удивление не помешало мне отправить вперёд короткий двухцветный приказ.
Смерть.
Но изломанными фигурами валится лишь половина из набегающего на меня десятка.
Пятеро Мастеров сравнимой со мной силы? Или даже сильней?
Дарсов дух. Я вернусь и завалю вход в твой город, чтобы ты ещё четыреста лет страдал там, но уже в полном одиночестве.
Какой они силы? Какой они, дарс их побери, силы?
Ни удивление, ни ненависть, ни лишние мысли в голове не помешали мне проскочить под чужой сталью, развеять Духовной Защитой десятки алых шипов и рассечь летящую в меня зелёную сеть.
Алая волна не несёт в себе опасности, проходит сквозь всех, кто здесь есть, но сектанты явно начинают меня видеть.
Плевать.
Ускользнуть от огня. Обманное намерение, обманное движение.
Лезвие Крушителя жалит в плечо сектанта. Он легко уходит в сторону, сдвигаясь ровно на полшага. Лишь затем, чтобы удлинившийся на пять шагов Звёздный Клинок вскрыл горло его товарищу.
Это было легко.
На мгновение сектанты словно замирают. Схватка длится лишь четыре вдоха, а у них уже шесть мёртвых.
Но замирают враги только для того, чтобы один из них заорал:
— Имперец! Клянусь, это имперец!
Крушитель очерчивает передо мной круг, сметая всё то, что сорвалось с рук сектантов.
Поступь влево.
Камень позади меня взрывается сотнями осколков.
Один, второй, третий удар.
Лезвие Крушителя сыпет синей пылью, но меч сектанта и не думает ломаться под его натиском.
Жар опасности позади.
Не успеваю.
Спину обжигает болью, удар откидывает меня в сторону, но я ещё не успеваю встать на ноги, а Единение наконец выползает вязью на кисти рук, шею и лицо.
Влево, вправо. Крушитель со свистом рассекает воздух. Вперёд.
Позади кричит от боли сектант, отхвативший технику, которая предназначалась мне.
Закрутить Крушитель, заплетая чужой меч и сближаясь с новым врагом.
Мгновение мы глядим глаза в глаза, а затем я оказываюсь за его спиной, захватывая его в оковы своих рук и Крушителя. Он бьёт над плечом мечом, целясь мне в голову, но это бесполезно.
Первый вдох. Второй вдох.
Трое других сектантов расходятся в стороны, чтобы не давать мне прикрываться их товарищем. Он сам хрипит от ярости, пытаясь создать хоть какую-то технику в тисках моих рук и моей силы, которая давит на него.
Третий вдох.
Коготь Роака вырывается из моей руки, бьёт сектанта в лицо.
И ничего не происходит.
Амулет?
Неважно. Ещё удар.
Амулет сектанта не выдерживает натиска и я Рывком ухожу в сторону, сметая нового противника.
Двадцать вдохов и все они мертвы. Последний пытался убежать, но я не позволил ему этого сделать.
Не хватало ещё к тому, что я вор, добавить вопль о том, что я имперец.
Над каждым телом я трачу мгновение на то, чтобы сорвать кисет.
И едва успеваю остановить руку у третьего, когда меня опаляет жаром опасности.
Надо же, кисет с ловушкой. Смирив любопытство, оставляю его на теле. Время. Нужно бежать. Бежать, пока сюда не набежали ещё сектанты.
Я рванул обратно вверх по расщелине, Рывком уходя на предельное расстояние и используя его непрерывно.
И только теперь дал мыслям ход, позволив себе задаться десятками вопросов.
Например, почему я так странно ощущал силу и Возвышение своих противников?
Почему мне кажется, что глубина их силы невероятно мала? Почему кажется, что под этой тёмной водой дно на расстоянии вытянутой руки, не больше?
Да, они были опасны и каждый из них мог бы меня ранить, а может быть и убить.
Если бы я стоял на месте или пытался использовать эту схватку, как тренировку.
На их беду я только убивал. И убивал как можно быстрей, не отвлекаясь на мысли о происходящем и странностях.
Например на то, насколько хорош оказался амулет одного из противников.
Что они здесь такого охраняют, что поставлены охранники такой силы и с такими амулетами?
И может ли быть такое, что сейчас до меня добрались послушники с одним служителем? А позади, с сожалением отставив свои дела, поднимаются попечители и комтуры? Или, если переводить на местные ранги, я убил внешних учеников, а скоро за меня возьмутся внутренние, а то и личные ученики старейшин секты?
На лету, проносясь над руслом ручья, пожал плечами. Всё может быть. И что? Что я могу в этом изменить?
Ничего.
Новый Рывок я сделал вверх, выбираясь из расщелины и выбирая новый путь для бегства. Вверх и подальше от голосов.
Мне нужно немного оторваться, чтобы распотрошить кисеты убитых и отыскать себе одежду. Пусть они гоняются за местным вором. Плохо, что я забыл сорвать с них хоть один жетон секты. Ещё плохо то, что покрой их халатов серьёзно отличается от той одежды, что есть у меня. Иначе не пришлось бы копаться в чужих вещах.
Но ещё не стемнело, как я справился с этим. А сектанты начали меня догонять.
После третьей схватки на моих губах появилась лёгкая улыбка. Во время четвёртой, когда там сразу у троих нашлись Летающие Убийцы и мне пришлось туго, я использовал Призрака. И с каждой новой схваткой улыбка у меня становилась всё шире.
И причин этому было сразу несколько.
Все мои преследователи оказывались на одном уровне силы. Три, четыре или пять из них погибали от Указа. Один оказывался немного сильней остальных. Но и только. Десяток стражи с командиром.
А ещё,
