Надеялся, что если он почувствует себя увереннее, то обязательно клюнет на мою уловку. Просто я знаю, как в его становленческом возрасте (лет, как я уже говорил, ему где-то двадцаток с лишком) хочется казаться круче, чем страусиное яйцо. И, почувствовав кайф быстрой победы, он непременно захочет еще и самоутвердиться — ощутить преимущество «дога» над тягачом и над остальными из своего отряда.
— Ты че, оглох, с-сука?! — Встряхнув меня за грудки, он наклонился надо мной. Открыл рот в прямоугольной форме, обнажил зубы, дыхнул на меня кишечной вонью.
Да. Этого я и ждал. Если б он меня отпустил и взял в руки автомат, у меня бы не было такого золоченого шанса.
Напрягши шейные мышцы едва ли не до лопанья жил, я ударил его лбом в переносицу. Не хочу себя перехваливать, но это был удар во сто крат мощнее, чем когда он меня стукнул кулаком. Посыл «на Одессу» у меня был отработан годами. Юными. Так что к сегодняшнему дню я смело могу назвать себя профи в этом приеме. Хрустнула кость в расплющенном носу, он взмахнул головой, прижал руки к онемевшему лицу. Я делаю правый хук, кулак вонзается в его скулу. Затем еще. Схватив автомат, который лежал у меня на брюхе, я добавил его хозяину еще и прикладом. Юного «дога» отбросило на сторону, и я смог быстро подняться на ноги. Его поиск себя в пространстве немного затянулся, но следует отметить, что парень — несмотря на хлипкость вида — имел внутри стержень. Вырубить его только одним, хоть и достаточно сильным, ударом не получится. Там, где обычный парнишка умрет, этот только за ухом почешется.
Прямым с ноги я не позволяю ему подняться. Раскинув руки, он отлетает назад, ударяется спиной в стену. Подскочив, я хватаю оказавшийся в бесконтрольном состоянии «галиль» и поднимаю ствол к его подбородку.
В последний миг тот успевает вскрикнуть «Нет!» и хватает меня за руку. Короткая очередь прошибает парню голову. Сползшее по стене тело еще вздрагивает, из простреленного черепа выплескивается черная кровь, дымящиеся гильзы раскатываются по полу будто игровые кости.
В окнах полыхнуло белым, на миг осветив немую сцену. А затем громыхнуло на улице так, что затряслось здание.
Не ругай, Отче, знаешь ведь, я этого не хотел.
Полоска света прошла чуть повыше моей головы, скользнула по стене.
— Карп, — позвали тихо со стороны входа. — Слышь? Кто стрелял?
Я выглянул из-за угла. В предбаннике между двумя раздвижными дверьми (ныне с разбитыми, разумеется, стеклами) на полусогнутых, втянув голову в плечи, стоял второй. Как я и думал, он держал на мушке вход. Не игрался в героя, сразу включил прикрепленный к стволу фонарь. Правильно, игра втемную может дорого стоить.
Я только упер приклад Карпового «галиля» в плечо, как луч резанул меня по глазам. Сволочь, выцепил меня. Тут же начал палить. Пули словно бы отгрызли часть угла. Бетонная пыль повисла в воздухе на том месте, откуда я только что выглядывал.
Перепрыгнув через заклинивший парапет у последней кассы, я прошмыгнул вдоль коротких стендов с компакт-дисками и оказался на рядах с белыми прямоугольниками стиральных машинок. Их мародеры не брали — очень уж габаритен такой взяток, да и по востребованности этот мусор был вне рейтинга.
От входа снова раздался грохот стрельбы, пластиковый стенд с музыкой и компьютерными играми разлетелся вдребезги, осколки дисков с зеркальным покрытием блеснули тысячью радужных бисеринок. Пластиковая конструкция завалилась, открыв обзор и дав мне, наконец, возможность огрызнуться. Вынырнув в прорехе между большой «Занусси» и чуть поменьше, я выстрелил в излучающую белый свет и череду огненных вспышек точку. Посланцы короткой очереди, ударившись во что-то металлическое у входа, брызнули снопом искр. Свет погас. Первой мыслью было, что я нащупал сукина сына, но мгновение спустя я понял, что промазал. Боец коротко матернулся и застучал ботинками по кафелю. В зал переместился, поближе ко мне, а фонарик, дабы не палиться, скорей всего выключил сам.
Не следует забывать, что стрельба всегда привлекает внимание алчущих легкой наживы тягачей. Грохот автоматных очередей на многих действует как запах сыра на ту крысу из диснеевского мультфильма. Ведь стрельба в пяти случаях из десяти кончается взаимоистреблением, а если и нет, то всегда можно «помочь» победителю, шмальнув ему в спину. В любом случае, при удачном раскладе есть недурственная возможность разжиться путным барахлишком. Из этого следует, что нужно побыстрее решать проблемку со стрелком, пока сюда не набежали желающие выловить халявку. А таких у нас тут на Вишенке хоть жопой ешь. Сам ведь такой.
Переместившись подальше от белых стиральных машинок, я замер за выставленными на невысокий подиум газовыми плитами. Вокруг них стояли припавшие пылью пластиковые указатели с надписями «Летняя распродажа. Скидка до 30 %». Прислушался. В ушах монотонный привычный посвист, но остальные звуки я слышу достаточно отчетливо. Да и боец не ведет себя как шпион в комнате, перечеркнутой лазерными лучами сигнализации. Что-то глухо хлопнуло по курсу на одиннадцать часов, на слух так приоткрытую дверь холодильника нечаянно закрыли. Затем стекло хрустнуло под ногой, уже на час. Продвигается он быстро, но непродуманно, полагается на фарт и чутье. Храбрый. В спецназовца поиграть хочет.
Что ж, удачки ему.
На корточках я отодвигаюсь назад. Благодаря дроби дождя по жестянке где-то за окном, почти беззвучно. Автомат держу у плеча, стволом вожу синхронно со взглядом. Шуршание послышалось где-то слева, но заметно ближе. Как гусь, я вытянул шею, кинул глазом над газовыми плитами, но не увидел преследователя. Пустые стеллажи, которые тянулись за рядом газовых плит, были невысоки, но парень все же не гулял как по мостовой. Один раз мне показалось, что я увидел мелькнувшую скатанную под макушку шапочку на два часа, в ряду с пылесосами, но стрелять и выказывать своего места расположения я не собирался.
Пошаговая стратегия, его ход.
Отступив назад еще и перейдя в другую часть зала, отделенную стеной с широчайшим проемом посередине, я тихо приблизился к пологим ступеням, ведущим на второй этаж. Их форма напоминала график задолженности перед банком убыточной фирмы: вверх, затем короткое выравнивание положения — попытка платить по счетам — и затем снова вверх.
Хромированные поручни с обеих сторон были закрыты полиэтиленовыми транспарантами с броским названием «гипера», репликами о горячих предложениях, броскими заявлениями о гарантиях. Затаив дыхание, я вполз на эти ступени, добрался до промежуточной площадки и лег на брюхо так, чтобы держать на прицеле подход к ступеням.
