– И там же расположена зона перехода к межгалактическим связям?
– Кто тебе сказал?!
– Ты. Разве не помнишь?
– Я лишь упомянул, что на одиннадцатом уровне…
– Да ладно, Боб! Прекрати! Сделать вывод несложно. Тебе омни запретил отвечать на вопросы?
– Нет… Я… Я не успеваю за тобой! Ты перескакиваешь с одного на другое!
– Никуда я не перескакиваю! Просто мне интересно! Значит, здесь можно использовать обычные двигатели, да? Я могу подвести корабль почти вплотную к станции и… – Антон запнулся, – материализоваться?
– Да. Но при этом существует риск «совмещения». Много сложных расчетов. Потеря времени и энергии.
– Серьезно? – Антона вдруг охватил нездоровый азарт. Используя Нейруса как расширитель сознания, он приблизил гравитационный отпечаток станции, визуально оценил интенсивность свечения, мысленно наметил границы, где, по его мнению, проходила обшивка, затем, не спрашивая разрешения Боба, отработал астронавигационными рулями.
«Корпускул» плавно развернулся, коротко включил маршевые двигатели.
Миг.
Скелх не успел ничего сообразить. Отработал контур гипердвигателя, возник бледный, пронизанный разрядами сполох, и корабль материализовался метрах в пятидесяти от закругляющегося борта станции, сманеврировал, резко ускорился и вновь погрузился в гиперкосмос.
Антона переполнял восторг. Кровь кипела от адреналина. Вокруг вновь появились пылающие структуры.
Скелх, бледный как смерть, издал протяжное шипение. Его била крупная конвульсивная дрожь.
– Да расслабься уже! – насмешливо произнес Антон, хотя и его трясло. – Эй, Боб, ты чего?! – Он передал управление Нейрусу, отстегнулся от кресла.
Скелх потерял сознание.
«Вот момент для бегства! – пронзила неожиданная мысль. – Его модуль технологической телепатии отключился! Он не сможет меня остановить!»
Предчувствие свободы окатило жаром, но тут же в сознании раздался тихий голос Нейруса:
– Антон, одумайся. Люди на Альбионе, ты забыл о них?
Проклятье!.. Руки дрожали. Не зная, как нужно приводить в чувство скелха, Антон влепил ему пощечину.
Боб вяло пошевелился, открыл глаза.
– Ты сумасшедший? – выдавил он.
– Ну, наверное, поэтому омни и оставил мне жизнь? – Невзирая на год совместных занятий, Антон испытывал в этот миг мстительные, обжигающие чувства. Он глубоко спрятал свои мысли. Нейрус правильно сделал. Молодец, остановил, предостерег. Нужно тщательно все продумать, подготовить. В ангаре полно крупных кораблей. Надо их изучить под благовидным предлогом. Я смогу вырваться. Эвакуировать колонию Альбиона. Мы скроемся в гиперкосмосе. С таким оборудованием это не составит особого труда.
Боб встал, молча вышел из рубки.
Две белесые жилы мерно покачивались над креслом пилота.
– Нейрус, ты тоже используешь модуль технологической телепатии? – Антон запоздало понял, что корабль общался с ним на мнемоническом уровне при отключенном соединении.
– Только в экстренных случаях, – ответил голос. На этот раз мозг «Корпускула» использовал самовольно выращенную аудиосистему. – Не беспокойся. Я ничего не слышал. Не читал мысленные образы.
– Точно?
– Я был занят. Мы едва не вошли в поток. Ты бросил управление. Так поступать нельзя. Ты не думаешь обо мне. Только о себе.
Антон сел в кресло, пристегнулся.
– Извини.
В рубку вернулся Боб.
– Продолжим занятие? – сухо осведомился он. – У тебя были вопросы. Повтори их.
Он что, ничего не помнит?!
Экстремальная выходка дала Антону не только запредельный, рискованный опыт практической навигации, но и заставила задуматься: настолько ли универсальны скелхи? Похоже, в условиях гиперкосмоса они вовсе не блещут способностями!
– Продолжим, – вслух произнес он. – Ты собирался рассказать о цивилизациях, самостоятельно осваивающих гиперкосмос. И о том, почему многие корабли пропадают без следа.
Боб почесал нос.
– Гиперкосмос осваивают немногие, – начал он. – Успешность путешествий через гиперпространство определяется энергооснащенностью корабля. Как бы тебе это объяснить? – Он беззастенчиво воспользовался модулем технологической телепатии. Антон ощутил неприятное покалывание под черепной коробкой. Скелх искал доступный его пониманию пример. – Ага, – он растянул рот в отвратительной улыбке, пытаясь выразить дружелюбие. – Интересное приспособление. – В рассудке Антона вдруг возникло яркое детское воспоминание. Однажды, когда кочующий лес остановился у побережья, отец сделал ему простенькую удочку и показал, как ловить рыбу. Боб решил использовать образ в своих целях. Иногда его поведение было просто варварским, невыносимым, но скелх, похоже, не осознавал, какую душевную боль причиняет Антону.
– Возьмем устройство поплавка. Без грузила он будет плавать по поверхности.
– Ну?
– Представь, что поверхность воды – это обычный космос. Грузило – реактор корабля.
Антон не счел пример удачным, но протестовать не стал.
– Допустим, твое грузило сделано из материала, который медленно растворяется водой.
Яркий образ возник в сознании Антона. Он увидел, как тонет поплавок.
– Запас энергии корабля истощается. – Перед мысленным взором появилось грузило. Его медленно разрушала соленая вода. В какой-то миг груз отделился от лески, и поплавок тут же выбросило на поверхность. – Гиперкосмос – это область, где могут находиться объекты только с определенными характеристиками, – продолжал пояснять скелх. – Запас энергии – главная из них. Если накопители истощены, корабль отторгается в трехмерный космос. Происходит спонтанный обратный переход. Но большинство цивилизаций, приступая к освоению гиперпространства, совершают другую ошибку. Они монтируют на борту избыточно мощные источники питания.
Антон увидел, как тяжелое грузило прицепили к леске, и поплавок тут же ушел в мутные глубины.
– Энергетическая вселенная обладает своими законами. Первый опыт практического проникновения в иное измерение – это долгий путь проб и ошибок, поиск баланса между риском срыва на вертикаль и возможностью совершения прыжка. Лишь омни сумели построить математическую модель гиперкосмоса, постичь суть энергетической вселенной. Поэтому их техника совершенна. Другие цивилизации либо отказываются от опасных экспериментов, потеряв большое количество кораблей, сорвавшихся на вертикали, либо находят оптимальное сочетание параметров, но такой подход имеет свою отрицательную сторону – конструкция гиперпривода не меняется веками, тысячелетиями, по принципу «лучшее – враг хорошего». Такие расы никогда не освоят гиперкосмос, довольствуясь возможностью коротких прыжков между близко расположенными звездными системами.
