Тощий, похожий на вечно голодную трущобную крысу Глюконавт Кальция.
Невысокий, почти квадратный, с короткими сильными руками и щеткой волос, начинающейся чуть ли не от насупленных бровей, Озверин.
Изящный, с красивым тонконосым лицом и нарочито безразличным взглядом, прячущимся за длинными черными и густыми, как у девушки, ресницами, Веня Красотуля.
И, наконец, лидер клана Лысый Череп, словно наглядный пример полного соответствия клички-позывного с живым танкистом.
– Как думаешь, это он на нас смотрит? – с ленцой осведомился Глюконавт.
– На меня точно посмотрел, я заметил, – в тон ему ответил Красотуля.
– Это потому что ты красивый.
– Я вот некрасивый, а на меня он тоже посмотрел, – сообщил Озверин.
– Может, мы ему все нравимся? Говорят, так бывает.
– Пошляки. Может, просто выпить хочет, а денег нет. Все деньги маме отдает, он же хороший мальчик. Видишь, квас пьет.
– А что ж мы тогда прямо как не танкисты? Надо его угостить. Он же эта… как его… восходящая звезда.
– Еще как восходящая. Хотя лично я знаю только одну рифму к слову «звезда».
– Узда?
– Это вторая.
Олег, выжидая удобный момент, продолжал молча разглядывать «Черных петухов».
– Слушай, разве это вежливо – вот так вот пялиться на людей и молчать?
– Думаю, не очень.
– Я думаю, это даже как-то оскорбительно.
– То есть он хочет нас оскорбить?
– Не знаю, но похоже. А давай спросим?
– Давай. Ты спросишь или я?
– Я спрошу, – веско сказал Лысый Череп, до этого молчавший.
Он поднялся из-за стола, и сразу стало видно, что росту в лидере «Черных петухов» без малого два метра. С недопитой кружкой пива в руке Лысый Череп сделал два шага и встал напротив Олега, покачиваясь с пятки на носок и обратно. Олег с интересом посмотрел на него и отпил квасу.
– Наглеешь, щенок? – почти ласково осведомился Лысый Череп.
– Ты даже не представляешь как, – ответил Олег.
Он поставил кружку на стойку, обернулся и попросил барменшу:
– Выключите музыку, пожалуйста.
Было в его голосе что-то такое, что видавшая виды хозяйка бутылок, пивных кранов, стаканов и бокалов подчинилась, даже не шевельнув бровью. Одним неуловимым легким и текучим движением Олег вскочил на стойку и развернулся лицом к залу. На него уже смотрели.
– Минуту внимания! – сказал он. Не надсаживая глотку, но достаточно громко, чтобы прислушались все. – Я, штаб-сержант Шалый, при вас, пользуясь своим правом, вызываю на Дуэль Смерти следующих танкистов из клана «Черные петухи». Глюконавта Кальция. Озверина. Веню Красотулю. И лидера клана – Лысого Черепа. Дуэли состоятся в ближайшие дни и в том порядке, который я только что огласил. Названные мной танкисты могут отказаться. Но тогда, согласно правилам, они теряют право в дальнейшем принимать участие в играх «КТО». О точном месте и времени проведения Дуэлей Смерти будет сообщено дополнительно. Спасибо за внимание.
Он уселся на табурет, взял свой квас, снова посмотрел в лицо Лысому Черепу и негромко сказал:
– Ну что, Череп, штаны не пора менять? Это тебе не четверо на одного. Официальный вызов получите сегодня. Ответ жду в течение двенадцати часов.
Слез с табурета, положил на стойку монету в один энерго, кивнул барменше:
– Спасибо, сдачи не надо.
В полнейшей тишине Олег успел сделать несколько шагов к выходу, когда сзади на его правое плечо легла тяжелая рука Лысого Черепа. Он остановился, покосился на толстые чужие волосатые пальцы с грязноватыми ногтями и брезгливо сказал:
– Руку убери, Лысый.
– Что?!
Лысый Череп попытался развернуть к себе наглого щенка. Но случилось нечто совершенно непонятное. Левой рукой щенок крепко ухватил правую руку Черепа за запястье, прижал к своему плечу, а правой резко ударил под локоть, в предплечье, одновременно крутнувшись на месте и подставляя правую ногу. Правая рука Черепа оказалась словно в тисках, не в силах противостоять ловкому движению Олега, он качнулся вперед, споткнулся о выставленную ногу и грохнулся ничком на пол. Только левую руку и успел подставить, чтобы морду не расквасить.
Вокруг одобрительно засмеялись.
– Браво, штаб-сержант! – воскликнул кто-то. – Лихо ты его. Чистое самбо!
Самбо Олег никогда не занимался, но спорт любил. С удовольствием играл в футбол, мог выполнить с десяток упражнений на турнике и брусьях, даже подтягивался на одной руке, чем неизменно вызывал чувство тихой зависти у одноклассников и восторга у одноклассниц. Он легко пробегал стометровку за двенадцать секунд и спокойно отжимался от пола пятьдесят раз. Дед Иван говорил, что сложением он похож на своего прадеда, отца деда Ивана – Андрея Владимировича Шальнева, погибшего в молодости.
– Я маленький был, но помню, – рассказывал дед Иван. – Он никогда специально мышцы не качал, но обладал такой, знаешь, взрывной силой. Природной. Как-то на пикник выехали большой компанией, несколько семей. Мужики подпили и давай бороться на траве. Так твой прадед всех покидал, хотя никакой борьбе не учился, насколько я знаю, и были там противники тяжелее его и выше ростом гораздо. Читал книгу Джека Лондона «Время-не-ждет»?
Олег признался, что не читал. Он не особо любил Джека Лондона, считая его безнадежно устаревшим писателем.
– Прочти. Ну или хотя бы попробуй прочесть. Там главный герой, Элам Харниш, чем-то напоминает твоего прадеда. А значит, и тебя. Хотя ты, конечно, молодой еще, рано говорить, что из тебя лет через пять выйдет.
Дед Иван и научил Олега десятку несложных, но эффективных приемов рукопашного боя. Включая и тот, который он применил сейчас против Лысого Черепа.
Лидер «Черных петухов» поднялся с пола. Олег, отступив на шаг, спокойно ждал.
– Что, Череп, обосрался? – ласково-весело осведомился штатный вышибала заведения Петя Маленький, не торопясь приближаясь к месту конфликта. – Обтекай.
Рост Пети Маленького, как сказали бы еще лет двести назад, был четырнадцати вершков сверх двух обязательных аршин, что превышало два метра. Весил молодец не меньше ста двадцати килограммов и в прошлом году уверенно занял второе место в Москве по гиревому спорту.
Лысый Череп ожег Петю взглядом, но выступить не решился. Против Пети Маленького вообще редко кто решался выступать. И не только потому, что было это малоэффективно в силу физических кондиций вышибалы. Петя славился обостренным чувством справедливости и крайне редко оказывался не прав в разрешении спорных ситуаций. Грубо говоря, вышибленный Петей за порог «Прицела» клиент в глубине души ощущал свою несомненную вину. Поэтому всегда мог честно себе сказать: «Я бы, конечно, мог врезать Маленькому так, что у него бы зубы полетели, но следует признать его правоту. Последнее дело выступать против правды. Пусть обо мне думают что угодно, но я всегда умел признавать свои ошибки». После чего удалиться с гордо поднятой головой.
