— Ага, — улыбнулся Стас из вежливости.
— Так чего, согласен?
— Нет. Я чисто из любопытства про ящики спросил.
— А, — Жопа, чуть опечалившись, вернул уральский «калаш» на место, но тут же взбодрился и, приобняв Стаса тяжеленной лапищей, направил его обратно к витрине. — Ну, любопытство не порок. Я бы даже сказал — благо. И, раз уж «беню» продавать не желаешь, покажу сейчас то, что наверняка тебя заинтересует, — он, кряхтя, присел и вытащил из-под стола коробку с десятью немаркированными патронами двенадцатого калибра, вскрыл один из них, вынул пыж, и продемонстрировал две сферические пули, соединённые мотком тонкой стальной проволоки. — Встречал когда-нибудь?
— Слышал. Их, кажется, вязанками зовут или волкобоем ещё. Сам, правда, не пользовался.
— Ну, ты скажешь тоже, — отмахнулся Жопа. — Вязанка — это когда пять картечин проволокой соединены: одна, крупная, по центру, и четыре мелких по бокам, в виде креста. Штука занятная, но картечь — не пуля. А это, — он растянул леску, в которой оказалось примерно сорок сантиметров, — настоящая мясорубка! Руки, ноги, головы отрезает, как бритвой. Захерачешь в пузо — покрошит кишки вместе с позвоночником. Ею дрова рубить можно. И всего две монеты за коробку.
Стас уже подобрал слова для вежливого отказа и повёл головой в сторону, но Жопа оказался не из тех, кто привык легко сдавать позиции.
— Ты погодь башкой-то трясти. Давай я тебе лучше мясорубку эту в деле продемонстрирую. А, что скажешь?
— Бесплатно?
— Ну ёпт! Тут не балаган, чтобы за представление деньги брать, — Жопа, не дожидаясь ответа, скрылся за витриной. — Нюрка! Нюрка, етить твою налево! Оглохла что ли? — раздался приглушённый стеной рёв. — Принеси ногу в подвал! Нет, другую! Ай, едрёна мать! Нихера сама…
Хлопнула дверь, и звуки стихли.
Через минуту из-за витрины появилась сперва самая видная часть тела, а затем и голова Жопы со всеми остальными принадлежностями.
— Пойдём, — махнул он рукой Стасу. — Патроны захвати. Кол, давай тоже с нами. Будем сейчас мясорубку испытывать.
Подвал магазина встретил гостей холодом и запахом солидола. Ближний конец этого длинного, метров в двадцать, помещения с низким потолком был занят разными ящиками. Возле правой, завешанной всевозможным инструментом, стены расположился огромный верстак с покоящемся на нём, будто на операционном столе, телом «Корда». Слева в окружении ящиков приютились два станка: токарный и фрезеровочный. А в дальнем конце подвала над аккуратно расстеленной тряпкой висела проткнутая крюком нога, по всем приметам идентифицированная Стасом как человеческая, хоть и изрядно потрёпанная.
— Тот самый визитёр? — поинтересовался он на всякий случай.
— Ага. Чего, думаю, зря добру пропадать? Сам-то я это дело не ем, Нюрка тоже брезгует, избаловалась. И выбросить жалко. А тут видишь как кстати пришёлся. Любому говну применение найти можно. Ну, отстреляй парочку, — кивнул Жопа в сторону обречённого куска плоти.
— Что за мясорубку-то испытывать собрались? — поинтересовался Коллекционер.
— Вот, — Стас показал чудо-боеприпас и сунул его в магазин «Бенелли», на место извлечённых патронов с картечью. — Есть мнение, что наша мишень сейчас сильно пострадает. Хочу это мнение проверить.
— От чего пострадает?
— Две пули с проволокой, — пояснил Жопа и внимательно уставился на останки горе-покупателя, расслышав лязг затвора.
— А-а. Так это боло называется. Херня. И пробовать…
Звук выстрела громовым раскатом сотряс барабанные перепонки, не дав охотнику закончить мысль. И тут же повторился.
На крюке раскачивалось бедро с дырой посередине и ровным сквозным разрубом слева от пулевого отверстия. Голень со стопой лежали на предусмотрительно расстеленной тряпице, аккуратно отсеченные в районе колена
— Е-е-еба-а-ать… — выдохнул Коллекционер.
— Итак, — Жопа стоял возле витрины, раскладывая на полке стопочки монет, — Колу по итогам нашей встречи причитается пятьдесят шесть, минус тридцать за ножик — двадцать шесть.
— Негусто, — охотник сгрёб серебро и рассовал по карманам.
— Вдовцу — пятьдесят шесть, минус четыре за ремень, минус двенадцать за шесть пачек «мясорубки» — сорок.
— Жить можно, — Стас забрал свою долю и, положив десять монет в карман разгрузки, спрятал остальное в подсумок.
— Будет ещё товар, или деньги лишние заведутся — милости прошу, — Жопа довольно осклабился, провожая клиентов к выходу. — А ты, Вдовец, если «беню» продать надумаешь, сразу ко мне неси. Лучшей цены здесь никто не предложит. Кстати, я и под заказ стволы достаю. Так что обращайся, коли экзотика какая понадобится.
Стас остановился и медленно перевёл вопросительный взгляд с толстяка на Коллекционера. Тот, уловив молчаливый посыл, на секунду задумался и помотал головой.
— Чего? — недоумённо спросил Жопа, сверля глазами попеременно, то одного, то другого посетителя. — Чего в гляделки играете, как два пидора?
— Ладно, — вздохнул охотник. — Спрошу.
— О чём? — занервничал толстяк, и рука, лежащая у Стаса на плече потяжелела.
— Слушай, Жопа, среди твоих клиентов Бульдозерист не числится? — осторожно начал Коллекционер.
— Да в рот тебе насрать! — взревел толстяк полным негодования голосом и сплюнул в сердцах. — Чтоб я с Бульдозеристом дела имел?! Он же невменяемый! Ты знаешь, что этот уёбок сотворил с Карасём, когда трёх патронов в цинке недосчитался?! Руку отрубил нахуй! Пока левую, но всё ещё впереди. Нет уж, в пизду таких клиентов!
— Тихо-тихо, не заводись. Я просто спросил.
— Просто? Просто так даже мухи не ебутся! — резонно возразил Жопа. — Чего вам надо от этого наркомана?
— Есть кое-что, — подключился к разговору Стас. — Пулемёт нас германский интересует. Эм Жэ три. Слышал про такой?
— Слышал ли я? Разумеется. Я слышал обо всём, что стреляет, и почти половину из этого держал в руках.
— Охотно верю.
— А в чём проблема?
— Проблема в том, что он нам сильно нужен, а, судя по информации из достоверного источника, есть этот пулемёт только у Бульдозериста.
Суровая раскрасневшаяся морда Жопы плавно разгладилась и поползла вширь, озаряемая улыбкой.
— Дай-ка угадаю, что это за источник. М-м-м… Неужели Фома?
— Точно, — подтвердил Стас.
— Сколько времени дал?
— Неделю. Со вчерашнего дня считая.
— Да, — почесал Жопа затылок, — дело-дрянь. Такая пушка даже через мои руки не проходила. А раз так, значит Бульдозерист и впрямь вам на роду писан, — он нахмурился и поднял кустистую бровь. — За Урал перебраться не думали?
