явным: "а мой ли это ребенок?" Ответ был очивиден, а грусть и безразличие в сердце Гория усилились. Он понял, что уже несколько месяцев его старания были напрасны, а идеальная жизнь лишь иллюзией.
Ему вспомнился последний счастливый вечер в её объятиях. Когда накопленная за долгий день усталость не мешает провести грядущую ночь за более интересным занятием, чем сон.
"Это ж надо так притворяться!" — фраза, прогремевшая в сознании, была окрашена гневом, резко сменившим обуявшую его апатию. — "Отомщу!"
Вдруг раздался громкий скрип двери. В помещение зашли двое стражей.
— Наконец-то! — воскликнул узник, уже предвкушающий заседание суда.
Внезапно охватившая жажда мести вернула ему силы. Предстоящего суда бояться смысла не было, ведь судить его будет собрание управления, наполовину состоящее из, если не друзей, то хотя бы очень хороших знакомых. Примерно прикидывая состав совета, следуя по пути в зал суда, Горий репетировал речь, в которой можно было бы напомнить заседателям о старых долгах, припугнуть свидетельствами о их собственных тёмных делах и т. д. Впрочем всё это было не так важно. Даже после вынесения самого неблагоприятного приговора "пропасть" на пути в тюрьму было бы не трудно. Нужные связи имелись и там.
После открытия врат Горий сразу же узнал главный зал заседания областного управления. Самому приходилось пару раз бывать на этих заседаниях, правда по другую сторону решётки. Именно поэтому местонахождение оставалось загадкой до этого момента. Хорошо изученные пути, ведущие к трибунам, располагались напротив коридора, ведущего в глубины замка, темницу. По нему он хаживал впервые.
Лучи восходящего солнца, проходящие через расположенные по обе стороны от центра зала высокие окна, слепили правый глаз, мешая рассмотреть председателя, коим должен был быть его бородатый друг. Сконцентрировав взгляд удалось разглядеть — кресло занимал кто-то другой. В высокой худощавой фигуре узнавался заместитель областного управляющего.
— Где сам управляющий? — не дожидаясь разрешения открывать рот спросил подсудимый.
— Он ещё смеет издеваться! — раздалось со стороны кресла председателя.
Брови нахмурились в непонимании.
— Господин областной управляющий был зарезан подсудимым при попытке ареста, — голос обвинителя, коим выступал один из немногих не знакомых Горию людей, пояснял для заседателей суть дела, вызывая возмёщенные возгласы со всех сторон. — Тело было найдено в ЕГО кабинете.
— Что?! — озвученное казалось абсурдом. Теперь стало ясно, почему в камере его держали прикованным к полу как опасного преступника, а не простого, хоть и работавшего в промышленных масштабах, вора.
Шок подсудимого не находил отклика у собравшихся. Принимая реакцию на обвинения в убийстве друга за качественную игру, они продолжили возмущённо бубнеть. Поднялся шум, прекратившийся лишь после того как обвинитель продолжил свою речь, раскрывая новые подробности проведённого в кратчайшие сроки расследования.
Зал услышал подробности о вероломном убийстве, засвидетельствованом помощником Борисом и двумя рабочими, якобы бывшими очевидцами случившегося. По показаниям этих троих, Горий, услышавший об истинных причинах визита в его хозяйство, убил управляющего и пытался спастись бегством, отправившись в свой особняк. Показания лжесвидетелей продолжались вопреки громким выкрикам со скамьи подсудимых, что слышались вплоть до того, как на подсудимого было наложено сдерживающее заклинание.
Продолжившееся после этого заседание суда содержало выступление жены Гория. Вставшая за трибуну красавица так и не смогла за всё время своей речи взглянуть на супруга. Изрядное волнение и эпизодический плачь придали её словам особое значение. Не только её глаза источали горячие слёзы. Связанный магией и цепями вынужден был слушать как его любимая жена рассказывала о том, как она, "услышавшая от него о содеянном", приложила его кочергой, чем и обеспечила его нахождение в зале суда. Этим самым она делала себя совершенно непричастной к произошедшему, убеждая, что не была осведомлена о воровских делах мужа. А помощь в задержании в, свою очередь, и вовсе делала из неё настоящую героиню. Смотреть на "воплощение невинности" для Гория было невыносимо. Теперь, после его казни, она не будет нести клеймо вдовы вора, а преспокойно выйдет замуж за своего любовника барона.
Объявили перерыв. Удалившиеся в соседнее помещение судьи принялись думать. Происходящее с трудом укладывалось в голове. В наличии у подсудимого необходимости убивать лучшего друга сомневались многие. Однако, имевшиеся свидетели и широкая огласка убийства главного чиновника области не позволяли заинтересованным людям вытащить Гория из передряги. Позволять, обречённому на казнь товарищу, открыть рот — дать ему возможность перед неизбежной смертью сдать многих присутствующих. Тот был в курсе почти всех дел и в отместку за неспособность ему помочь мог озвучить слишком многое, чего, собравшимся со всей области, знать совсем не обязательно. Было принято нелёгкое и, слегка нарушающее правила проведения суда, решение вынести приговор о повешении не снимая заклинание, предварительно заслушав часть с обвинениями в воровстве.
— За убийство областного управляющего и воровство доходов государственного хозяйства, доверенного в управление, казнить, — спешно проговорил председатель и под всеобщее молчание дал отмашку страже уводить осужденного.
Снова говорить Горий смог лишь оказавшись снова в камере. Но говорить тут было не с кем. Буйство эмоций захлестнуло рассудок. Разум снова смог взять верх, лишь после того как совершенно измученное избиением каменной стены тело упало на пол. Попытка очистить окровавленные руки от каменного крошева не увенчалась успехом. Боль, от впившихся в тело частичек стены, была менее ужасной, чем боль от колупания одной посиневшей от ударов рукой в другой.
Отдав всё тепло холодному полу и окончательно околев от бессилия и отчаяния, смертник поднял руку вверх.
— Высшие силы, к вам обращаюсь, — струи крови, медленно змеились вниз по руке и уже готовились впитаться в оборванные рукава. — Если есть кто из Вас, способный помочь мне не умереть не отмщённым, восстановить справедливость, прошу, придите и помогите мне!
Сказав это, он дёрнул руку в сторону, окропив своей кровью угол камеры.
— Я тебя услышал, — едва капли крови принялись густеть раздался голос.
Испуганный Горий вскочил. В темноте того самого угла камеры стоял некто в плаще.
— Кто ты?!
— Я тот, кого ты звал, — продолжал спокойно незнакомец. — Тот, кто может помочь тебе.
В сверхъестественную природу своего собеседника он не поверил, так как никогда не был особенно религиозным человеком. Участие в регулярных обрядах почтения духов предков и сил природы, конечно, настигало его, но серьёзного энтузиазма не вызывало. А вот во что он действительно верил — смерть. Вот единственная всевышняя сила, достойная почитания и трепета. Пред ней бессильны и бедняки, и короли, и даже языческие боги всех мастей, что по слухам терроризируют дальние земли. И хоть, как известно бог смерти придёт за всеми, его всё же можно задобрить. И тогда, возможно, он сочтёт, что ты достоин
