Такое ощущение бывало перед особо ответственными операциями.
— Командир, есть первые данные.
— Что за данные?
— Ничего особенного: рост, вес и прочее.
— Давай.
Пилот включил передачу, и на стекле шлема появилось изображение объекта.
Вот он — орбитальный пункт артиллерийской поддержи.
— Ну и как тебе?
— Здоровая штука. В бассейне ее макет казался поменьше.
— Наверное, вода была мутная.
— Наверное.
— А вот интересно, как часто к ней снабжение приходит? Не может же она вечно палить — снаряды когда нибудь кончатся?
— Когда-нибудь кончатся, — согласился лейтенант, глядя на тусклую конструкцию, похожую на круглого моллюска каванжо из теплого моря его родной планеты.
— Может, проще перекрыть снабжение и она перестанет стрелять?
— Станция делает пять-шесть выстрелов в год, а ее боезапас тысяча снарядов. Вот и представь, сколько лет придется ждать.
Разговаривать больше было не о чем, и лейтенант прикрыл глаза, однако через десять минут пилот снова его вызвал.
— Командир, теперь те же параметры, но в лучшей четкости — оцени!..
— О, да, — произнес лейтенант, оценив объект высадки во всей красе. Испещренный метеоритами корпус казался огромным. Нет, не казался, он действительно был огромен! Верхняя и нижняя башни топорщили трехсотмиллиметровыми пушками, которые, по сравнению с общей массой станции, казались не такими уж большими.
— Передавай это всем, теперь уже можно…
— Есть, командир, — ответил пилот и включил раздачу панорамы на экраны всех бойцов группы.
— Внимание, отряд, подготовка, — объявил лейтенант. — Приблизительное время до высадки — четверть часа.
Солдаты задвигались, подкручивая настройки, и каждый по-своему оценивал вид станции. Наверное, кого-то она слегка озадачила, кого-то удивила размерами и видом, а кто-то подумал — пустяк, в бассейне была такая же.
— Алле, Первый, говорит Охотник… Ответьте Охотнику…
— Да, слушаем вас, лейтенант, — отозвался капитан-фризонтал.
— Мы добрались, сэр, немного осмотримся и начнем.
— Отлично. Не будем вас дергать, пока все не закончится.
— Спасибо, сэр, — ответил лейтенант, довольный, что обошлось без общения с майором Понаном.
На открытой волне послышалось оживление, и лейтенант включил на экране максимальное разрешение. Оказалось, что станция пришла в движение. Башни оставались на месте, а корпус начал поворачиваться вокруг оси, демонстрируя штурмовой команде створки различных технологических люков.
Прикрепиться к одному из них было бы неплохо, это сократило бы время проникновения.
— Командир, через двадцать секунд мы входим в «мертвую зону», где пушки нас не достанут!
— Очень хорошо, — ответил лейтенант, замечая, что вращение станции почти прекратилось. В какой-то момент она почти остановилась, но затем снова пришла в движение и вдруг стала появляться какая-то странная пристройка к корпусу — ни о чем таком лейтенант даже не подозревал.
— Командир, что это такое? — спросил Четвертый на открытой волне.
— Пока наблюдаю, как и ты, — неопределенно ответил лейтенант. Но вот пристройка открылась полностью и в отраженном от луны свете все узнали десантный челнок устаревшей конструкции. Такими не пользовались уже лет пятьдесят.
— Алле, Первый, говорит Охотник… Ответьте Охотнику…
— Слушаю вас, Охотник, — ответили лейтенанту.
— Сэр, к объекту пришвартован челнок.
— Челнок?! Чей!?
— По виду вроде наш. Видны эмблемы и даже номер.
— Насколько нам известно, никаких других групп туда не направлялось, но можно проверить — говорите номер.
Лейтенант сообщил номер и серию, а корпус станции продолжил медленное вращение, и вскоре челнок скрылся из виду.
— Так, бойцы, номер судна передан в центр, они выяснят, чья посудина, так что пока сидим и ждем.
— А можно встать, командир?
— Вставать можно, ходить нельзя. Собственно, здесь и негде… — сказал лейтенант и переключился на канал пилота.
— Что скажешь, Келвин? На что это похоже?
— Не знаю. Может, кто-то уже подсуетился вместо нас?
— Начальство все отрицает.
— Может, они и подстраховались?
— Может… Стоп, вот они прорываются.
— Слушаю вас, Первый.
— Тут вот какое дело, Охотник, номер и судно подходят под наш код, но этого судна не существует. Его нигде нет и вообще это устаревшая серия. Их сняли с вооружения несколько десятков лет назад. Точнее узнать сейчас невозможно.
— А может, он давно там стоит, с тех самых пор?
— Может быть, Охотник, этой станции много лет, может, когда-то кто-то к ней и швартовался.
— Но станция вражеская, сэр, а челнок наш. Может, кто-то уже пытался нейтрализовать этот объект?
— Все может быть, Охотник.
— А если я решу швартоваться к челноку, а не к борту или технологическим люкам?
— Что это даст?
— К челноку встать проще, там штатная дверь предусмотрена. А сам челнок, возможно, уже сошлюзован со станцией.
— В любом случае, Охотник, все это на ваше усмотрение вам виднее. Вот и сам Первый, рядом со мной, полностью поддерживает ваше решение.
Лейтенант помедлил несколько секунд, собираясь с мыслями. Нет, лучшего решения он не видел.
— Внимание, отряд! Готовность два!..
По ряду скамеек прокатился лязг, когда в оснастке бойцов включились локальные гравитационные соленоиды. Теперь даже в невесомости бойцы могли надежно закрепляться на любом объекте.
— Пилот!
— Слушаю, командир.
— Швартуйся к челноку.
— А… точно? — неожиданно дрогнул Келвин.
— Если видишь опасность — доложи, если нет — выполняй приказ!
— Слушаюсь, сэр. Идем на швартовку.
Пилот запустил двигатели, и челнок на самой малой тяге стал обходить станцию кругом, чтобы догнать вращающийся вместе с корпусом челнок.
Система обнаружения и слежения станции тотчас заметила активацию пассивного объекта, орудийные башни нервно дернулись, открылись и снова закрылись крышки контейнеров с ракетами ПВО, однако на таком близком расстоянии вся эта мощь была бессильна.
В погоне за местом для швартовки челнок с коммандос на борту совершил целый оборот, а затем вращение станции вдруг прекратилось и пилоту пришлось включать реверс, чтобы не проскочить мимо.
После торможения пилот сумел ввести координаты точки швартовки, и автоматика сама взялась за рулежку.
На стекле шлема лейтенант Бербант видел приближение брошенного челнока. Судя по шероховатости его корпуса, он уже давно находился здесь и подвергался бомбардировке космической пыли, но все же выглядел значительно моложе самой станции.
