— А ты что же?
— Ну, я сначала засомневался, вы же с Тедом те еще артисты. А потом подумал — посижу еще немного. И не пожалел! Только кабан тот вышел не с той стороны, но, когда они с этим крокодилом сцепились, я уже понял, куда бежать.
— А ты когда стрелять начал, часовые не переполошились? — спросил Хирш, пряча улыбку.
— Ха! Обижаешь. Я по всем постам прошелся и предупредил перед тем, как залег в засаду. Правда, они все равно сбежались. И старшина прибежал в одних подштанниках! Видели бы вы его рожу, когда на кабана фонариком посветили!..
Со стороны кухни застучали поварешкой по кастрюле, сзывая солдат на ужин.
— Ну, вот и дождались, — обрадовался Шойбле. — Корвакс обещал котлетки из кабанины!..
И первым поспешил на зов, а Джек с Хиршем пошли следом.
— Ну что, может, расскажем ему? — спросил Джек.
— Не нужно. Раз так все хорошо сложилось, путь ничего не знает.
— Согласен.
Ужин удался, после физической работы всегда так. Правда, обещанных котлет никто не видел, но рагу получилось отменным. Даже с картофельными гранулами настоящее мясо смотрелось весьма сносно, а потом были какао и «хлеб с маслом», который больше походил на перемороженный кусок заплесневелого бисквита.
Но какао был горячим и сладким, потому Джек чувствовал себя в порядке, а Шойбле утащил два куска хлеба у тех, кто от него отказался.
На ужине, проходившем немного по-праздничному, появился полковник Веллингтон. Он теперь носил форму механиков — комбинезон с накладками на локтях и колетах, а также солдатское кепи старого образца, с надписью «инструктор».
Вел себя полковник все так же странно, как и все то время, что находился на базе. Увидев Джека, он помахал ему рукой, но так активно, что едва не выбил тарелку у одного из солдат.
Веллингтона на базе сторонились, подозревая, что у него не все дома.
Когда, после какао, Джек направился к их домику, Веллингтон неожиданно догнал его в темноте и, крепко хлопнув по плечу, крикнул:
— Привет, парень!
— Здравствуйте, сэр, я тоже очень раз вас видеть, — сказал Джек.
— У меня к тебе разговор по поводу выпивки, — продолжал полковник, закуривая одну из тех вонючих сигареток, которыми были набиты все карманы его комбинезона. Красный огонек осветил худощавое лицо Веллингтона и его безумные глаза.
— Я все так же не произвожу алкоголь, сэр, если вы об этом.
— Нет, я не об этом!.. Я о какао… Хотя нет, я именно о выпивке…
Веллингтон опустился на поваленное дерево возле домика и, кивнув в сторону долины, сказал:
— Хорошая работа, теперь враг не пройдет.
— Вы про забор?
— Я про какао.
Джек не ответил. Он подумал, что, если будет молчать, Веллингтон отвяжется от него и вернется к кухне, тем более что народ там не расходился и старшина вынес какие-то леденцы и чай. Там же оставались и Хирш с Шойбле, в поддержке которых Джек сейчас нуждался, они могли отвлечь полковника или разделить с ним его навязчивое внимание.
— Меня все никак не оставят в покое, — продолжал Веллингтон.
Джек молчал.
— Со мной ведутся беседы, меня расспрашивают… Ты не хочешь знать кто?
— Инопланетяне?
— Нет. Сегодня разговаривал Штоллер, а обычно этим занимается майор Горн.
Веллингтон снова затянулся и в свете огонька его глаза уже не выглядели безумными.
— Сэр, при чем здесь ваши разговоры с Горном?
— Штоллер полагает, что ты пытался его завербовать.
— Что?! — удивился Джек и попытался встать, но Веллингтон удержал его.
— Не дергайся, парень. Ты ведешь разговор с местным сумасшедшим, поэтому не придавай значения его словам.
— Так это, что же… ваша маска?
— Никто не знает, Джек, у кого маска, а у кого не маска.
— Вы уже говорили мне это…
— Правильно, говорил. И не только я тебе это говорил.
— Что говорил?
— Все тебе говорили — заткни рот и держи свои догадки при себе.
— И что, Штоллер вот так прямо и сказал?
— Нет, конечно. Он все крутил, вертел, откусывал сбоку, но я-то эти дорожки вдоль и поперек истоптал, а он только учится. Он пытался выяснить, что я о тебе знаю и не находимся ли мы с тобой в одной шпионской шайке.
— А что это ему даст?
— Если он решит, что мы не вместе, а случайно познакомились — как и следует из твоих и моих показаний, значит, моим показаниям относительно тебя верить можно.
— А если решит, что мы шайка?
— Тогда всех ликвидируют — скопом.
— Но… нельзя ли как-то им доказать, что мы свои?
— А как ты ему докажешь? Что бы ты ни говорил, ты будешь говорить именно то, что бы говорил самый настоящий шпион.
— Может, им стоит послать куда нибудь запрос?
— Думаю, уже послали, но тут все не быстро делается, ты прикинь, где мы сейчас находимся. Там — дома, никто и не догадывается о существовании этой планеты, кроме специалистов, конечно.
— Что же делать?
— Вести себя хорошо и ждать. И больше не говорить людям в глаза об их тайнах, понимаешь меня?
Джек вздохнул. Он все понимал, но эта информация выскакивала из него, как бы сама собой в момент, когда он был увлечен разговором. А особенно спором.
Выразить эту сложную мысль Джеку помешала яркая вспышка в долине, а затем и грохот далекого взрыва.
Это всех переполошило и, позабыв про чай, свободные от дежурства и работы бойцы бросились к забору, глядя на угасавшие в небе огненные протуберанцы.
— Что это было? Что? — спрашивали они друг друга.
— Это станция врезала — стопудово! — заявил водитель «стрейлиса» — Байди. И никто не возразил, взрыв был что надо. Именно таким ударом был разорван в клочья гигант «сато», и все видели его обломки, когда колонна проходила мимо.
Проторчав у забора с полчаса, часть солдат разошлись по домикам и кунгам, а другие вернулись к кухне допивать остывший чай.
Джек тоже пошел вмести с ними, тем более что Шойбле пообещал ему от старшины Корвакса настоящую ириску.
Отправившись за ирисками, Шойбле куда-то пропал, но зато пришел сменившийся пилот «гасса» сержант Альмар и рассказал, что видела аппаратура его машины, когда он стоял на посту.
— Я эту цель на пределе чувствительности засек. Бортовик так страдал, пока ее обсчитывал, что я чуть не заснул, — говорил он, прихлебывая чай. — А потом вижу — выдал первое приближение, дескать, металл и движется. И только я собирался доложить начальству, как — шарах!..
Альмар взмахнул свободной рукой, усиливая впечатление от своего рассказа, и, сделав паузу, добавил:
— В пыль, я вам говорю. Просто в пыль. Радару больше зацепиться было не за что.
