десятка родов. Отец нередко брал Василия на «охоту» или рейды вглубь южных пустнынных границ Российской Империи.
Старался привить ребенку дисциплинированность и позволить ему встать на «истинно-верный путь».
Не удалось.
Хоть Василий и отучился в небольшой академии для пограничных магов, как того велел отец, но своих увлечений не забыл.
Более того, он ни раз погружался в глубины Подземелий, чтобы с сокурсниками исследовать очередную диковинку или необычное явление, что не встретить в их мире.
По итогу, его отец договорился с господином Ливен, чтобы парня добавили в число тех, кто присоединится к экспедиции.
Но он опоздал. Наверное, данная черта являлась его основным пороком.
Василий постоянно утопал в макулатуре или еще каких бумагах, чтобы обязательно после хвататься за голову из-за очередного пропущенного мероприятия.
Но кто же мог подумать, что он успеет позабыть про экспедицию!
Благо, он сумел успеть на самый последний рейс, что вез припасы в Екатеринбург. Его отец сообщил, что не смог связаться с Марком Ливен, так что его поиск пал полностью на плечи парня.
Даже продрогнув в грузовом вагоне, что ему выделили по причине отсутствия какого-то пассажирского состава, он снова опоздал.
Уже по прибытии парень выяснил, что авангард уже давно выдвинулся из города-крепости вглубь Сибири.
О, как же он рвал и метал в выделенном номере гостиницы!
Хорошо хоть, что удалось дойти до самой помощницы генерала Воробьёва и выбить себе место в рядах его гвардейцев.
Всё же отец с особой ретивостью взялся за его образование и боевую подготовку, а посему к своим двадцати четырем годам он достиг уровня 4-ой звезды.
Не сказать, что гений, но уровень не последнего выпускника одной из четырех великих академий.
Весь путь он провёл в исполнении всевозможных поручений от вышестоящих. Затем, убивался на стройке туннелей, как и подготовке позиций для боевых ботов.
Вся эта рутина и физическая нагрузка напрочь выбили из его усталого до одури сознания истинную цель, ради которой он и дернулся на передовую с монстрами.
Василий верил, что труды его матери, которые он раскопал после долгих лет засиживания в кабинете и родовой библиотеки, принесут плоды и явят себя миру.
Его мама была убеждена, что за подземельями таится нечто большее. Не раз в исторических хрониках появлялись отрывки чуждого мира. Чего-то большего нежели простое подземелье.
Большая часть научной общественности верила в то, что проломы и подземелья есть осколки генерируемого механизма.
Возможно, какого-то артефакта, что когда-то в прошлом сумел отколоть часть пространства от самой Земли. А также, что из-за неисправности в его работе, излишках энергии или живой массы и случаются «выбросы».
Чем сильнее степень нагнетания на пространственный артефакт, тем большим создавался участок между их слоями и в который устремлялись монстры.
Так получались подземелья.
Но его мама считала иначе. Она собрала за свою жизнь немало изображений, сканов и описаний древних плит, иероглифов, наскальных рисунков и прочее-прочее.
По ее исследованиям выходило, что образы этих самых разобщенных слоев были во многом очень схожи. Некоторые черты встречались почти в каждом упоминании о конце света, апокалипсисе, рагнареке, судном дне.
И всё вышеперечисленное связывало одно…
Радужные небеса. Священный небосвод.
Молодой мужчина с придыханием водрузил очи к черному полотну над головой.
Который вовсю пестрил разноцветными завихрениями. Эта картина была столь прекрасна, что в уголках его глаз едва ли не скопилась влага.
Проморгавшись, чтобы унять волну чувств, молодой маг, чуть не пропустил удар какой-то белки, размером с человека.
Она была права! Мама была права!
Василий даже не заметил, как кнутом с грузилом на конце сбил с ног монстра.
Он всё продолжал глядеть в завихрения. Они были намного величественнее даже самого яркого северного сияния. Ни один мираж не мог посоперничать в сюрреалистичности с картиной, что находилась перед его очами.
После чего земля под ним задрожала. Он чуть не оступился и не распластался на черном песке.
Некогда побежденный монстр продвинутого ранга снова поднялся на свои конечности, а на его голове стоял со скрещенными руками тот самый маг, что и вступил с ним в бой.
Он был тем, кто стал причиной его здесь нахождения. Марк Ливен, даже этого не осознавая, исполнил давнюю мечту маленького мальчика, что так тяготел из-за утраты матери.
И он и не подозревал, что всей этой чередой случайностей и совпадений, приобрёл нового друга, что готов был следовать за ним ни один год.
В этот злополучный день Василий Гжатский вознамерился отблагодарить молодого князя сполна. Даже если они не успели и парой слов переброситься…
* * *
Голем поражал своей мощью. За каждым его рывком несся разрушительный ветер. Казалось, словно сама стихия на стороне монстра и активно помогала ему уничтожать своих врагов.
Даже страшно подумать сколь быстро бы птеродактиль расправился с экспедицией, сумец он вырваться за пределы пролома.
Надеяться на тяжелые осадные боты даже не приходилось. Они идеально подходят для обороны на стационарной основе. С их помощью можно было разрушить любое укрепление, но вот в маневренной битве…
Я не пилад иллюзий на этот счет. Хотя я и не увидел полноценно максимальной боевой мощи тяжелых ботов, но, если сопоставлять с тем, что я видел сейчас, то…
Шансы были уж точно не в нашу пользу.
Вот, голем совершает размашистый взмах крылом, снося перед собой сразу под сотню тварей, и моментально рассекая воздух второй конечностью.
Все те тела существ, что оказались оторваны и подняты над поверхностью земли на десять метров, просто оказались нашинкованы на ровные кубики порывами могущественной стихии.
И ничто не могло остановить буйство бывшего монстра продвинутого ранга. Создания низшего ранга быстро смекнули, что дело пахнет жаренным и попытались покинуть округу, как можно скорее.
Те же, кто принадлежал промежуточному рангу, еще попытались как-то противостоять птеродактилю.
Но… стоит ли говорить, что всё их сопротивление и попытки оказались бесплодны?
Уже через десять минут черно-багряный холм затих. Остатки орды разбежались во все стороны, посчитав, что тягаться со столь сильным конкурентом более не имело никакого толку.
К тому же в их понимании, продвинутый ранг явно заслуживал удовольствия разобраться с наглыми людишками куда больше, чем они сами.
Оттого они исчезли тае споро, не желая провоцировать порождение в несколько десятков раз сильнее их самих.
Кто бы что ни говорил, но инстинкты у детей Плеяды развиты просто изумительно.
Птеродактиль замер, вглядываясь на ошарашенные физиономии выживших магов человечества.
А я взирал на них с головы голема и думал. Думал, как бы разобраться со всем этим дерьмом поскорее…
После того, как стало понятно, что угрозы в ближайшее время не предвидится, солдаты разделились на две группы.
Первой оказались мои люди, в которых входили «Скорпионы», заметно поредевшие, так и люди Краснова, что увязался следом. Были здесь и еще несколько десятков случайно затесавшихся солдат, что, по всей видимости, вошли в пролом по неосмотрительности или они просто последовали по инерции за группой прорыва.
А вот вторая же… состояла преимущественно из элитных гвардейцев. Ударного кулака Воробьева и ряда переданных ему в подчинение имперских гвардейцев, которых в общей сложности насчитывалось сейчас под полторы-две сотни бойцов.
Итого выходило, что выжившие разделились на два лагеря, практически равных друг другу по численности, как и по квалификации.
И то, что гвардейцы Романа поглядывали на меня с настороженностью и неприязнью совершенно не прибавляло настроения.
Голем наклонил голову. Так, чтобы я имел возможность с него спокойно слезть. Проскользив по клюву, я встретился упор в упор с Сергеем и Дарием.
Заметил и то, как в нашу сторону ковылял Владимир на буксире бронированного мага.
Сергей пытался что-то произнести, но только захлопнул раскрытый от удивления рот и молча совершил формальный поклон.
Дарий же глядел с еще большим одобрением, чем раньше. Вообще, за эту кампанию в них двоих, как и в составе «Скорпионов» прослеживались самые серьёзные метаморфозы.
Если изначально Сергей с рядом своих командиров двинулся в экспедицию, чтобы прикрыть меня в случае чего от Дария и его солдат, то теперь они действительно сплотились.
Хотя это не исключало того, что они всё также находили повод, большой или маленький, чтобы сцепиться языками и начать спорить, только потому
