с прапорщиком Тарасовым. Остальные — по машинам!
Махнув рукой оставшимся грузится, Комбат снова повернулся к Старшине.
— В общем, это… Времена сейчас воровские — узнают, что мы убыли, мало ли кто захочет поживится. Оружие у вас есть — и, считай, я лично команду отдал его применять. Лучше вы, чем вас. С последствиями будем потом разбираться.
— Понял.
— Давайте — не подведите…
Махнув рукой, Комбат забрался в замыкающую машину. Вятушкин, без напоминаний, что характерно, закрыл за ней ворота. Наступила звенящая, особенно режущая ухо после стоявшего минуту назад гвалта, тишина. Тарасов посмотрел сперва на бойцов, потом на ящик с пайками, потом на выданную ему связку ключей от всего. И снова на бойцов.
— Интересно девки пляшут… Ладно — коли шансы на нуле,
Ищут злата и в золе… Коростылев!
— Я!
— Головка от будильника «Заря»… Я, сейчас, пойду, позакрываю все двери и проверю территорию. Вы, пока, относите этот ящик на крышу казармы. Без команды не жрать — там все под счет. Потом, берете в нижней каптерке мешки и оборудуете наверху стрелковые позиции. Одну — чтобы контролировать КПП и въезд. Вторую — в сторону ДОС и складов. Все ясно?
— Так точно! А где песок брать?
— Из пожарных ящиков. Чтобы далеко не таскать.
— Оу! В смысле: «Слушаюсь!»
— Бегом давайте! «Укает» тут мне…
Пожарные ящики были святыней, опустошать которые воспрещалось под любым предлогом и, судя по лицами, Коростылев и Вятушкин только после разрешения их вскрыть поняли, насколько все серьезно. Сам Тарасов, заняв подчиненных, методично обошел всю часть, закрывая и запирая все, что можно, попутно прикидывая наиболее лакомые места и маршрут патрулирования, который бы позволил держать их под контролем.
В принципе, получалось не так безнадежно, как он думал. На КПП брать было особо нечего, кроме стола и пары стульев. В казарме — тоже. Оружейки пустые, а лезть внутрь ради старого телевизора вряд-ли кто будет. Штаб, как ни странно, злоумышленникам интересен еще меньше казарм. Там даже телевизора нет, а всю документацию вынесли.
Автопарк содержит определенное количество ГСМ и запчастей, но в руках их хер утащишь. Много, во всяком случае. Надо загонять машину. Проворонить такое сложно, хоть и возможно, но он постарается этого не допустить. Далее — склады. На продскладе осталось много всего. Забрали только консервы и мешки. Но тут тоже вывезти без грузовика не получится. Остальные — практически пусты. Ни оружия, ни техники. Если кто-то рассчитывал, что недоукомплектованная часть бросит вверенное имущество, то он будет сильно удивлен. В район сосредоточения забрали все подлежащее вывозу и даже немного больше.
Остались склады с инструментом и стройматериалами однако, тут даже одного грузовика будет мало, чтобы окупить налет. Но есть еще склад с старым снаряжением, где, по слухам, лежали чуть ли не сабли времен гражданской, комиссарские «Маузеры» и «буденовки». Сам Тарасов там никогда не был, но видел, как часть бойцов на работах щеголяла в взятых с этого склада галифе и гимнастерках со стоечками. Надо взять его на заметку.
Ну и ДОС. Квартиры офицеров и прапорщиков. Сами военнослужащие отсутствуют. Родственники, тоже понимающие, что с боевой тревогой не шутят, утопали по бетонке в сторону трассы, взяв деньги и паспорта. Но бытовой техники оставили немало. Могут польстится. Значит, имеем две главных точки интереса…
Зафиксировав эти выводы, Тарасов решил прогуляться до ЖВК. Однако, обычно шумное подворье встретило его тишиной. Заглянув в жилое помещение, Старшина увидел трех подсобников, которые сидели потерянные и растерянные.
— Где Митрофанов?
— В овощехранилище…
— А вы что сидите?
— Нам ничего не сказали. Все уехали…
— Понятно… Я сейчас.
Обойдя хлев, Старшина подошел к земляному холму и подёргал ведущую в его нутро ржавую железную дверь. Она оказалась заперта изнутри, что было неожиданно, ибо кому вообще придет в голову запираться в овощехранилище? Еще раз подергав, Тарасов постучал по двери кулаком.
— Петр Евгеньевич!!? Вы там!!? — изнутри никто не ответил, так что пришлось стучать сильнее, — Ваши сказали, вы сюда пошли… С вами все в порядке?
— Вась, ты что ли? — голос Митрофанова был тихий и, даже, казалось, испуганный, — Точно ты?
— А кто еще то?
— Мало ли…
— Откройте — поговорить надо.
— Да я тебя и так слышу… Говори…
— Петр Евгеньевич… — ситуация была довольно глупой и странной, — Вы чего? Что случилось?
— Ничего… Надо так… Ты чего хотел-то?
— Дежурства распределить. Мы с вами тут вдвоем остались расположение караулить. Надо определится с постами, со сменами… Солдат всего — ничего. У меня двое и у вас трое… Ну и мы…
— Не рассчитывай на меня, Вася… Бери моих, если надо скажи, что я приказал, а на меня не рассчитывай.
— Да что с вами такое-то! — Тарасов, в сердцах, бухнул кулаком в дверь, — Давайте не дурите! У нас сейчас каждый человек на счету!
— Нет, Вась… Даже не уговаривай… Я хоть и старый, но жить, уж извини, хочу.
— В смысле? Вы о чем?
Изнутри не ответили. Подолбившись в дверь еще, Старшина сплюнул и пошел обратно. Подсобники сидели все там же, все с тем же видом.
— Так, бойцы, че с Митрофановым? Он пил?
— Нет, вроде…
— А чего его так переклинило? — все трое пожали плечами, — Он хоть говорил что-то?
— Только про знамя… Что его увозят и ему ховаться надо.
— Знамя части?
— Наверное…
— Ничего не понимаю… Ладно — хер с ним. У вас тут как со скотиной? Дел много?
— Ну есть разные…
— Тогда хули сели!?
Старшина вызверился за такие разговоры и хотел начать карать, но вовремя вспомнил, что данных персонажей сюда отправили как раз потому, что солдаты из них как из говна пуля.
— Руки ноги — жопу в горсть и за работу! Потом, как все закончите, выдвигайтесь в сторону ДОСа. Ночи, нынче, холодные, поэтому возьмите одежду и дрова. Разведете костер с торца и будете бдить, чтобы никто не залез. Топоры тоже возьмите… Ополчение, блять, народное, имени двенадцатого года… На казарме блокпост — если что, они вас прикроют. И я буду всю ночь патрулировать. Давайте — бегом и с песней…
Разогнав подсобников работать, Тарасов вернулся к укреплению на крыше казармы которое он, с большим авансом, назначил «блокпостом». Бойцы, прикинув сколько надо мешков, решили слегка схитрить и включили в конструкцию импровизированного укрепления выступавшие над крышей концы торцевых стен и надстройки вентканалов. Старшина изучил получившийся шедевр армейского зодчества и, в целом, остался удовлетворен — действуя из соображений экономии сил, подчиненные, внезапно, получили очень толковое расположение позиций, которые, находясь по углам здания, позволяли контролировать как подступы к самой казарме, так и идущую мимо дорогу на склады, плац, здание санчасти,
