А потом был третий заход — медленное сближение и расстрел противника с предельных дистанций. С таких, что завести изображение вражеского корабля в пределы прицельной камеры удавалось с огромным трудом. Получалось это редко, зато не было риска, что «прилетит» в ответ. Такая муторная долгая работа.
Впрочем, часа через три прозвучал доклад телеметриста о прекращении наблюдения кораблей противника в поле зрения систем обнаружения.
— Загнали их на поверхность. Благодарность всему экипажу, — коротко прокомментировал это событие командир корабля. — Сёма! Сеня! Так кого из вас представим в качестве нового Императора?
— Проконсультироваться бы с теми, кто лучше в курсе политической ситуации, — засомневался Арсений. Что там происходит, на планете?
— Все каналы связи подавлены помехами, на наши запросы ответов нет, судя по обрывкам фраз, которые удалось разобрать, на поверхности продолжаются военные действия. То есть сопротивление со стороны наших не сломлено до конца, но ничего определённого понять не удаётся. Да и приближаться к планете опасно — никаких данных о противокосмической обороне мелтов нет, — ответил Рувин. — Единственное, что в наших силах, это обратиться к населению Хорды с воззванием о неповиновении захватчикам и представить нового Императора.
— Напрасно мы с тобой, Сеня, планировали рокировку в случае успеха. То есть нечего мне делать на верховном посту, пусть и временно, — рассуждал Сёма, освобождаясь от боевого скафандра. — Сам видел — вся наша боевая ценность состоит только в том, чтобы работала эта ихняя вундервафля. А ни тактическим искусством, и стратегическим мастерством ни мне, ни тебе здесь не блистать. Так что на трон сам забирайся, а я рядом буду, пока нужен.
Арсений долго молча разбирался с застёжками и защёлками. Но потом ответил:
— Выходит, этот Рувин вовсе не смылся от войны с группой беженцев, а просто сгонял на Землю за запчастью, без которой его суперпушки не работают. Развёл он нас, Сёма. Как сосунков развёл.
— А это хорошо или плохо?
— Для Хорды и Рувина, наверное, хорошо. А для нас с тобой плохо. Размечтались, понимаешь, о звёздном престоле великой космической империи. Но нужны мы здесь вовсе не для почёта и уважения, а для использования по прямому назначению. Заряжающими. Или наводчиками.
— Потом понадобится ещё и производитель деток с такими же возможностями, что и у нас — так что за своё будущее не опасайся. Красивейшие девушки планеты с радостью отдадутся своему Императору — ведь, пусть и для виду, но верховный пост будет принадлежать тебе. Или не для виду — тут уж, как сумеешь влиться.
— Блин, Сёмка! Откуда в тебе столько здорового цинизма? Ладно, сразу хвататься за все рычаги, действительно, было бы мальчишеством. Имею в виду сразу по-настоящему править целой планетой. Мне, почему-то верится в успех возврата монархии на Хорду. Но, если ты такой умный, скажи, с чего вообще нужно начинать правление?
— Конечно с того, чтобы научиться колоть орехи государственной печатью.
— Смеёшься?
— Так у тебя, каждый раз как ты представляешь себе преимущества высокого положения, глаза подёргиваются мечтательной дымкой, а голос от восторга делается тоненьким и писклявым.
— Да я тебя, точно, сошлю на Землю, как только разберёмся со всеми врагами. А то своими подколками вконец разрушишь величие моего безупречного образа.
— Вот и прекрасно. Докладывай командиру, что императора зовут Арсений… какой он там по номеру? Думаю — первым будешь.
* * *
Анна зашла после работы к Ольге, где и застала Наталью. Та как раз втолковывала подруге:
— Всё, мотоциклетку свою ставь в гараж на длительную консервацию. Срок у тебя уже такой, что верхом на этой жердочке разъезжать не смей, а то скинешь.
— Ладно, ладно, поняла. Больше не буду. Чего новенького, Ань? О! А ты с кексиком!
— Ага. С ананасовым. А дела, как сажа бела. Без Арсения и Семёна обороты у нас на фирме начали сокращаться. Отец уже сообразил, что количество переходит в качество по достаточно сложному закону. И не слишком быстрому. А то пожмотился он выкупить для вас эту квартиру и теперь сам же нам на себя жалуется. Думает, что Сёмка из-за этого с фирмы и ушел. Ну а Арсюха, вроде как, решил самостоятельный бизнес начать. Кстати, не было от них вестей?
— Вестей не было, а события случались, — ухмыльнулась Наталья. — Мы с Филей у его бабушки поселились. А то квартира большая, а старушка ветхая. Она сама нас позвала, когда узнала, что вернулись из свадебного путешествия.
— Помню, любит она тебя, — подтвердила Ольга. — Говорит, что всякий раз, как ты её навестишь, у неё будто все хвори куда-то деваются.
Девчата захихикали, понимая, что это вовсе не «куда-то», а во вполне определённом направлении.
— Ты её так долгожительницей сделаешь — она ещё и ваших с Филей деток успеет выняньчить.
— Нет, Ань. Не успеет. Но до конца отпущенного срока будет себя очень неплохо чувствовать. Только осталось ей не так уж много. Но — да. Первенца нашего побаюкает.
— Кстати, Нат! Ты ведь мечтала в мед поступить. Готовишься?
— Нет. Ничего не выйдет. Я там в два счёта себя выдам — ты просто не поверишь, сколько я всего вызнала через пальцы за те годы, что начала людей излечивать. Даже не сумею это описать, потому что такое нужно чувствовать. Ну и опытные-то врачи, да ещё преподаватели, в два счёта заподозрят, что со мной не всё чисто.
Я в нашу поликлинику устраиваюсь гардеробщицей. И страждущие мимо меня пойдут потоком, и никто на меня ничего не подумает.
— Так, а заработок? Там же платят сущие копейки!
— Хватит на жизнь — мы прикидывали. Филю-то Игорь Николаевич в школу милиции устроить не сумел — тамошние медики добрались до бумаг о его ранениях во время службы — даже разговаривать не стали. Отвернули. Зато он в лесничество устраивается, как и мечтал. И его приняли на заочное в ЛесТех — зачли результаты экзаменов, когда он по конкурсу не прошёл на очное. Как инвалида, хе-хе.
— Да полно тебе смеяться — хоть что-то полезное от страданий, — прервала веселье Анна. — Сама-то, небось, плакала, когда его привезли.
Я вот за папу беспокоюсь — он совсем не понимает, что лучшее время для его бизнеса заканчивается — продолжает упираться и собирается нанимать новых людей. А мелкие предприятия давно сами заключают договоры со своими заказчиками и посылают наш МеталлоСнаб далеко и надолго.
— Мавр сделал своё дело. Мавр может уходить, — вздохнула Ольга. — Даже обидно. Перестал быть полезным — проваливай с дороги.
