– Ну, конечно, хороший. Если одна из его девочек не отдает деньги, он режет ей лицо острым ножиком. Другой бы убил, а этот только лицо режет – конечно, хороший.
– Ты все врешь, – всхлипнула Лоретта. – Твои дружки избили Хэнкса, и теперь он в больнице.
– Стоит ли переживать из-за этого, крошка? – Энрике достал из кармана деньги и отсчитал тысячу кредитов.
– Возьми, купишь себе платье – то, которое тебе понравилось. Еще и на чулки останется.
На этом инцидент был исчерпан, и они покинули каморку сторожа. Дожидавшийся у двери служитель проводил гостей в зал и передал метрдотелю.
– Прошу вас, господа, – поклонился тот и повел клиентов в глубь зала. – Если не возражаете, я посажу вас за столик по соседству с послом Нубии. Его все знают, он очень интересный человек. Если хотите, я даже могу вас ему представить.
– Спасибо, пока не нужно, – отказался Энрике.
– Как вам будет угодно, сэр, – на ходу поклонился метрдотель.
Энрике и Лоретта разместились за столиком, и им подали меню. Энрике быстро выбрал себе несколько блюд, в то время как Лоретта перепрыгивала с одного на другое и задавала официанту массу вопросов:
– А это из мяса?
– Да, мисс.
– А это грибы?
– Нет, мисс.
От нечего делать Энрике стал рассматривать посла и его спутника – то ли секретаря, то ли телохранителя.
«Кажется, этих ребят я где-то видел… – насторожился он. – Но где? Ведь в посольствах-то я не бываю. Где же я мог видеть этого хренова посла?»
Наконец Лоретта сделала заказ, и официант убежал его исполнять. Не ушел, а именно убежал.
«За такие бабки можно и побегать», – подумал Энрике.
Для себя он заказал скромный ужин, но и это должно было потянуть на половину стоимости его новой машины.
– Ой, Рико, смотри, эту женщину я видела по телевизору! – оживилась Лоретта.
– Может быть, крошка, – кивнул Энрике. – Здесь полно известных людей. Вот, например, Дональд Марлоу. Он владеет половиной супермаркетов города.
– Это который с бородой?
– Нет. Рядом с ним – рыженький такой.
– Да? А по виду простофиля какой-то, – удивилась девушка. – А этого черного посла ты тоже раньше видел?
Энрике хотел сказать, что видел, но в последний момент передумал.
– Откуда? Я по посольствам не ходок. Я больше по бабам.
К посольскому столику подошли официанты и начали сгружать дорогостоящий набор аперитивов с фруктами.
«На полную гуляют ребята», – подумал Энрике.
Официанты ушли, и гости принялись за угощение. Тот, кого Энрике принял за помощника посла, протянул руку к порции аперитива и… Энрике даже пот прошиб – из-под манжеты рубашки тускло блеснул корпус золотых часов.
– Спокойно, Рико. Спокойно, – скомандовал он себе.
– Чего ты сказал? – не поняла Лоретта.
– Это я не тебе.
– А кому же? – удивилась девушка.
«Может, эти часы только похожи, ведь я видел их одну секунду. Да и освещение здесь слабоватое». Энрике пытался себя успокоить, но что-то говорило ему, что он увидел именно те часы.
Он стал присматриваться к соседям более внимательно.
Вот посол – он аккуратно пьет из рюмочки. Палочкой берет фрукты и с достоинством кушает.
А вот его помощник. Он держится слишком напряженно – спина прямая, смокинг топорщится, словно под ним пара пистолетов.
Наконец к столику Энрике подошел официант, принеся аперитив и стойкий запах хвойного лосьона. Расставив вазочки и бокалы, официант поклонился, и в полуметре от себя Энрике увидел волосы, разделенные безупречным пробором. В нос снова шибанул запах хвои.
«Купается он в лосьоне, что ли?» – удивился он.
– Ой, какая горькая штука, – скривилась Лоретта. – И какие-то веревки.
– Это не пьют, крошка. Это лавой – масло такое, а веревка – это фитиль. Его зажигают, и получается как свечка.
– Глупости какие. Хоть бы предупреждали, – негодовала Лоретта и внезапно, без перехода спросила: – А ты правда скучал по мне, Рико?
– Конечно. А ты по мне не очень…
– Это потому, что ты грубый.
– А Хэнкс, значит, нежный?
– Да что ты все Хэнкс да Хэнкс, – махнула рукой Лоретта. – Очень он мне нужен. Ой, смотри, представление начинается.
Лоретта все свое внимание переключила на сцену, а Энрике на соседей. Свет стал медленно гаснуть, и вскоре в зале уже ничего нельзя было рассмотреть.
Представление было совсем никудышное, однако Лоретте нравилось. Когда появился фокусник, она даже захлопала в ладоши, привлекая внимание клубной публики.
Прибежал официант и принес основной заказ. Блюда выглядели очень аппетитно, но Энрике совершенно не хотелось есть. Теперь он думал только о часах.
Фокусник ушел, унося с собой пилу, которой он распиливал свою ассистентку. Лоретта долго аплодировала ему вслед, а затем дали свет, и на сцену выскочили полуголые девицы.
Между тем соседи Энрике начали вести себя более раскованно, поскольку успели выпить весь аперитив. Возле них постоянно роились официанты, и Энрике невольно прикидывал стоимость их заказа. Получалось больше десяти тысяч.
Посол о чем-то спросил своего помощника, и тот, отдернув рукав, взглянул на часы. Энрике как током ударило – часы были очень похожи! Но мало ли похожих часов? Энрике так впился глазами в помощника посла, что тот обернулся и посмотрел на него.
Всего секунду они глядели в глаза друг другу, а затем Энрике повернулся к Лоретте.
– Ну как тебе тарталетки?
– А? – не поняла девушка.
– Ты тарталетки пробовала?
– Спасибо, очень вкусно.
– А чего ты смотришь на этих девок? Неужели тебе интересно? Я понимаю, если бы по сцене скакали молодые мужики.
– Я хочу рассмотреть, что у них за туфли, – пояснила Лоретта. – Представляешь, так танцевать – никакие каблуки не выдержат. А у них ничего. Может, они железные?
– Туфли, что ли? – не понял Энрике.
– Да нет, каблуки. А ты почему ничего не ешь, Рико?
– Да что-то не хочется, – пожал плечами Энрике, однако наколол на вилку маслину и прожевал ее, не ощутив никакого вкуса.
К соседнему столику подошел официант. Он принес счет, и посол достал свою кредитную карточку. Официант что-то сказал, и на лице посла появилось недоумение. Потом подошел метрдотель, посол начал что-то объяснять, но как Энрике ни напрягался, ничего услышать так и не сумел – играла музыка, и со сцены доносился стук железных каблуков. Девушки все еще танцевали.
А у соседей разгорался скандал. И хотя метрдотель по-прежнему улыбался, его улыбка становилась все более натянутой – было очевидно, что разговор шел о деньгах.
В музыкальном сопровождении наступила пауза, и до Энрике донесся слащавый голос метрдотеля:
