— Уничтожен. Теперь у Зардари остался один боевой корабль — «Имам Шамиль». И «призы» на орбите.
— «Призы» мы отбили, — продолжил Дмитрий Кедров. — Вы спасли сына моего друга, и мне не хотелось бы отправлять вас в лагерь. Вы можете перейти на имперскую службу. Не вы первая, в конце концов.
— Нет, больше одного раза присягу я не нарушу, — печально улыбнулась Саманта, опустив руки. — Так что лучше мне в лагерь.
«Какое у нее было звание в Имперском флоте? — подумал Кедров. — Лейтенант? Мичман? Неважно, иногда лучше чего-то не знать».
Штурмовики вывели из штаба несколько пленных офицеров, среди которых был и полковник Мурси, и повели к космодрому. Красное вечно заходящее солнце Тамбора скрывалось за дымом горящих строений базы.
— Один бой мы выиграли, — сказал командор Кедров. — Но еще остался «Шамиль».
7 октября 2772 г. Орбита планеты Тамбор.
— Одиночная цель, дистанция шестнадцать миллионов, скорость один точка сорок восемь миллионов, ускорение минус семь же. Отраженный сигнал соответствует торговому судну. Код не предает. Командир, похоже, это «Шамиль»!
— Это он, — кивнул командор Кедров. — Объявляй «желтую» тревогу!
Под звуки ревуна командор быстро провел расчеты на своем компьютере. И когда офицеры заняли свои места, Дмитрий Кедров обратился к команде:
— Господа, на нас идет «Шамиль». Мы сойдемся с ним через шесть часов. И покончим с трусливым пиратом Зардари. «Шамиль» крупнее и мощнее «Кассарда», но если все пойдет по плану, то враг обречен. Мы победим! Приготовиться к бою!
— Командир, мы его ведем, — прозвучал в наушниках голос старшего артиллериста «Кассарда», лейтенанта Маре.
— Открыть ракетные шахты, — приказал Кедров. — Стрелять по приказу.
«Шамиль» приближался. Зардари неторопливо снижал скорость, явно планируя выйти на орбиту рядом с «призами». А чего ему было опасаться? На радарах пиратского корабля наблюдались только захваченные торговцы; радист базы Мансура правильно ответил на запрос с борта (Еще бы! Ради возможность избежать виселицы за пиратство можно и расстараться!).
— Командир, он уже в зоне уверенного поражения, — настойчиво сказал артиллерист.
— Хорошо, — тихо сказал Кедров и скомандовал: — Расстыковка.
Сработали пиропатроны. «Кассард» вздрогнул и отстыковался от транспорта.
— Лево руля! — Имперский эсминец, работая маневровыми двигателями, повернул носом на врага.
— Ракетами — огонь!
Шесть ракет гигантскими огненными факелами вышли из носовых установок.
— Перезарядка! Активировать ПРО! Стрелять по готовности!
Неизвестно, что происходило на мостике «Шамиля» при внезапном появлении имперского эсминца, но отреагировала его команда грамотно. На командирском экране Кедрова вспыхнули красные метки вражеского залпа.
ПРО «Шамиля» сумело сбить три ракеты, но еще три поразили крейсер. Из ответного залпа четыре ракеты были уничтожены ПРО эсминца; еще четыре, сбитые с толку помехами, поразили ближайшие к «Кассарду» транспорты (на которых, разумеется, никого не было). Девятая попала в цель.
Дмитрия тряхнуло в кресле, и только ремни удержали его от полета через всю рубку. Когда командора перестало трясти, он смог посмотреть на экран. Все ракеты второго залпа попали в цель. На месте корабля противника по экрану расплывалась капля, обозначавшая плазменное облако. Дмитрий поднял голову и увидел вдали огненный шар, в который превратился вспомогательный крейсер «Имам Шамиль» и бригадный генерал Первез Зардари со всеми своими людьми.
Но и «Кассард» пострадал. Из рубки было хорошо видно, что носовая часть корабля в районе лазерных радаров превратилась в металлическое месиво, подсвеченное алым огнем пожаров.
— Доложить о повреждениях, — приказал командор.
— Полностью уничтожена первый отсек, восемь человек погибло. Изолированы второй, третий и четвертый отсеки, — отрапортовал старпом, лейтенант-командор Завьялов. — Несмотря на утечку воздуха, пожар распространяется, приближаясь третьей и четвертой ракетным шахтам.
— Немедленно изолировать первый отсек!
— Невозможно. Переборки повреждены. Мы прекратили поступление воздуха в носовые отсеки, но пожар продолжается.
«И прежде чем воздух в носовых отсеках выгорит, огонь дойдет до ракет», — подумал Дмитрий.
— Так заделать переборки! — приказал Кедров. — Направьте группу Туманова и волонтеров Дрейка. Их задача — изолировать первый отсек.
— Есть! — ответил старпом и начал отдавать приказы. Бой еще не окончился…
Языки пламени вырывались из щели в заклинившем люке. В коридоре горела изоляция и якобы негорючее покрытие пола. Марк Дрейк вздохнул: отступать было некуда, за спиной ракетные шахты. Пожар надо остановить, задраив именно этот люк.
— Я пойду, — произнес он. — Подавайте азот.
Лязгая магнитными подошвами, Марк двинулся к люку. Из-за его спины на переборку хлынула прозрачная струя, при соприкосновении с металлом мгновенно истаивающая.
«Жидкий азот», — подумал Марк, наблюдая, как гаснет пламя. Его ремонтный скафандр был чудом техники: защищал от сверхнизких и сверхвысоких температур, развивал на закованной в экзоскелет руке усилие в несколько тонн, был оснащен плазменным резаком и силовыми ножницами. Несмотря на грозный вид, был никаким оружием, но зато хорошо подходил для черной работы.
«Итак, приступим», — Дрейк подошел к заклинившему люку и принялся за работу.
— Говорит Хиггинс. Я закончил. Пробоина заделана. Пожар в третьем отсеке потушен.
— Хорошо, Джон, возвращайся.
Марк вздохнул и расслабился, глядя на закрытый люк: теперь только экзоскелет скафандра удерживал его в вертикальном положении. Работа была сделана: пожар, изолированный в первом отсеке, должен был погаснуть с выгоранием кислорода.
— Будем жить, — прошептал Дрейк.
7 ноября 2772 г. Планета Фор-де-Франс, город Ла-Реоль.
— За проявленное личное мужество и профессионализм в бою с пиратским крейсером старший советник министерства обороны Марк Дрейк награждается Военным крестом третьего класса.
Марк встал с кресла, подошел к кафедре, чтобы получить награду из рук генерал-лейтенанта Лихтенауэра. Вскоре на его пиджаке засверкал бронзовый крест.
— Военный Крест дается только за храбрость на поле боя; крайне редко им награждаются гражданские. Но вы, советник Дрейк, достойны этой высокой награды. Благодаря вам «Кассард» вернулся домой. Кстати, господа офицеры, — тут генерал повернулся к залу, в котором почти все носили форму, — если бы мы хорошо делали свою работу, гражданским не пришлось бы рисковать жизнью в бою.
