внимание, затем устроился на кресле.
— Значит, Кузьма Фёдорович, — начал доктор Крапивин после знакомства, — Вы уже пробовали наши коктейли? Какие лучше подошли, с каким энергетическим содержанием.
— Если не считать незабываемый черничный вкус, то больше всего подошёл коктейль ректора «экстра 10 К».
— Да? — доктор аж очки поправил, удивлённо посмотрев на меня. — И он полностью усваивается?
— Полностью. На пять дней точно хватает. По крайней мере, чувство голода отступает.
Доктор прошёл к шкафу, взял с полки светлую пластиковую коробку и вернулся к столу. Пару минут перебирал что-то внутри, затем протянул мне небольшую жёлтенькую таблетку.
— Не глотайте, — сказал доктор. — Она должна быстро раствориться на языке. Скажите, если почувствуете прилив сил.
Кисло-сладкая таблетка действительно быстро растаяла на языке, но, сколько я не прислушивался, ничего не почувствовал. Затем я с таким же успехом съел зелёную и красную. От красной только язык немного пощипал, но обещанного прилива сил, как от коктейля, я не почувствовал.
— Слушайте, доктор, — сказал я, проглотив сине-зелёную полосатую таблетку, — а можно с конца начать? А то мне от этих пилюль только есть хочется.
Доктор посмотрел на начальника, затем протянул мне прозрачную голубую таблетку. На вкус она была ещё более кислая, чем предыдущие, но зато я сразу почувствовал, как по телу пробежал жар, упавший во внутреннее море, вызвав тот самый прилив сил, о котором говорил доктор.
— Эта работает, — кивнул я.
— Головокружение, двоение в глазах, слабость?
— Нет, всё отлично. Если у энергетика такой эффект будет, то это как раз то, что нужно. А когда будет результат готов?
— Минут через сорок, — сказал Давид Карлович вставая. — Пойдём посмотрим, как работает главная лаборатория.
В общем, экскурсия действительно получилась занимательной. Один раз пришлось надевать костюм химзащиты, с кислородным баллоном, чтобы попасть на территорию, где смешивались особые ингредиенты. В основном на небольшом заводе всё делала автоматика и рабочие следили только за показаниями приборов. Посмотрел я на пластиковые контейнеры, которые привозили из СГА. Белый и серые порошки с маркировкой в виде черепа с костями. Неплохое предупреждение для тех, кто не знает, что внутри. Где-то через час экскурсии нас нашёл запыхавшийся лаборант, который брал у меня кровь. Выглядел он так, словно что-то случилось. В лаборатории они с Давидом Карловичем смотрели какие-то графики, обсуждая что-то про меня, но непонятными словами, спорили по поводу дозировки. В итоге ещё через сорок минут был готов пробный энергетический коктейль с маркировкой «экстра Х2». Сколько там условных единиц так и не сказали, но смотрели на меня взглядом безумных учёных, ставящих эксперимент.
Чтобы не переборщить с лишней энергией и не засесть в туалет на сутки, я открыл доступ ледяному лотосу к внутреннему морю, позволяя брать столько, сколько он хочет. Прислушался к себе, чувствуя, как внутри начинает образовываться огромный водоворот, в который ринулось внутреннее море. Понадобилось усилие воли, чтобы не оборвать этот поток. Давид Карлович, расценив задержку, как сомнение, жестом подбодрил меня, чтобы пил не боясь. Посмотреть на это пришёл даже доктор Крапивин, который постоянно что-то записывал, глядя на меня. А вот Вася Балуев так и не объявился, решая вопросы с химией на складе, поэтому он пропустил всё самое интересное.
— Вы ничего лишнего туда не намешали? — спросил я, едва не сказав, что больно взгляды у них пугающие.
— Не переживай, всё точно по рецепту, — сказал Давид Карлович. — Если появится головокружение и тошнота, сразу говори. Мы ведь уменьшили первоначальную дозу, чтобы избежать побочных эффектов?
Давид Карлович строго посмотрел на лаборанта, на что тот сначала замотал головой из стороны в сторону, затем активно закивал, сделав такой взгляд, словно не понимает, что здесь вообще происходит. Я тихо проворчал ругательство на итальянском, взвесил в руке полулитровый пластиковый стакан и отпил немного. Во рту появился вкус мыла с ароматом чёрной смородины, отчего в горле встал ком. Но почти сразу я ощутил прилив энергии. Эффект примерно тот же, что и от коктейля Геннадия Сергеевича, только не так сильно растянут по времени.
— Вроде неплохо, — сказал я, отпивая ещё треть из стакана. — Если не обращать внимания на незабываемый вкус. Может, ему подзатыльник дать, чтобы так не смотрел?
Я показал на лаборанта, который смотрел на меня таким взглядом, словно небольшое чудо увидел.
— Это мы обязательно, — сказал доктор Крапивин, продолжая записывать данные в тетрадку. — Димка у нас педант с большой буквы, никакой жалости к заказчикам. За это и держим.
Следующие полчаса ушли на то, чтобы внести в базу данных состав моего коктейля, точную дозировку ингредиентов и ещё чего-то важного. Если учитывать, что Геннадий Сергеевич принимал энергетик раз в неделю, то и для меня его решили готовить с той же периодичностью. Только оставлять в столовой не рискнули, пообещав передавать из рук в руки. Я из любопытства узнал его стоимость и едва не прослезился. Это хорошо, что я входил в род Наумовых, а иначе мне один коктейль обходился бы в одиннадцать тысяч рублей. То есть годовой контракт наёмника я бы израсходовал недели за три или за месяц.
Лабораторию мы с Василием покидали часа в четыре после полудня. Для поездки он выбрал старенькую ржавую иномарку, с поблёкшими номерами и затенёнными стёклами. Пришлось подождать, пока он закончит свои дела, но я небольшой задержке был рад, так как смог спокойно помедитировать. Давно я не ощущал такого прилива сил, вызывающего чувство эйфории и необычайную лёгкость в теле. Опасное чувство, наверняка губительное для многих мастеров, подсевших на подобную химию, но я пока не знал, как обойтись без этого допинга. Вряд ли даже многодневные медитации в уединении дадут такой же результат? И всё-таки люди жадные существа, желающие получить всё и сразу. Вместо того чтобы тратить много лет на постепенное развитие силы, готовы потреблять любую химию, стероиды, гормоны роста и тому подобное.
Окраины Москвы я знал плохо, но, судя по всему, мы ехали к тем же самым складам, где пошумели в прошлый раз. Сейчас заезжать на территорию огромной промзоны не стали, припарковав машину недалеко от выезда. Спустя минут десять у шлагбаума появился друг Василия, Григорий Карпов. Выглядел он всё так же угрюмо, хмурил брови и смотрел исподлобья. Перейдя дорогу, он сел к нам в машину.
— Опять контрабанда? — спросил я, пожимая ему руку.
— Опять, — он кивнул. —
