слушалась, а на все увещевания отвечала невинным морганием глаз с огромными густыми ресницами. Парень подумывал — а не создать ли какую-нибудь «мыслеформу», чтобы приручить животное, но в голову ничего полезного не шло. Создать маленького верблюдика? Так не слыхал, чтобы верблюд на верблюде ездил. А про верблюда женского пола и подумать страшно. Лупить животину, как советовали погонщики, Данут не мог, рука не поднималась. Хотя, иной раз хотелось. Да тот и плюнуть может, отмывайся потом. А где отмываться, если днем воды только попить, да и вечером ее мало. Однако, Энама двугорбик слушался. Верно говорят, что эльфы могут договариваться с животными. Вечером же была нужна помощь Энам, чтобы сойти с «корабля», а потом сделать хотя бы несколько шагов. Ноги были как деревянные, бедра стерты, а на «мягком» месте выросла огромная мозоль. Пожалуй, так плохо, как сейчас, Дануту никогда не было. Даже когда он сидел в трюме, или сидел в тюрьме. Там хотя бы ноги были в порядке, не говоря о заднице. В первый вечер едва хватало сил, чтобы поесть и попить, а уж о том, чтобы сделать какую-то работу, вроде той, чтобы набрать хвороста, или сходить за водой, даже речи не было. Энаму приходилось трудиться за двоих, а караванщики только посмеивались. Для них, выросших на спине верблюда, было развлечением наблюдать за мучениями новичка. Правда, кое-кто сомневался — на что нужен такой охранник, если он и в седле-то сидеть не умеет? Потому, Данут на второй вечер невероятным усилием воли сумел сам снять седло со своего животного и даже напоить его, отчего заработал пару одобрительных взглядов от людей, и презрительную ухмылку от горбатого осла-переростка. Но ухмыльнуться-то ухмыльнулся, но от ведра с водой отказываться не стал. Фыркнул, правда, совсем как тот кит, встретившийся в море.
Главный Проводник каравана уже косился в сторону Данута, а потом о чем-то недовольно выговаривал Энаму, а тот лишь вздыхал, и оправдывался. Да, воспитанника орков взяли только благодаря протекции нового друга, да и то, пришлось продемонстрировать кое-какие умения — пару раз выстрелить из лука и поработать клинком. Непроверенных людей, бездельников держать нельзя! Данут, исходя из своего опыта, это прекрасно понимал и, потому, не стал выпендриваться а просто показал кое-что. Меч и лук пришлось одолжить у Энама, древки для стрел пришлось делать самому. Еще хорошо, что новый друг разрешил ему взять для них тростник, хранившийся на крыше, и выделил два десятка наконечников. Так что, в поход Данут собрался уже вооруженный и слегка приодетый. Сходили они с Энамам на ближайший рынок, купили каждому по новым штанам, и по крепкой куртке. Да, еще приобрели крепкие башмаки из грубой кожи. Так что, теперь жить можно.
К умению владеть мечом у Главного Проводника претензий не было — напротив, поцокал языком, когда Дануту удалось обезоружить двух умелых охранников, стрельба вызвала только пожатие плечами — мол, сойдет. А вот умение ехать на верблюде никто проверить не догадался. Видимо, никому в голову не пришло, что кто-то не умеет сидеть на «корабле пустыни». Впрочем, сам Данут пару лет назад тоже бы не мог подумать, что кто-то не умеет плавать, или терпеть не может рыбу.
Караван перевозил на побережье соль. От того места, до лагеря гномов, рукой подать. Но идти пришлось не по прямой, а зигзагами. Впрочем, в пустыне, как и море, прямых дорог нет. Так что, придется везти товары!
Зачем везти соль туда, где ее и так хватало, воспитанник орков понять не мог, только догадывался, что это какая-то особенная соль. Возможно, ее добавляют в воду при купании. И впрямь — пахла она скорее не солью, а благовониями. Данут, когда первый раз унюхал аромат, долго не мог прочихаться. Люди-то ладно, они ко всему привычные, но как эту вонь, верблюды терпят? Вроде бы, супруга дядюшки принимала ванну с такой солью? Нет, скорее всего похожие запахи. Вряд ли на земле Фаркрайн есть подобная соль.
А добывают такую соль в самом центре пустыни, на каких-то пересохших озерах. Берут совсем немного. Не из уважения или бережливости, а только затем, чтобы не сбивать цены! А когда везут, закутывают в несколько слоев ткани, чтобы ни одна крупинка не пропала. Потому, стоит она, будь здоров — один желтый кругляк за фунт! Посему, желающих разбогатеть на дармовщинку здесь тоже много (отнятое, как говорят, дешевле купленного), так что Главному Проводнику приходилось иметь и охрану, которая ехала не на навьюченных, а на свободных верблюдах и зорко посматривала по сторонам, пытаясь предугадать действия возможных разбойников.
На месте начальника охраны — уже немолодого эльфа в серебристой кольчуге (уж не из мифрила ли она?), воспитанник орков отправил бы впереди каравана разведку, чтобы она осматривала путь. Но коли тот этого не делает, лучше не лезть с советами.
На четвертый день Энам принялся посылать своему верблюду мысленные сигналы — мол, какой он умница, какой лапушка, как хорошо идет по песку, а уж как умеет на ходу срывать верблюжью колючку — так и вообще загляденье! И скоро все верблюдицы, оказавшиеся на его пути, станут его женами, и мир заполниться верблюжонками цвета жженого сахара!
«Корабль пустыни» поначалу пропускал все мысленные послания наездника куда-то вдаль, в песок ли, или еще дальше, но скоро принялся стричь ушами, и удивленно скашивать темно-желтый глаз. Вечером он добровольно встал на колени, позволив всаднику спокойно спешиться, не крутил башкой и не задирал голову, когда Данут снимал с него поводья и седло и вполне благодушно позволил вытащить из густой шерсти впившиеся за день колючки.
Удивительное дело, но на следующий день Данут сидел в седле совершенно свободно, и ничего у него не болело! Кажется, даже мозоль на деликатном месте начала проходить. А к концу недели воспитанник орков уже подружился со своим «транспортным средством», прозвав его Бучем. Изначально имя верблюда было Бученок, но оно так подходило к имени воспитателя молодых орков и его наставника, что парень сам не заметил, как принялся именовать двугорбика Бучем! Ну, своему наставнику он про то не расскажет, а если и расскажет, то однорукий воин не сильно обидится. (Где-то в голове у Данута щелкнуло — эх, хорошо бы еще вернуться в Фаркрайн, вот там и станешь раздумывать — обидится, не обидится).
Довольный поведением верблюда Данут принялся петь. Удивительное дело, но все известные песни, годившиеся на все случаи жизни, здесь не «пошли». Воспитанник орков пытался спеть то, что они исполняли в коче, боевые гимны Молодых
