- Собираешься ударить меня этим, нянька?
Верити попыталась ответить, но не сумела произнести не слова. Вон подошел ближе.
- Как там наш уважаемый губернатор? – он взглянул на раненного человека, лежащего в тени. - Мертв, или почти уже? Жаль. А я собирался извлечь из него пользу до того, как он помрет. Ну и ладно, - его губы искривились в печальной улыбке. - Планы поменялись.
Госпитальер глотнула воздуха. Где же Мирия и остальные?
- Я знаю, о чем ты думаешь… - начал он.
- Не прикасайся к моему разуму, - выкрикнула женщина. Более привыкшая к обращению с болтпистолетом, она неуклюже вскинула лазган.
Вон равнодушно рассмеялся и вздрогнул в приступе боли.
- Мне незачем использовать свои способности, чтобы знать, о чем ты думаешь, сестра. Ты ведь осведомлена, какая судьба постигла несчастную Иону на Меркуцио, не так ли? Ты гадаешь: если он сотворил такое с разумом столь непоколебимого воина, как она, то что он может сделать с таким хрупким умом, как мой?
- Я убью тебя.
Вон насмешливо изогнул бровь.
- Нет, ты на это не способна. Возможно, что ты и хочешь это сделать, но не сделаешь.
- Я убила твоего человека, - возразила она, мотнув головой на тело Ринка. - И могу покончить и с тобой тоже.
- О, - Вон посмотрел на мертвое тело. - Впечатляет. Возможно, что я ошибся насчет тебя, - он легонько кашлянул. - Ну так давай – застрели меня, если отважишься, нянечка.
Верити четко взяла его на прицел и с удовольствием заметила слабое выражение тревоги на лице Вона.
- Не смей утверждать что-либо, не зная меня. Твое высокомерие отвратительно. Как посмел ты судить обо мне, бессердечный демон!? - большим пальцем она отщелкнула предохранитель. - Любая другая душа, включая мою, чувствуют боль, забирая чужую жизнь, но ты? Одного взгляда на твое лицо мне хватает, чтобы желать отринуть всякие клятвы о морали, которые я когда-то давала!
Преступник вел себя очень спокойно, внимательно изучая ее.
- Перед тем, как ты это сделаешь, я бы хотел кое о чем спросить. Ответь мне - за что я удостоился такой враждебности.
Верити едва не задохнулась от злости.
- Ты… Ты даже не знаешь? Убийство для тебя так мало значит, что ты забываешь о предыдущем, совершив очередное?
- В большинстве случаев - да, - признался Вон. - Дай-ка мне угадать. Отец? Или, быть может, брат?
- Моя сестра, - прорычала она. - Лета Катена из Ордена пресвятой Девы-Мученицы, погибла от твоей руки, - скорбный вздох вырвался из ее груди. - Она убита тобой как простое животное!
- Ах, - кивнул он. - Конечно. А я-то думаю – на кого ты так похожа?
Его слова были последней каплей.
- Умри! Во имя Терры, умри, - прокричала она, спуская курок.
- Нет, - сказал Вон и быстро указал пальцами на нее. Прежде чем лазерный кристалл в продолговатом оружии успел активизироваться, псайкер заставил молекулы генераторной матрицы перегреться и разрушиться. Верити ничего не знала об этом, пока лазган не раскалился и не зашипел в ее ладони. Непроизвольно она отбросила оружие и закричала. Ее вопль утонул в шуме работающих лопастей колеоптера, который опустился к веранде. Верити упала на колени, прижимая обожженную руку к груди.
- Оставь себе это как напоминание о том, что не стоит лезть на рожон, - голос Вона звучал ледяным шепотом, проникающим в разум. - Ты – глупый плаксивый ребенок. Я убил твою сестру потому, что мне пришлось, а не потому, что я получил от этого удовольствие. Она была для меня препятствием – не более. Не усложняй дела, приписывая к этому личные счеты.
- Император проклянет тебя… - прорыдала женщина.
Псайкер ухватился за сброшенную ему с опустившегося колеоптера веревочную лестницу. Его шум был оглушителен, но тем не менее, она совершенно отчетливо слышала слова колдуна.
- Не лезь не в свое дело, Верити. Ты и понятия не имеешь о том, что сокрыто на этой планете, ни ты, ни эта другая девка. Ваши простые умы, окутанные догмами, не могут понять того, с чем вы еще не сталкивались.
Верити закричала.
- Прочь из моей головы!
- Позволь теперь мне оставить тебя с этим. Моих преступлений неисчислимое множество, в этом ты можешь не сомневаться, но даже самые худшие из них не могут затмить грехов Виктора ЛаХэйна.
Ненависть просто сочилась из подсознательной речи.
- Этой ночью ты встала на моем пути, но в итоге я все равно добьюсь своего и возьму десятикратную плату за то, что этот ублюдок должен мне… клянусь.
Последнее слово Вона ударило ее словно физически, она скрючилась и ее вырвало.
А колеоптер скрылся во мраке ночи, оставив сестру-госпитальера и коматозного губернатора дожидаться медиков, которые вскоре прибыли на воздушном транспорте.
С рассветом полил дождь - холодный и мрачный ливень, посеревший от тающего дыма и клубов пыли. В воздухе стоял плотный запах сгоревшей древесины.
Бойцы Гвардии и инфорсеры прибыли слишком поздно и не успели спасти жизни многих дворян, но милостью Золотого Трона лишь четверть городских высокопоставленных пасторов не увидели восхода солнца. Тела всех тех, кто погиб, были выставлены на погребение в центральных богадельнях, где прихожане могли высказать почет и отдать дань уважения мужчинам и женщинам, которые ушли во свет Императора. Мирия видела гостей, толпящихся на входах к верхним этажам здания. Она знала, что многие из этих рыдающих людей потеряли своих членов семей, но, согласно невским церковным наказам, на похоронные обряды жрецов не пускали простых горожан.
Норок пострадал не меньше, чем его люди. Яркий свет дня осветил сожженные боевыми ракетами дома в жилых районах и сотни разрушенных часовен. Осветил ямы проломленного феррокрита, к которым еще не успели подоспеть пожарные машины – разорванные дорожные кабели искрили, и ямы продолжали тлеть. Мирия видела одно и то же на каждом углу улицы, когда добиралась до больницы. Страдание, нескрываемый страх, ужас на каждом лице.
Боевая Сестра нахмурила брови. Теперь уже дважды она держала Торриса Вона под прицелом, и дважды он ускользал от нее. Мирия не находила себе места от подобных мыслей, она чувствовала, как царящая вокруг суматоха давит ей на плечи. Если бы она убила его там, на Меркуцио, то ничего этого не произошло бы. В душе Мирии бушевала гроза, но она быстро настроила себя на то, что ей сейчас нужно в больничную палату, где находится Верити.
- Конечно, вам понятно беспокойство дьякона, - сказал декан Веник, стоящий позади мальчика-серва, накладывающего бандаж на предплечье Верити. - Я не хочу сказать, что это не так, сестра госпитальер, но все-таки нам необходимы четкие представления того, что замышляет колдун.
