Пройдя несколько шагов, он снова останавливается, прислоняется к капоту автомобиля. Проходит минута, другая, третья. Человек что-то шепчет. Сквозь шум ветра из переговорной мембраны противогаза доносятся слова:
– Должно быть уже близко. Надо идти дальше, надо.
В этот момент, с той стороны, откуда пришел путник, доносится хриплый лай. Человек поворачивает голову и замечает, что вдоль остовов машин движется серая тень. Четыре лапы осторожно ступают по снежному насту. В сумраке горят злые голодные глаза. Человека и пса разделяют не более пятидесяти метров. Расстояние сокращается. Путник матерится и с трудом поднимает винтовку.
Оружие качается из стороны в сторону. Человек пытается прицелиться. Собака, словно почуяв неладное, останавливается, опускает голову и глухо рычит. Раздается выстрел. Пуля чиркает по кузову машины. Пес громко гавкает и, пока человек перезаряжает винтовку, прыгает в сторону и исчезает во тьме.
Путник чертыхается, поворачивается, делает несколько шагов. Неожиданно он оборачивается, вытягивает шею, явно к чему-то прислушиваясь, и тихо ругается, слыша, как над дорогой летит леденящий душу многоголосый псовый вой.
Путник бросается бежать, но через несколько шагов валится в снег. Не в силах подняться, человек ползет. Пять метров, десять, пятнадцать. Даже сквозь завывания ветра слышится его хриплое приглушенное дыхание. Путник все время оглядывается. Добравшись до грузовика, он переворачивается на спину, чуть приподнимается и прислоняется к колесу. Рука шарит по снегу. Нащупав винтовку, человек приподнимает ее, приникает к оптическому прицелу.
– Один, – считает человек, видя, как в отдалении показывается пес. – Два, три, четыре… пять, шесть, семь…
Сил бежать нет. Спрятаться негде. Путник чувствует, как панический первобытный страх, рождаясь где-то в глубине живота, тошнотворным комом рвется наружу. Подавив рвотный приступ, человек передергивает затвор и смотрит в патронник.
– Всего два осталось, твою-то мать, – морщится путник. – Вот я и добегался.
От отчаянья ему хочется выть. Он расстрелял по дороге семь патронов и толком не попал ни в одного пса. Он понимает, что в ближайшие тридцать секунд ему предстоит сделать выбор: выстрелить в собаку или застрелиться самому.
Воображение живо рождает образ кровавого месива из разодранной плоти, в которое погружаются острые клыки. Тело путника бьет дрожь, словно его уже начали рвать на части, но инстинкт самосохранения – или страх? – все же берет верх. Решив продать жизнь подороже, человек вытаскивает нож и кладет его рядом с собой. С трудом шевеля закоченевшими пальцами, человек прижимает приклад к плечу, дав себе зарок, что выстрелит только тогда, когда его и псов будет разделять не более десяти метров.
Псы приближаются. Здоровые, сильные, откормленные и обросшие густой шерстью, они совершенно не похожи на своих родственников, городских заморышей, роющихся на свалках. Путник видит глаза, горящие во тьме злым огнем. Оскаленные морды, окутанные паром дыхания, все ближе.
Человек целится, винтовка пляшет в его руках, он уже готовится нажать на спусковой крючок, как, видимо, что-то почувствовав, резко поворачивает голову.
Вовремя. Позади, рядом с грузовиком, страшный в своем молчании, стоит огромный черный алабай. Бока собаки вздымаются и опускаются. Красные, налитые кровью глаза похожи на раскаленные угли, из угла рта тянется вязкая нить слюны.
– Чтоб тебя, обхитрили, – скалится путник. Ствол винтовки разворачивается, и в этот момент пес прыгает вперед.
Грохает выстрел. Мимо! Пуля рикошетит по корпусу машины. Собака бьет человека передними лапами в грудь и сбивает его в снег. Наваливается, разевает пасть. Клыки лязгают в нескольких сантиметрах от маски противогаза. Отчаянье и осознание того, что на кону стоит его жизнь, придает человеку сил.
– Сдохни, тварь! – орет путник, используя винтовку как дубинку и лупя пса прикладом по морде. Собака рычит и вцепляется в руку человека. Зубы смыкаются на запястье.
– А-а-а! – крик путника уносит ветер, винтовка падает в снег. Изловчившись, человек со всего маха бьет пса головой, попадая противогазным фильтром зверю по носу.
Пес на секунду разжимает челюсти. Человек торопливо нашаривает нож, и в этот момент на него налетают остальные собаки. Звери треплют путника за ОЗК. Человек орет, закрывает голову руками, катается из стороны в сторону. Один из псов кусает человека за правую ногу. Слышится треск раздираемой ткани. Острые клыки смыкаются на лодыжке. Вид крови приводит псов в неистовство. Над дорогой стоит собачий гвалт, в котором тонет человеческий крик.
Алабай прыгает вперед и ставит лапы на грудь стрелка, вдавливая его всей массой в снег.
Клыки лязгают по стеклу маски противогаза. Зверь глядит на человека. Путник видит выпученные, налитые кровью собачьи буркала. Из-за страха боль уходит на второй план. В голове человека, как проблесковый сигнал стробоскопа, вспыхивают мысли: «Это конец. Разорвут и сожрут. Смерть, смерть, смерть».
Собака делает выпад. Челюсти смыкаются на противогазном фильтре. Рывок. Пес мотает башкой из стороны в сторону, пытаясь сорвать с орущего человека противогаз. И алабаю это почти удается… как совсем рядом грохает ружейный выстрел. Пес, все это время треплющий ногу путника, взвизгивает, разжимает челюсти и валится в снег. Под ним быстро растекается лужа крови.
Алабай отпускает противогазный фильтр, поворачивает башку. К месту схватки приближается невысокая, чуть сутулая фигура в противогазе и «эльке»,[1] надетой под прорезиненный плащ. Тусклый налобный фонарь похож в ночи на глаз циклопа.
Псы замирают, рычат, но, глядя на вожака, не двигаются с места.
– Zurück! – слышится из-под низко надвинутого капюшона. – Гром! Я сказала – назад! – добавляется с характерным иностранным акцентом.
Алабай пригибает голову, скалится и делает два шага вперед.
– Гром! Пошел прочь! – командует женщина, целясь в собаку из двустволки-«вертикалки».
Зверь останавливается, поворачивает голову, смотрит на одну из собак. Пес срывается с места, но грохает выстрел, и ему разносит морду.
Вожак смотрит на труп сотоварища, переводит взгляд на женщину и, рыкнув, делает еще один шаг вперед.
– Пошел, Гром! Назад!
Она быстро, четким отработанным движением переламывает ружье пополам. Эжектор выбрасывает дымящиеся гильзы в снег. Женщина, не сводя глаз с собаки, достает из кармана плаща патроны и загоняет их в патронник. Стволы щелкают, запирая замок.
– Гром, домой! – приказывает женщина, вновь беря алабая на прицел.
Пес не двигается с места.
– Гром, я сказала, уходи! – женщина делает шаг навстречу зверю.
