class="p1">
Анализатор ценности рекомендует сохранить и использовать эти части добычи.
Потенциальная стоимость биоматериалов: 1,5 монеты Сидуса.
Потенциальная стоимость пакета данных о существе: 38 монет Сидуса.
Предостережение: не пытайтесь использовать материалы самостоятельно, это опасно! Доверьтесь профессионалам Охотничьей гильдии Сидуса!
Я вывел описание на всеобщее обозрение и сказал:
— Сам отдам полторы монеты, лишь бы не ковыряться в этом дерьме. Валим отсюда.
Лекса приблизилась к туше, проворно собрала куски панциря, шипы и черную кровь, принесла мне:
— Упаковывай.
— Как?
— Протяни руку, блин, не тупи!
Я так и сделал — и содрогнулся, увидев, как у меня из пальца выстреливает струйка прозрачного геля, герметично обволакивающего собранный лут.
Лекса спрятала его и сказала:
— А теперь пошли.
И мы пошли. Я тащил то, что осталось от рехегуа, и даже эти останки весили прилично — с полсотни килограммов. Лекса прикрывала мне спину. Убама мониторил окружающую среду и предупреждал об опасности.
Шли мы в гору через фиолетовые джунгли Агони. Нам очень не повезло — Убама собирался посадить шаттл недалеко от поселения, и от расчетной точки до него было всего ничего.
По словам охотника, аномалии, мгновенно разряжающие источники энергии, раньше случались только в самой колонии. Полоса отчуждения вокруг нее радиусом в полтора десятка километров была выжжена так, чтобы добывающим роботам местная флора и фауна не угрожала, там все было уткано защитными силовыми полями и турелями — короче говоря, могла быть не опасная экспедиция, а легкая прогулка в сравнении с тем, что нам предстояло сейчас.
Вместо полутора десятков километров — шестьдесят. Вместо чистого пространства — переплетение корней, стволов, ветвей местной растительности. Путь через джунгли я в прямом смысле прорубал клинком из конечности Убамы. Благо заточка у него была сверхъестественно острая и легко рубила даже метровые стволы деревьев.
Голод мы с Лексой удовлетворяли предусмотрительно захваченными ею питательными батончиками и упсом — универсальной питательной смесью. Ее нужно было залить водой в стаканчике, который был сделан из клетчатки. При виде упса я искренне удивился. Ими питаются только на Земле, и только самые нищие слои населения — их бесплатно выдают всем нуждающимся.
— Откуда у тебя упс? — спросил я.
— Ешь! — отрезала она. — Со вкусом курицы-гриль, от сердца оторвала, а он еще нос воротит!
Решив не лезть ей в душу, я с удовольствием сожрал и упс со вкусом курицы-гриль, и питательный батончик со вкусом арахисового масла. Воду нам добыл Убама, владевший походным синтезатором. Сам он, вернее, его голова, в ближайшее время в еде не нуждался, сообщив, что перешел на солнечные батареи и фотосинтез.
— Батареи, скорее всего, разрядятся поблизости от колонии, но пока работают, буду держать связь со спутником, — проскрежетал он тише, чем обычно, видимо, сберегая энергию.
Выпитая вода через пару километров потребовала выхода. Я отошел от Убамы с Лексой, собираясь сделать свое мокрое дело за кряжистым, каким-то изломанным деревом с гигантскими, похожими на зонты, листьями.
В общем, я распаковал хозяйство и только приготовился излить душу, как странное дерево атаковало — сбросило с ветки, под которой я стоял, лист-зонт, и тот опустился точнехонько на меня. Схватить оружие или убежать я не мог, потому что струя уже побежала, рука была занята, а чертов лист облепил мне голову, как чулок, впился множеством едких крючочков в шлем, пробил его, и каждый начал прорастать под кожу. И тогда я сделал единственное, что еще мог: резко развернувшись, направил струю на дерево и начал водить из стороны в сторону.
Из-за листа, облепившего голову, я не видел и не слышал, что происходит, но Лекса, прибежавшая на крик, потом рассказала, что я просто перепилил дерево струей, будто лазерным лучом, а оставшийся пень растворился и превратился в лужу слизи.
Девушка помогла мне стянуть с головы лист-зонт, содрала прямо с мясом — в момент атаки живая броня была отключена. От шлема осталось одно название, он стал как дуршлаг.
Лутать убитое дерево, которое назвал хватом-душителем, я не стал, побрезговал, только собрал информацию «Анализатором ценности».
— Хоть бы на свидание сначала пригласил, — ворчала Лекса, вытаскивая из меня крючочки. — И вообще, после того, что я видела, ты обязан на мне жениться.
— Женщина, ты ходишь по краю… Ай!
Дальше мы прорубались, помня о том, что впереди может притаиться, например, хищная лиана или куст, мечущий иглы, но на нас никто не нападал. Или владения гипертреножника оказались больше, чем мы думали, или мы ступили на территорию другого хищника. Возможно, нам все же помогала «Сфера тишины» Лексы. В любом случае около пяти километров нас никто не беспокоил, отчего я напрягался еще больше, чувствуя себя в оке циклона.
Эти пять километров вымотали меня до предела — я тащил Убаму, прорубал нам путь и не терял бдительности. Последнее отнимало больше всего энергии. Тот, кто прощупывал мой разум, пока не появлялся, но осознание, что он рядом, оптимизма не прибавляло. К тому же никто из нас так и не понял, что именно атаковало наш шаттл.
— Размышление: глубинный сканер четко показывал, что никого, кроме нас, в системе нет, — сказал Убама, когда мы начали обсуждать эту тему.
— Значит, ты врезался в астероид! — настаивала Лекса.
— Возражение: нас атаковали. Отсюда вывод: или технологии врага превосходят наши, а потому сканер не увидел опасность, или враг атаковал сразу после выхода из гиперпрыжка, в миллисекунды между сканирующими импульсами.
— Или нас сбили с планеты, — сказал я, и все замолчали.
Такая мысль казалась наиболее разумной. Я рассказал о своих ощущениях на орбите и в падении, но понимания не дождался. Убама отрезал, что на Агони нет разумной жизни, а Лекса лишь сочувственно погладила меня по плечу:
— Я не говорю, что такое невозможно, сама видела, что псионическое оружие существует, но, как правильно заметил наш головастый друг, кроме нас, в системе нет других разумных.
«Есть, — думал я, — но рехегуа почему-то не говорит об этом. А он точно что-то знает».
Пытать охотника я не стал — при любом раскладе нам нужно добраться до колонии, и важно сохранить партнерские отношения с Убамой, а не обострять их. Сейчас наше выживание зависело друг от друга. Вряд ли нам с Лексой самостоятельно удастся разобраться с рапторианской техникой в колонии.
А потом и вовсе стало не до лишних размышлений — дорогу нам преградил другой гипертреножник. Проблем не доставил, но стал предвестником неприятностей.
После того как мы от него отбились, крупный гибрид скорпиона и птеродактиля с жалом, способным пробивать даже металл, атаковал нас с воздуха — пригвоздил многострадального Убаму словно
