— А почему на Марсе должны быть земные организмы?
— Я этого не говорил. Что еще?
— А еще — аминокислоты, — ухмыльнулся Го.
— Ого! Белковые, небелковые?
— Не знаю. Как всегда, материала не хватило для самых интересных опытов. Зато удалось экспериментально доказать, что законы Паркинсона действуют и здесь. Если неприятность может случиться, она случается не только на Земле, но и на Марсе. Вывод: Вселенная едина.
— Этого мало, — сказал Эдвин. — Законов Паркинсона. Связь со «Спэрроу-2» удалось наладить?
— Да, с помощью выносной антенны.
— Тогда передай, чтобы немедленно запускали свою буровую установку. Немедленно! Вне всякой очереди.
— Вряд ли они чего отковыряют, Эдди. Высоко сидят, на плоскогорье.
— Пусть бурят, — упрямо повторил Эдвин. — На полную глубину. Ты что, не понимаешь важности или притворяешься?
— Да почему? Только подтверждение появится каким-то новым, иным путем. Причем, очень скоро. Так мне кажется.
— Что-то тебе слишком много кажется, — проворчал Эдвин и завалился спать.
Впрочем, заснуть не удавалось. Все тело немилосердно ныло, а средств от этого не предусмотрели. Никому ведь и в голову не приходило, что на планете войны надо рыть траншеи.
* * *
За ночь их не завалило. Но ветер нанес в раскоп много песка, чуть ли не до уровня шлюзовой камеры. Срочно требовалось его выгрести, расширить свободное пространство и попытаться хотя бы частично восстановить работоспособность солнечных батарей. А для всей этой немалой возни имелось только две пары рук. Потому что расклад получился следующий.
Венсан остался на «Спэрроу-2», чтобы контролировать работу буровой установки и проводить анализы керна. Здесь он был незаменим, поскольку прошел специальную подготовку. Го, как тот ни рвался наружу, снова пришлось сидеть взаперти, поскольку китаец оставался единственным «чистым» членом команды, еще не рисковавшим заразиться какой-нибудь марсианской инфекцией. Хотя открытие органических веществ, которое он сам же и совершил, еще и не доказывало наличие чужой жизни, но вот опасения усиливало многократно. Центр управления не исключал возможности, что, при самом неблагоприятном сценарии, только Го останется на ногах и сможет оказать помощь Эдвину, Венсану или Григорию, если те вдруг заболеют. Кроме того, для возвращения на «Одиссей» требовался хотя бы один сравнительно здоровый пилот. Так и получилось, что за лопаты должны были вновь взяться американский полковник и русский подполковник, высшее начальство экспедиции. Впрочем, подчиненные этому не слишком радовались.
— Я здесь свихнусь, — стонал Го. — Мне что, так и торчать на скамейке запасных? Выпустите меня!
— Вот когда свихнешься, тогда и выпустим, — пообещал Эдвин. — В конце концов, много поколений твоих соотечественников проживали в пещерных домах. Некоторые и сейчас живут.
— У всех предки живали в пещерах, — обиделся Го. — Если хорошо покопаться.
А хорошо покопаться как раз и предстояло. Эдвин выбрался наружу. Постоял немного, приглядываясь. Потом принялся выбрасывать песок. Вскоре подошел Григорий и без лишних слов включился в работу.
Через каждый час они позволяли себе короткий отдых. Присев на что придется, посасывали питательный бульон из мундштуков и перебрасывались скупыми словами. В основном обсуждали удивительные происшествия, коих накопилось уже немало. И камни, невесть откуда взявшиеся на месте посадки, и фокусы Фобоса, и невероятное по времени и месту падение метеорита, засыпавшее каньон там, где находился «Спэрроу-1».
— Можно добавить в этот список еще метеорный поток и гибель «Калифорнии», — иронически сказал Эдвин. — Если немного пофантазировать.
— Можно. А еще к Земле летит астероид, — напомнил Григорий. — Странно все это.
— В смысле редкости — да, разумеется.
Григорий швырнул камень и проследил за его долгим перемещением в марсианском поле тяготения. Потом твердо заявил:
— Все эти редкие события взаимосвязаны, вот что.
— Ну и какая может быть связь между изменениями отражательных свойств Фобоса и тем же астероидом?
Григорий взял более крупный плоский камень и размахнулся, собираясь отправить его вслед за предыдущим. Но потом почему-то передумал.
— Связь? Связь, связь…
Он задумчиво посмотрел на камень.
— Ну слишком подозрительная близость во времени. Почти совпадение. Нас предупреждают, Эдди. Или предостерегают.
— О чем?
Григорий отломил от хрупкого камня кусочек и небрежно бросил его за спину.
— О какой-то большой вселенской гадости, полковник. Р-разбегайтесь, мол, к чертовой бабушке.
— Разве столкновение с астероидом не является такой вселенской гадостью?
— Вполне, — сказал Григорий. — Вопрос лишь, самая ли это большая гадость.
Плоский камень в его руках неожиданно разделился на две пластины. Григорий с недоумением посмотрел сначала на одну, потом на другую.
— Ну это ты хватил, — с усмешкой сказал Эдвин. — А фактов нет.
— Ага. Хватил, — неожиданно согласился Григорий. — Не хватил, а ухватил. Фактов, говоришь, нет… Ай да Гришка… Эй, геолог-любитель, а вот скажи мне, фантазеру необразованному, что это такое, а?
Григорий протянул обе половинки камня. Эдвин взял их и первое время ничего не мог сказать. Потом сказал с превеликой досадой:
— Ну почему это попалось не мне?!
На серо-желтых поверхностях расслоения имелись не очень четкие, но вполне различимые отпечатки. Вроде бы даже зеленоватого оттенка. И на Земле-то они представляли бы страшную научную ценность, а уж на Марсе…
Тонкий, грациозно скручивающийся стебель. По бокам — не листья, нет, это было бы уж слишком, но нечто напоминающее побеги. Древнее, примитивное, но такое знакомое дихотомическое ветвление…
Эдвин все никак не мог поверить глазам. По-видимому, когда-то жидкая смесь песка и глины затопила неведомое марсианское растение. Потом смесь высохла, слежалась, затвердела, а стебель мумифицировался. С тех пор Марс миллионы раз облетел Солнце. Быть может, даже миллиарды. И вот, надо ж было такому случиться, неподалеку опустился корабль землян. А удачно подвернувшийся метеорит вскрыл нужные пласты, а везучий русский подполковник… Фэйри тэйлс!
— Послушай, да где ты взял этот фоссилит? — подозрительно спросил Эдвин.
Григорий снисходительно рассмеялся.
— Ну не на Земле же! Кусок вывалился из правой стенки траншеи. Во-он оттуда.
Эдвин схватил молоток и бросился к указанному месту. Несколько камней, десяток точных ударов, и в его руках оказалась пара свежих научных доказательств. Очень недвусмысленных. Похоже, все они были частями одного и того же растения. Марсианского, разумеется.
