– Конечно, нет, - незнакомец неторопливо убрал удостоверение в карман, - иначе я вмешался бы в ход допроса в самом его начале, забрал бы вас у этого бедолаги… Но в этом нет никакой необходимости. Я просто хочу…
– …выяснить, откуда взялся этот ворошиловский стрелок, - тоскливо закончил Емельян Павлович. - Честное слово, я его видел впервые в жизни.
Незнакомец продолжал улыбаться.
– Я не хочу выяснить про стрелка. Я хочу перекусить. Тут рядом есть неплохой итальянский трактир.
– Меня люди ждут, - Леденцов сопротивлялся из последних сил.
– Ждали бы - встретили б. Пойдёмте, вам срочно нужно выпить.
Улыбчивый человек подхватил Леденцова под руку и потащил за собой. Емельян Павлович почувствовал, что его желудок солидарен с незнакомцем.
– Обещаю, - продолжал тот, - что никаких неприятных вопросов задавать не буду, вербовать не буду. Что там ещё? А! Зомбировать и кодировать тоже не буду. Зато угощу вкусной едой. И не спорьте. Будем считать это представительскими расходами.
Емельян Павлович не спорил. Но потянулся за мобильником, чтобы связаться с Портновым. И выяснить, чёрт побери, почему его не дожидается у дверей застенка заплаканная супруга?
Незнакомец упреждающе поднял руку.
– Прошу вас, подождите полчаса. А то набегут, мешать начнут. Да мы уже и на месте.
"Итальянский трактир" оказался довольно респектабельной пиццерией. Приглашение улыбчивого оказалось очень кстати - наличных у Леденцова не было совсем.
Незнакомец вес себя грамотно. Пока не принесли аперитив, помалкивал в тряпочку. И только после того как блаженное тепло растеклось по организму Емельяна Павловича, позволил себе начать:
– Документы мои, осмелюсь заметить, вы изучили невнимательно. Посему представлюсь ещё раз. Минич Сергей Сергеевич. Подполковник госбезопасности. Вас мы ни в чём не обвиняем и ни о чём спрашивать не будем. Готовы даже помочь информацией.
– А за это… - Емельян Павлович сделал многозначительную паузу.
Сергей Сергеевич усилил улыбку до негромкого смеха.
– Сразу видно человека коммерческого. Да, будет одна просьба.
– Стучать?
– Вы всё-таки невнимательно слушали. Я не собираюсь вас вербовать. Отличный виски. Повторим? Любезный! Повторите, пока несут закуски! Благодарю. Нет, просьба моя будет иного толка. Итак, какие полезные сведения вас интересуют?
– Да уж спасибо, - сказал Леденцов, - никакие. У меня и так от сведений… голова пухнет.
– Как знаете, - Сергей Сергеевич откинулся на широкую спинку лавки и прижмурился.
Почему-то Леденцов представил в руке подполковника дымящуюся сигару.
– Я тут вспомнил, - сказал Минич, - ваш ответ на не заданный мною вопрос.
Емельян Павлович понюхал свежую порцию душистого напитка и решил не реагировать. И так все расскажут. Он не ошибся.
– Вы предположили, что я захочу знать, откуда взялся человек с пистолетом. И ответили: "Видел его впервые в жизни". Просто чудо, а не ответ!
Минич снова хохотнул, но это пока не раздражало.
– Вопрос предполагался "Откуда?", а ответ последовал "Видел впервые". Небольшое несоответствие, не находите? А все потому, что любой человек, даже если приходится врать, даёт ответ… скажем так, относительно правдивый. Я знаю, что вы впервые видели стрелка. Более того, его впервые видели и все остальные. Но это не значит, что вам неизвестно его происхождение.
Емельян Павлович не отрываясь смотрел на маслянистую поверхность янтарной жидкости.
– Это фантом, - Минич поднял свой бокал повыше и смотрел сквозь него на солнце, - призрак, пришедший в мир по щучьему велению, по чьему-то там хотению.
Леденцов продолжал слушать.
– Повторяю, - весёлость ушла из голоса Сергея Сергеевича, - вас никто ни в чём не обвиняет. Испуг и попытка защититься суть естественные реакции человека. И всё-таки вы должны согласиться, что последствия испуга оказались не совсем адекватными.
Емельян Павлович залпом допил свою порцию.
– Очень интересная история, - сказал он. - Но вы хотели у меня что-то попросить?
– Да, - Минич слегка покачал бокалом, - просьба очень проста, хотя и не совсем обычна. Пожелайте Николаю Николаевичу крепкого здоровья.
Такого Леденцов не ожидал. Он почувствовал, что его челюсть неприлично отвисла.
– Что? - сказал он. - Кому?
– Николай Николаевич - это тот человек, в которого стреляли сегодня ночью в казино. Он в больнице, в реанимации. Вот его фотография и список повреждений. Думаю, это поможет.
Ошалевший Емельян Павлович принял стопку бумажек безропотно.
– Это ваш друг? - спросил он. - Родственник?
– Не совсем, - подполковник вернулся к выпивке, - просто мне нужно его арестовать.
Следующие несколько дней Емельян Павлович пребывал в состоянии хорошо налаженного робота-андроида. Сказали желать здоровья по фотографии совершенно незнакомому человеку - желал. Сказали, что нужно сидеть в номере и приходить в себя - сидел. Но в себя вернуться всё никак не мог. Мысли были окутаны дымкой, желаний не было, глаза ни на чём не могли сфокусироваться. Катенька даже сказала ему как-то вечером:
– Леденец! Ты что, наркотики тайком глотаешь? У тебя зрачки всё время расширены. И, в конце концов, где твоя мужнина ласка?
С мужниной лаской дело обстояло плохо. Емельян Павлович слышал, что после тридцати у мужчин часто возникают с этим делом проблемы, но сам всегда держался молодцом. Теперь-то он понимал, что это заслуга не его, а живущего в нём мастера силы. И раз заслуга перестала работать, значит, мастер силы…
Леденцов облизал пересохшие губы.
Когда-то, в детстве, он страшно перепугался, обнаружив у себя качества "топора". Потом постарался напрочь забыть о них. А теперь пришёл в ужас от мысли, что его ненормальность могла вдруг исчезнуть.
Емельян Павлович встрепенулся и порывисто обнял Катеньку.
– Придушишь! - взвизгнула она. - Палыч, не рви блузку, я за неё знаешь сколько денег отдала…
Это был самый страстный секс в его жизни. Да и в её, наверное, тоже.
– Хватит, миленький, хватит, - шептала она, - все хорошо, ты самый классный мужчина в мире! Я не могу уже.
Он откидывался на одеяле, закрывал глаза и пытался расслабиться. Это ему понемногу удавалось - но тут же возвращалась серая вязкая дымка, а с ней и страх.
Уснул он от истощения. Весь следующий день проспал До вечера. Правда, несколько раз Катенька его будила и поила чем-то горячим. Емельян Павлович глотал обжигающую жидкость залпом и тут же падал в постель. Зато на ужин вышел в ясном уме и твёрдой памяти, хотя и приходилось придерживаться за Катину руку - пошатывало.
В ресторане их ждал Иван Иванович. Он не стал обсуждать подробности, сказал только:
