Это, видите ли, его работа!
А что он мог еще тебе, своему правителю, сказать?!
Простите, ваше императорское величество, боюсь, я не справлюсь?
Да он бы это даже самому себе никогда не сказал! Ибо «росомаха»!
Но ведь ты-то, предлагая обмен личинами, прекрасно понимал, что Найден – давно уже не действующий «росомаха», что он чуть ли не с утра до вечера сидит за секретарским столом, что все ваши тренировки – просто видимость активной работы, они не способны подменить собой реальные боевые контакты, и парень постепенно терял «росомашью» квалификацию. В том числе, и присущее членам РОСОГБАК предчувствие опасности.
А в результате и случилось то, что случилось! И теперь не остается ничего, кроме как признать, что руки твои в крови друга.
А посему – черт с ним, с пафосом! – ты просто обязан довести до конца то, за что Найден положил свою жизнь.
И дай бог, если эти цепочки смертей на самом деле обеспечивают твою везучесть, если с ними действительно связана рука судьбы, прикрывающей тебя своей заботливой сенью – год от года, раз за разом, смерть за смертью… И дай бог – черт с ним, с пафосом! – чтобы ты оказался достоин памяти погибших за тебя, занявших твое место в перекрестии вражеского прицела, пошедших за тобой с надеждой и верой в конечную победу…
И не дай тебе бог еще раз стравить вакуум!
Он вдруг подумал о том, что последнее время почти забыл «росомаший» сленг.
Никто давно уже не слышал от него и про отвинченные у берета уши и про непрочищенные дюзы.
А может быть, ты и сам уже перестал быть «росомахой»!
Ведь не только Найден не почувствовал опасности, отправляясь в эту драную ванную там, во дворце Виндзоров.
Ты тоже ее не почувствовал, хотя мономолекулярная нить была насторожена именно и только на тебя!
В общем, ржавый болт тебе в котловину, помни о погибших и делай выводы на будущее, император хренов!
И тогда, может быть, на Страшном суде зачтется. Господь наш милостив, и не за такие прегрешения прощал…
С такими мыслями Осетр и улегся в койку-релаксатор на борту «Кассиопеи».
На Новый Санкт-Петербург вернулись без помпезных встреч, почетных караулов и разудалых маршей, хотя в другое время результаты вояжа стали бы настоящим праздником. Но сейчас в Росской империи был объявлен трехдневный траур.
Как и всегда, когда уходил из жизни член правящей династии.
Пока после выхода из гипера добирались до «Алой звезды», Осетр составил себе перечень срочных действий на ближайшие дни. И, оказавшись в родном дворце, немедленно взялся воплощать его в жизнь.
Адмиралтейство и министерство обороны получили приказ немедленно заняться разработкой окончательного плана боевых действий и срочным согласованием его с союзниками.
Графу Федору Философовичу Олсуфьеву, министру средств массовой информации, было поручено усилить подготовку общественного мнения к грядущей войне.
Оставался еще один нерешенный вопрос. И с ним требовалось разобраться немедленно.
Может, за это время что-то изменилось?..
Осетр связался по закрытому каналу с графом Охлябининым и попросил того прислать во дворец лучшего щупача.
А потом вызвал по браслету начальника дворцовой охраны полковника Пименова.
– Макар Семенович! У нас в подвалах, помнится, содержится предполагаемый мерканский агент, проходящий по делу «Матушка».
– Есть такой, ваше императорское величество.
– Как он?
– Сидит, ваше императорское величество. – Полковник усмехнулся. – Ест, пьет и спит. Чтоб я так жил! Как на курорте…
Юмор тюремщика, ржавый болт ему в котловину!
– Я хочу его допросить. Из МИБа скоро должен прилететь щупач. Сопроводите его к арестованному. Пусть еще раз попытается снять блок.
– Хорошо, ваше императорское величество. Как только щупач появится, приказ будет выполнен.
Осетр прервал связь.
* * *
Когда он спустился в подземные казематы, в коридоре его встретили охранник и щупач из МИБа.
Щупач выглядел откровенно расстроенным.
– Ваше императорское величество! Блок у арестованного мне по-прежнему снять не под силу.
М-да-а-а, увы, ничего не изменилось… Но ведь что-то предпринимать надо!
– Послушайте, – сказал Осетр. – Успокойтесь. Вы никогда не пробовали замедлить срабатывание блока? Мне совершенно не требуется, чтобы арестованный остался жить. Мне нужно, чтобы он не умер, пока не ответит на один-два вопроса.
У щупача округлились глаза.
– Это невозможно, ваше императорское величество. Методики такого замедления попросту не существует. Я регулярно знакомлюсь с новыми исследованиями в нашей области знаний и никогда не слышал о подобном.
«Ну что ж, – подумал Осетр. – Если этот не сумел снять блок, не снимет уже никто».
Он уже хотел было вернуться к себе, как вдруг к нему явилась идея: а может, стоит проверить, не вернулись ли к нему хоть какие-то из былых возможностей?
В конце концов, не зря же приснился ему на Вайсбурге очередной вещий сон. Вдруг да и прокатит?..
– Хорошо, вы свободны.
Расстроенный щупач ушел.
А Осетр приказал охраннику немедленно вызвать к арестованному тюремного медика.
Когда врач примчался на зов, император пожелал посмотреть на арестованного. Охранник сопроводил их в камеру.
Арестант все еще лежал на тюремной койке.
Физиономия у него цвела от удовольствия.
– Что, господа? Вы тоже будете демонстрировать мне блестящие шарики?
– Не будем, не будем… Хватит вас развлекать! Не в пансионате отдыха находитесь! – Осетр повернулся к охраннику. – Отведите его в допросную. Сейчас мы с ним побеседуем!
Криво улыбающегося арестанта вывели из камеры.
– Мы последуем за ним, и вы сделаете ему укол суперпентотала, – сказал Осетр доктору.
– Но, ваше императорское величество, он ведь тут же дуба даст! – удивился тот.
– Даст он дуба или не даст, это не ваши проблемы! – отрезал Осетр. – Выполняйте указание!
Они отправились следом за арестантом и охранником.
Когда вошли в допросную, узник уже сидел упакованным на табурет-оковы. Он продолжал криво улыбаться.
– Черта с два что вы от меня узнаете, господа россы! Вопрошалка у вас еще не выросла!
– А мы посмотрим, господин мерканец, не выросла ли у вас, случаем, отвечалка. Может, и нашей коротенькой вопрошалки хватит, чтобы достать куда надо. – Осетр кивнул охраннику. – Вы пока свободны.
Тот исчез за входной дверью.
Осетр повернулся к врачу:
– Приступайте!
Тот достал из чемоданчика шприц-тюбик, воткнул арестанту в шею, нажал.
– Готово, ваше императорское величество!
– Вы тоже свободны!
Доктор последовал за охранником.
