– Норма.
– И я вижу.
Толчок ко второму выходу из палатки:
– Иди, животное.
Захваченных в рейде пленников выстраивают в одну шеренгу. На правом фланге юноши, слева девушки в балахонистых серых платьях.
На плац выходит лейтенант с мегафоном в руке:
– Животные! Вы признаны годными для существования в мире Содружества. Теперь из вас будут делать подобие нормальных людей, прививая полезные навыки и приучая к труду. Запомните: каждое неисполнение приказа повлечет наказание. Каждое нарушение правил повлечет наказание. Каждая попытка обмануть повлечет наказание. Побег, нападение на ваших хозяев, злостное неповиновение караются немедленной смертью.
Лейтенант кивает солдатам:
– Первого.
На плац выволакивают молодого парня. Похоже, это один из сошедших с ума. Оставшийся голым, с перекошенным, совершенно безумным лицом, всклоченными волосами, постоянно пытается вырваться, невзирая на закованные руки и ноги.
– У каждого из вас на шее кольцо. Сейчас вы увидите, зачем оно необходимо.
Солдаты перекусывают полосы пластика, отходят в сторону. Пока не осознав иллюзию свободы, паренек на карачках отползает в сторону.
– Беги!
Словно подхваченный ветром листок, он мгновенно оказывается на ногах и бросается удирать. Направление выбрано верно – слева плаца пустое пространство, вдали угадывается лишь ряд столбов с редкими караульными вышками.
Уйти беглецу удалось только на сотню метров. С громким хлопком ошейник взрывается, напрочь отрывая голову. Извергая фонтан крови из обрубка шеи, обезглавленное тело делает еще пару раскоординированных шагов и валится на выжженную солнцем землю. Откатившаяся голова лежит рядом жутким мячиком.
– Так будет с каждым, кто выйдет за предписанную зону. Кольцо на шее гарантирует ваше послушание, животные. Его невозможно снять. Но если кто-то попробует…
Лейтенант командует:
– Второго.
Этому освободили только руки. На бетон плаца безумного смертника не кладут, наверняка для того, чтобы потом не отмывать чистую поверхность. Похоже, кольцо смазано чем-то разъедающим кожу, потому что, гримасничая, паренек вцепляется в него руками и дергает, пытаясь разорвать. Ошейник немного поддается и тут же взрывается, отрывая пальцы и снося голову. И опять фонтан крови и дергающееся в агонии обезглавленное тело.
Это было страшно. Даже не так. Ледяной ужас затопил сознание. Только сейчас я окончательно понял, что все вокруг – настоящее. И я настоящий в этом мире победившего нацизма. Ни фильмы, ни книги не могут передать ощущений, когда на твоих глазах хладнокровно и методично убивают людей только для того, чтобы преподать урок оставшимся в живых. В глазах лейтенанта и солдат стоит рациональное безразличие. Они господа, высшая раса, а мы… мы даже не люди. Разумные инструменты. Животные.
Равнодушно глянув на тело, офицер продолжает:
– Отныне вы все под контролем каждого гражданина. Любой носящий компьютер видит вас и знает, чем вы занимаетесь. И если он решит, что вы недостойны жить…
Из палатки выводят, почти выносят изможденную девочку. По коричневым пятнам на коже и желтым белкам глаз догадываюсь – больная печень. Наверное, гепатит. Солдаты подтаскивают ее к трупу, отпускают. Ребенок обессиленно садится на землю. В глазах только мука и желание смерти.
Стоящий рядом с лейтенантом наемник отпускает винтовку и берется за планшет. Касание указательным пальцем дисплея… Взрыв.
Показалось, что кольцо на моей шее стало раскаленным. Весь строй пленников замер, не дыша глядя на мертвые тела, жадно впитывающуюся в сухую землю алую человеческую кровь.
– Сейчас вас выберут те, кому вы назначены в подчинение. Если у него на шее кольцо – обращаться «мастер». К гражданам Содружества обращаться «сэр» или «мэм». Запомните: только от вашего труда и старания будет зависеть, переживете ли вы сегодняшний день.
Вперед выходят одетые в поношенную одежду мужчины и женщины с ошейниками, размеренно, по очереди называют номера, указывают торопливо выбегающим из строя пленникам место возле себя. Солдаты щелкают кусачками, снимая наручники. После увиденного они уже не понадобятся.
В шеренге все меньше народу, две самые большие команды в сопровождении солдат потянулись за своими опекунами. В голове всплывает слово «аукцион».
Все, остаюсь один. Пропустить свой номер не мог, на «А» вообще не было никого. Неужели?..
Закончив разговор с лейтенантом, не спеша подходит капрал.
– За мной.
Вытянувшись по стойке «смирно», четко киваю «Да» практически уже в спину развернувшемуся наемнику.
Проходим мимо тел, которые перекладывают на большой кусок прорезиненной ткани знакомые, теперь в фартуках поверх рабочей робы, надзиратели. Рядом стоит двухосная тележка для вывоза мусора.
Путь проходит в молчании. Пользуясь случаем, осторожно посматриваю по сторонам. Жилая зона осталась за спиной, асфальтированная дорожка ведет к виднеющимся метрах в четырехстах строениям. Справа обширный, огороженный забором из сетки-рабицы автопарк, из него как раз выезжает армейский внедорожник типа «Хамви» с закрепленным на дугах крупнокалиберным пулеметом. Везде, куда ни посмотри, по периметру базы угадывается ограждение, видны караульные вышки.
Территория объекта очень большая. Интересно, сколько здесь народу?
По мере удаления от плаца все больше охватывала тревога: вдруг капрал забыл поставить под контроль мой ошейник?
С принципом действия ликвидатора неясностей нет: безопасно только в зоне действия специального радиосигнала. Когда уровень излучения падает ниже нормы – взрыв. Планшеты военных имеют радиомодуль вроде нашего вай-фая или вимакса, позволяющего следить за рабами и определять им безопасную зону.
Словно прочитав мысли, капрал мельком глянул в планшет. Лицо совершенно спокойно. Наверное, все в норме.
Вот, похоже, и наша цель. За забором из все той же сетки-рабицы обшитый сайдингом двухэтажный домик, рядом ангар и уходящий в землю бетонный бункер.
Калитка украшена табличкой на английском: «Опасность! Саперный взвод. Посторонним вход строго воспрещен».
Из дверей дома выскакивает мужчина лет сорока в военных штанах, кепи и выцветшей камуфлированной футболке, выбегает навстречу, прикладывает ладонь к козырьку:
– Сэр капрал, в подразделении без происшествий, осуществляются плановые работы.
Тоже военный? Но у него на шее такой же, как и у меня, ошейник, говорит по-русски. Непонятно.
– Вольно, Чиф. Шарк на выезде?
– Да, сэр. Семь штук в десятом квадрате, пять в двенадцатом. Работает с патрульным экипажем капрала Фокса.
Капрал кивает:
– Хорошо. Вот тебе обещанное свежее мясо. Только что из клетки, даже имени нет. Впрочем, с именем все понятно – так и будет «Мут». Проведи инструктаж и все такое. Через два часа проведу первое занятие.
