– Кажется, у меня развязался шнурок.
Он исчез за стойкой. Тревису оставалось только залезть в книгу самому и найти новых постояльцев, которые записались под какими-то смешными вымышленными именами.
Лишь отойдя на целый квартал, Сутулый, почувствовал себя спокойнее, он знал, что Джек и Рон не упустят случая избавиться от него.
На набережной, где толпы туристов в широкополых шляпах фотографировались на фоне накатывающихся на берег волн, четверо подростков подпирали собой высокие пальмы, лениво сплевывая на газон. Это были местные – уличные хищники. Они безошибочно выделяли в толпе туристов самую рассеянную мишень и атаковали ее. Легкого толчка или вовремя заданного вопроса хватало, чтобы отвлечь жертву и похитить у нее кошелек.
Не работал только один из четверки, ее вожак. Ему и приносили добычу его младшие коллеги.
Сутулый наблюдал за уличной пехотой минут двадцать. Выждав момент, когда бойцы пошли на очередной заход, Тревис неслышно приблизился к вожаку и сказал:
– Привет…
Подросток резко обернулся, его рука скользнула в карман.
– Не дергайся, – улыбнулся ему Сутулый, пере хватив запястье железной хваткой.
– Ты кто?
– Для тебя – прохожий. Но у меня к тебе вопрос.
– Какой вопрос? – Подросток попытался вырваться, но лишь причинил себе боль.
– Если пообещаешь не убегать и выслушать меня, я тебя отпущу… Ну?
– Обещаю…
– Вот так бы сразу.
Сутулый разжал клешню, и вожак шайки стал растирать посиневшую руку.
– Ты от Васкеса? – спросил он.
– Нет. Я сам по себе, но мне нужно добраться до какого-нибудь большого человека.
– Я отдаю деньги Васкесу…
– Нет, меня интересует не Васкес и не босс Васкеса, и не босс босса, а гораздо выше.
– Ты коп?
– А копы что, не знают, кто в городе главный босс? – усмехнулся Сутулый.
– В городе нет главного босса. Их здесь четыре.
– Хорошо, кто из них самый сильный?
– А ты точно не коп? – Главарь шайки оглянулся на своих пехотинцев. Те уже возвращались с добычей.
– Я же сказал тебе – нет.
– Самый сильный сеньор Марино.
– Где он живет?
– В «Марино-палас». Это здание в центре города.
– Наверное, он куда-то выезжает обедать, так?
– Ты что, думаешь, я дурак? Да меня за такие разговоры… Я вот сейчас позову Васкеса, он тебе устроит!
– Хорошо, зови Васкеса, а я здесь подожду. Вот тебе пятьдесят батов за труды.
– Не нужны мне твои деньги! – Мальчишка попятился. – Стой здесь, сейчас я позову Васкеса…
И он убежал, а вместе с ним умчались и его сообщники. Сутулый посмотрел на море, глубоко вздохнул… но не ощутил той свободы, которую чувствуют люди, очутившись на курорте. Сутулый не чувствовал себя в отпуске, он работал.
– Эй, ты! – прозвучал чей-то неприветливый голос.
Сутулый обернулся: вне всякого сомнения, это был Васкес. Ростом чуть выше самого Тревиса, длинные волосы, собранные в «конский хвост», и гора мускулов, обтянутых тонкой маечкой.
– Ты чего к детям пристаешь, урод? Ты чего педик?
– Мы могли бы поговорить, приятель? – спросил Сутулый.
– О чем говорить, придурок, хочешь, чтобы я тебя покалечил?
– Да, хочу, – просто ответил тот.
– Ну, тогда иди за мной.
Васкес повернулся и пошел в сторону небольшого бара, где у него было что-то вроде офиса.
Однако в сам бар Васкес незваного гостя не повел. Они обошли здание вокруг и стали спускаться в подвал, который оказался довольно просторным. Не оставалось сомнений, что именно здесь происходит обработка несговорчивых либо очень глупых. Серые бетонные стены были испещрены застарелыми пятнами крови, а в одном из углов стояло несколько бейсбольных бит.
– Ну, что тебе нужно, урод? – все тем же тоном осведомился Васкес. В подвале он чувствовал себя куда увереннее.
– А разве пацан тебе не сказал? Я хочу встретиться с сеньором Марино.
– Ну все, ты меня достал…
Васкес шагнул вперед и нанес удар, однако его рука прошла мимо. Сутулый чуть присел и встретил здоровяка жилистым кулаком в солнечное сплетение.
Добивать не стал. Просто отошел, глядя, как Васкес с выпученными глазами оседает на пол. Подождав, пока тот смог восстановить дыхание, Тревис напомнил:
– Я всего лишь хочу встретиться с сеньором Марино.
– Ты… ты покойник… – Васкес с трудом поднялся и прислонился к стене. – Если я вызову
Калахера, ты покойник.
– Кто такой этот Калахер?
– Он… ведает безопасностью… всего «Марино-палас».
После недолгих раздумий Сутулый кивнул:
– Мне это подходит. Звони.
С начальником службы безопасности Васкес разговаривал при Сутулом.
– Зачем ты звонишь?
– Сэр, вы приказывали докладывать обо всем, что…
– Короче.
– Есть один человек, сэр…
– Что за человек?
– Не знаю. Он хочет встретиться с сеньором Марино.
– Ты что, Васкес, дурак?
– Но ведь это не я, сэр, это он хочет встретиться.
– Где он?
– В моем подвале.
Просто разбей ему башку, и дело с концом, и не отвлекай меня больше по таким пустякам.
– Сэр, это… серьезный человек.
Калахер помолчал, затем вздохнул и сказал:
– Хорошо, я скоро буду, посмотрим, что это за серьезный человек. Но смотри, Васкес, если ты просто облажался, берегись.
И Калахер прервал разговор.
«Сам берегись, придурок», – подумал Васкес, однако не очень сильно. Иногда Калахер умел читать даже мысли.
Должно быть, угроза была воспринята, или же у Калахера выдалась свободная минута. Черная машина с затемненными стеклами подкатила к бару «Золотой гусь» через какие-то четверть часа.
Из нее вышли сам Калахер – невысокий сухой человек в сером летнем костюме и в очках-светофильтрах. Его сопровождали двое быков, в одинаковых темно-синих костюмах и в черных очках. Не задерживаясь на солнцепеке, они поспешили спуститься в подвал.
Услышав шаги на лестнице, Васкес и Сутулый поднялись со стульев. Другой мебели в подвале не было.
Первым появился Калахер. Остановившись в трех шагах от гостя, он коротко бросил:
– Ну?
– Мне необходимо встретиться с сеньором Марино, сэр. У меня есть к нему дело.
Калахер присмотрелся к просителю повнимательнее. Взгляд глубоко посаженных глаз Тревиса был неприятен.
– Боб.
– Да, сэр.
Из– за плеча Калахера вышел один из «быков».
– Я пойду в машину, а вы сделайте так, чтобы мозги этого урода забрызгали все стены.
– Конечно, сэр.
Отдав это нехитрое распоряжение, Калахер развернулся и вышел. Не желая заниматься чужой работой, Васкес тоже покинул подвал.
– Очки снимите.
– Чего? – переспросил Боб.
– Очки, говорю, снимите, здесь нет солнца.
– Это он шутит, Боб.
