рядом ботинки ребят. Он посмотрел на них обоих, которые сейчас то и дело безостановочно оглядывались друг на друга и стеснялись подать хотя бы малейшие признаки радости. Артур уже глядел более спокойно, словно понимал, как на этот раз для него всё обошлось без происшествий. Ощущалось небольшое затишье.
Пройдя ещё примерно минут двадцать, состояние спокойствия и небольшой безопасности начинало покидать Рому, с каждым шагом удаляясь от него всё больше и больше. Попытки осознанно вернуть былое чувство никак не могли завершиться, и какой-то непонятно осознанный страх был только ближе. Через пару минут то спокойствие уже полностью забылось и ему казалось, что всё же, всех их, что-то преследует. Он резко оглядывался, видя боковым зрением какие-то куски теней, иногда даже останавливаясь и думая, что тот, кто идет сзади вот-вот врежется в него, тем самым постарается быть более незаметным. К счастью, чувство реальности всё же ещё присутствовало в нем хоть на долю, и он с опаской пытался понять, как такое сейчас захватывает его голову? Ещё никогда раньше ему не приходилось насильно пускать какие-то мысли добровольно так далеко и давать им такие возможности.
– Мама, – резко и тяжело сказал Артур, остановившись в нескольких метрах от него.
Леша подошел к нему и начав бить по щекам попытался как можно быстрее привести в чувство, посматривая на уходящего Серегу. Лишь по какой-то случайности лицо Артура быстро приобрело живой вид и они вдвоем сразу же дернули за неостанавливающимся командиром, боясь потерять его за огромными туманными камнями, которые, как казалось, становились теперь только больше. Их новенький шел за ними, тоже вдобавок имея и этот страх, помимо того, что и так был с ним.
Пройдя примерно ещё минут пять- семь он понял, что это чувство не собирается так просто покидать его странно-уставшее тело. Первое, что ему хотелось сделать сейчас – попытаться разобраться в самом страхе. Точнее, попытаться разобраться, чего он боится сейчас так сильно, ведь ничего такого, что могло повлиять на это, не произошло.
Боязнь места отпадал сразу же, так как не было ни одного случая, когда Рома чего-то объективно испугался бы здесь. Ему было до жути некомфортно и интересно, но не страшно, может, только если в момент полной тишины. Нет. Даже эта тишина не смогла повлиять на него так, как повлияла на парней. А если это те самые туманные камни, густота которых была очень необычна? Хотелось как можно дальше обходить их стороной, ощущая, что рядом с ними может произойти что-то необычное. Но всё равно, все эти причины не давали никаких объяснений тому, из-за чего на самом деле его постепенно, прямиком к земле, опускало это чувство.
Пройдя ещё несколько сотен метров сильнее начинала ощущаться усталость, причем такая, что не хотелось делать ничего, даже просто смотреть вперед, где ещё больше удалялся командира. Это ощущение, как казалось, никак не было связанно с его проблемными легкими, так как обычно, во время наступлении приступа он начинал задыхаться или сильно кашлять и только после этого приходила усталость. Сейчас начинало немного ломить кости по всему телу, особенно в спине и ногах. Повернуть окоченевшую шею в сторону теперь можно было, лишь двигая всё туловище. Словно робот, который вот вот сломается, шел он, еле успевая за впереди удаляющейся группой.
Сначала прямо на землю сел Леша, а следом за ним, буквально в нескольких метрах и Артур. Когда Рома дошел и с огромной тяжестью посмотрел на их лица, лишь только моргающие глаза говорили, что они живы. Ничто другое в этот момент не работало. Даже казалось, что они не дышат, только щелкая каким-то дополнительным зарядом энергии, словно пребывая в какой-то необычной агонии. Артур моргал довольно быстро, что никак не было присуще обычному человеку, но его лицо отображало настоящую пустоту. Руки немного дрожали, а спина, видимо из-за усталости, согнулась самым настоящим вопросительным знаком. Думалось, что если толкнуть его одним пальцем, то тот точно с легкостью упадет на сырую землю.
– Серега! – подумал про себя Рома, не заметив, как воспроизвел это вслух и резко поднялся, начиная оглядываться по сторонам.
Вокруг были лишь огромные туманные камни, теперь ставшие раза так в два больше и заграждающие почти всё пространство, скорее всего какого-то поля. Он двинулся куда-то, как ему казалось, вперед, ощущая сильную, тяжелую боль по всему телу.
– Нет уж, потерять вот так последнюю надежду на спасение? – думал Рома, пока бежал куда-то, оббегая несколько камней. Остановившись через метров десять, к нему вдруг резко пришло то самое осознание, что никак не могло раскрыть свою суть почти на всём непонятном пути. Он без какой-либо цели смотрел на впереди стоящие всё такие же камни и с пониманием думал лишь об одном – о страхе потерять надежду. Пожалуй, это был тот самый страх, что так мешал ему двигаться вперед, вслед за командиром. Самый настоящий страх потери- то, что так било его прямо в грудь. Теперь, ему так же хотелось узнать, что чувствовали парни?
– Точно, парни, – подумал он и двинулся обратно к ним.
Он оббежал сначала несколько камней с одной стороны, потом с другой. Никого не было. На небольшом, пока ещё, свободном участке земли, примерно в пять квадратов, он заволновался так, что пот по всему телу хлынул, уже почти привычным для него ручьем. Через несколько секунд тишины и отдышки ощущалась намокшая футболка, противно отлипавшая с каждым его вдохом.
Да, это был тот самый страх, что преследовал по всему непонятному месту. Попытки одуматься и что-то решать пропали примерно в тоже время, что и ребята. Ощущалось, будто бы мозг больше не выполняет ту самую функцию, позволяющую человеку отличаться от других созданий. Рома лишь пусто смотрел по сторонам, боязно поглядывая, то за один серый камень, то за другой.
Вдруг всё перед ним затмила резкая боль в области головы. Настолько сильная и одиночная, что её след, как казалось, был в сотни раз сильней. Страх того, что этот острый, колющий удар может повториться снова, расширялся примерно так же, как и всё вокруг.
– Бежать, – сказало что-то внутри него и он резко дернулся в непонятном направлении, задевая своими плечами холодные, туманные булыжники. Боль в плечах, бьющихся об эти странные предметы, никак не давала ему хотя бы секунды, чтобы удивиться состоянию этих серых масс. Его тело оббегало их как можно быстрее, временами скрипя стиснувшимися зубами и мозг пытался не думать о боли во всем теле.
Всё это продлилось не больше минуты. В какой-то момент,
