Вторая тварь сидела с другой стороны, злобно пялясь глазищами и совсем по-тараканьи шевеля усами. Их раскрытых пастей монстров стекала тягучая зеленовато-желтая слюна. Видать, зверюги не на шутку проголодались. Разорвут, не ходи к бабке! В клочья. Вот-вот кинутся, и никакой кортик не спасет. Эх, надо было взять с собой «Макаров». Был такой у Лексы, сделала как-то для себя, только вот редко брала с собой. Зачем? Ведь отправилась-то просто на прогулку. Пройтись, воздухом подышать. Прошлась, блин. Как теперь выбраться-то? Хотя бы одного как-нибудь отвлечь…
Девушка вдруг ощутила запястьем натянувшуюся проволоку. Био! Вот кто ей поможет. Больше не думая, Алексия дернула проволоку – сначала быстро, рывком – три раза подряд. Потом – медленнее – тоже три раза. И снова – три быстрых рывка.
Ну? Что ж ты тянешь, старая консервная банка? Не понял? А ведь должен понять. Всего-то старинная азбука Морзе, и сигнал послан самый что ни на есть запоминающийся – СОС. Боевые машины наверняка учили прикладной полувоенной хрени. И азбуке Морзе – в том числе.
Ага! Девушку вдруг ударило током. Не больно, но чувствительно. Три раза подряд.
Понял! Догадался, железячина.
Снаружи прогремел взрыв, и лаз резко заволокло дымом. Едким, густым. Зазвенело в ушах… И обе твари исчезли! Словно растаяли. Лишь две черные тени неслышно скользнули по потолку.
А Лекса бросилась к выходу. Как могла быстро. Со всех ног. Выбралась, вскочила, помахала Спайдеру. Тот мигнул фарами. Сзади послышался какой-то звук, девушка на бегу оглянулась и, споткнувшись, упала прямо в грязную лужу.
Выскочившие из норы твари, раскрыв пасти, прыгнули.
Патроны на них робот не тратил. Просто бросил два метательных диска, еще в прыжке разрубив чудовищ пополам. Монстры упали в грязь уже разрубленными. Трепыхнулись, клацнули в последний раз пастями. И замерли, истекая буровато-зеленой кровью.
Алексию долго тошнило. Мерзопакостные оказались существа, что и говорить. А уж их требуха…
По проволоке вновь пробежал ток. Сполоснув в луже лицо и руки, промокшая насквозь девушка уныло поплелась к Спайдеру.
– Я б костер развела. Посушилась бы.
– Разводи, – покладисто разрешил железный повелитель.
Неожиданная милость простерлась настолько далеко, что для Лексы даже было срублено дерево, вполне подходящая для костра сушина. Оставалось лишь обломать сучья. Лекса быстро и умело сложила кострище, а уж поджог его Спайдер – инфракрасным лучом.
Затрещали сучья. Рванули к небу красно-желтые языки пламени. И сразу сделалось как-то веселей, теплей, радостней. Во всех смыслах.
– Я посушусь, – согрев руки, тихо промолвила Лекса. – Только ты отвернись, не пялься.
– Не буду.
Заурчали сервомоторы, башня чуть повернулась, уставившись пулеметами в сторону дальнего форта Риф. Зазвучала музыка. Какая-то красивая древняя баллада.
Раздевшись, девушка сноровисто развесила одежку у костра на воткнутых в землю ветках. Сама тоже уселась на корточки рядом. Грелась, держа в руках тельник. Тот сох быстро, прям на глазах, а вот камуфляжные брюки и бушлат оставались сырыми. Сидеть голой на ветру было некомфортно, и Лекса натянула тельняшку, едва та подсохла. Еще влажноватая была, зато теплая. И вкусно пахла дымом.
Башня вновь повернулась.
– Нравится? Музыка?
Девчонка кивнула:
– Да. Что это за песня?
– «Скорпионз». Так. Называется. Группа.
– Красивая, – вздохнув, Алексия искоса глянула на поверженную хищную иву, возле которой валялись останки напавших на нее существ.
– Как высохнешь. Их. Принеси, – напомнил робот. – Пообедаем.
– Тьфу! – Лекса сплюнула и поинтересовалась: —Что это вообще за твари?
– Потолочники, – голос Спайдера звучал на фоне тягучих металлических баллад.
– Кто-кто?
– Искусственные. Биоконструкции, – скрипуче пояснил собеседник. – Специально. Созданы. Для. Войны. В туннелях. Под землей. Умеют. Становиться. Невидимыми. Но их. Выдает. Тень. Эти. Мелкие. Экземпляры. Еще. Росли бы.
– А как ты их вырубил?
– Генератор. Электронных. Излучений. Небольшой. Не очень. Мощный. Но им. Хватило. Вполне.
Поежившись, Лекса подбросила в костер дров. Нарочно выбирала сырые – чтоб дым был хорошо виден издалека. И мстительно щурилась. Скоро придут. Явятся! И тогда посмотрим, железка… Впрочем, похоже, робот здесь никого не опасался. Он же не враг! Наоборот, принял за врага Алексию. За шпионку. И с удовольствием передаст ее в руки бойцов. Ох, скорей они пришли бы…
Девушка вдруг поежилась и снова кинула взгляд на трупы под ивой.
– Откуда они здесь взялись-то, интересно? Правда, зимой могли перейти по льду. Погнались за каким-нибудь там зайцем – и вот.
– Их. Могли. Выкинуть. С какого-нибудь. Судна.
– Да откуда здесь крупные суда? А на мелком им не спрятаться.
– Могли. Подкинуть.
– А вот это, пожалуй, ближе к истине, – согласилась Лекса. – Врагов-то у нас хватает.
– Это. Плохо, – неожиданно заявил робот. – Воевать. Плохо. Куда лучше. Сочинять что-нибудь. Слушать. Музыку. Петь.
– Согласна! Но… но ведь ты и такие, как ты, созданы для войны!
– В мирной. Жизни. Я могу. Быть. Бульдозером.
– Бульдозером? Шутишь?!
– Шучу. Увы.
– А правду говорят, будто у био – человеческие мозги? – вконец обнаглела Алексия.
– Правда. Только. Вся. Прежняя. Личность. Стерта. Напрочь.
– А у тебя, видать, что-то осталось. Музыка!
– Может. И так, – робот повращал башней.
– А знаешь что… – в зеленых глазах девушки вдруг заплясали солнечно-желтые искорки лукавства. – Мне почему-то кажется, что ты меня пристально разглядываешь! Не так?
– Так, – неожиданно согласился Спайдер.
Лекса глянула на него с вызовом:
– Что, нравлюсь?
Робот снова завращал башней, будто стеснялся ответить. Но все же, чуть помолчав, отозвался предельно конкретно:
– Да. Ты храбрая. Умная. И красивая.
– Да ну тебя… – девушка прикрыла глаза длинными пушистыми ресницами и неожиданно для себя покраснела. Ах, как ей хотелось, чтоб эти слова сказал не боевой робот, а кое-кто другой. Она вдруг представила Кира. Его лицо, волосы, губы… Представила и покраснела еще больше. До самых корней волос.
В бледно-синем осеннем небе закатилось за облако солнце. Сразу похолодало. Треща, догорал костер.
Справа, за кустами, послышались чьи-то голоса.
– Пароль! – взвизгнув сиреной, грозно рявкнул Спайдер.
– Милютин! – отозвался показавшийся из-за кустов парень с нашивкой десятника на лацкане бушлата.
