Ничего не произошло. Нырнув в марево, Леха покрутился на одном месте, посмотрел вверх, вниз. Казалось, что он стоит за стеклянной дверью и стекло не очень чистое — фигура слегка расплылась. Он усмехнулся и вышел из марева на нашу сторону. Повернулся, шагнул обратно, снова выскочил.
Привстав, я огляделся. Тихо кругом. Опять пролетел ворон, каркнул ехидно и уселся на сосну, сбив с ветки снег. Тьфу на тебя.
Я поднялся и пошел к Лехе, Пригоршня сопел за спиной. И тут мне приспичило отлить. Черт, нужно было еще на поляне, когда палатку собирал, ведь хотел — вертолетчики виноваты, точнее, круглолицый. Разозлился я на него и забыл про малую нужду. А в снегу повалялся — и вот тебе… Старый становлюсь.
— Лабус.
— Я.
— Ты чего такой? — спросил Курортник.
— По нужде отойду. Прикройте. Пригоршня фыркнул.
— Чего фырчишь? — нахмурился Леха. — Когда сам пойдешь, а кабан с лежки фыркнет… Смотри, кабы чего не откусил.
— Та не, — протянул Никита, — то я на ворону. Глупая птица.
— Не ворона это, — проворчал я, направляясь к кустам, — а ворон.
— Ну ворон.
— Пригоршня, наблюдай за лесом, пока он до ветру сходит.
Видимо, Никита хотел еще что-то сказать, но Курортник приказал; «И помолчи чуток», — после чего стал вызывать по радио отряд.
Оказавшись возле кустов, я поглядел по сторонам — еще со срочной ненавижу зимой ходить по нужде в полевых условиях. Дело не в стеснении — мне хоть взвод баб за спиной или лицом к лицу, — просто холодно, оружие неудобно болтается, да и форма… Хоть и стали шить лучше, как сейчас модно говорить, эргономику просчитывают, а все равно, пока штаны расстегнешь, термобелье подцепишь да дело сделаешь…
Курортник что-то бубнил скороговоркой командиру отряда. По обрывкам фраз было ясно, что докладывает про марево. Сеанс связи оказался коротким, я еще не закончил. Подал голос Пригоршня:
— Марево как марево. Может, это туман такой. Снега в Зоне вон сколько не было, а тут за несколько дней навалило и не тает.
Захрустел наст под ботинками.
— Нет, — откликнулся Курортник. — Это точно какая-то аномалия. Может, не совсем аномалия, но какая-то природная закавыка. Явление атмосферное, рефракция, но в том, что здесь без вмешательства Зоны не обошлось, я уверен.
Опять заскрипел снег* — похоже, оба куда-то побрели.
Я выдохнул. Ну наконец-то, с облегчением вас, Константин Николаевич, и больше так не затягивайте, а ходите в туалет вовремя. Застегнул пуговицы на ширинке,. Рука привычно легла на пистолетную рукоять, я повернулся и застыл.
Курортник с Пригоршней исчезли.
Накатила мягкая волна, тело поплыло куда-то, я упал спиной в снег…
Каркнул ворон, закачалась ветка. Да чтоб тебя!.. Я почти машинально вскинул пулемет и короткой очередью сбил птицу. Черная тушка взорвалась, разлетелись перья, с веток осыпалась белая пороша.
Курортник… — позвал я. Твою мать! Вот тебе и природная закавыка. И что? И куда все делись, ну не разыгрывают же они меня. Это глупо.
— Леха, Пригоршня!!! — прокричал я во все горло.
Так, спокойно, Лабус. Думай. Думай, что случилось. Ты пошел отлить. За спиной мялись двое: командир и сталкер-одиночка. Предположим, что их сожрала эта долбаная аномалия без шума и пыли…
Я поднялся на ноги, сделал пару шагов. Оглядел истоптанный снег. Вот тут стоял Пригоршня, и куда он пошел? Ага, к мареву. А вон следы Курортника, он у самой границы марева топтался — должно быть, тыкал пальцем в полупрозрачную рябую плоскость…
Ох, не люблю я аномалии. Не по душе мне все это, набожный я человек.
Я посмотрел по сторонам, будто кто-то мог за мной наблюдать. Перекрестился, зажмурился и шагнул в марево.
Открыл глаза — кругом заснеженный лес, кусты, ветер в кронах гуляет.
Обернулся — тот же пейзаж, только слегка размытый туманом аномалии. Следы наши видны. Вот в чем прав Пригоршня, так это…
— Во бред! — произнес я.
Поскрипев зубами, развернулся в одну сторону, в другую.
Думай, думай! Курортник здесь стоял, к нему подошел Пригоршня, и они испарились. Но я-то вот — живой. И Леха чуть раньше границу переступал туда-обратно. Я потыкал пальцем в марево — ничего. Задрал голову — «стена» убегала ввысь и терялась на фоне серого неба. Как тончайшая маслянистая пленка, только как ее, стенку-пленку эту, подвесили? Что за сила держит вертикальную плоскость, исчезающую в низких серых тучах, и заставляет ее колыхаться? И почему аномалия пропускает сквозь себя, не задерживает, не оказывает сопротивления, а кого-то и…
Так, я не туда забрался в размышлениях. Надо заново…
ПДА! Болван, Лабус, болван! Я закатал рукав. Привычная картинка: карта, иконки, только нет тех, которые показывают Курортника с Пригоршней или еще кого-то. Я врубил сканер. Проверил все режимы, даже подключил функцию поиска беспроводных устройств. Сканер исправно обнаружил мой ПДА.
Радио! Лабус, ты дважды болван, остался один и растерялся. Старый становлюсь…
Я щелкнул радиостанцией — шипение в наушнике. Запросил пост, отряд. Молчание. Вызвал Курортника — тишина. Вот она, мапупа, получи, Лабус.
Расстегнув ремешок шлема, я оттянул ворот куртки и потер шею. Влез пальцами под шлем, помассировал затылок…
Гоняй, гоняй кровь в черепушке, Лабус, — что же ты такое упустил? Что-то важное. Где разгадка? В чем? Прокрутим события вновь: я стоял возле куста, спиной к мужикам, Курортник докладывал по радио в отряд, потом они с Пригоршней обсуждали марево и… И? Я повернулся, их нет, волна невесомости накрыла! Вот!
— Волна, — прошептал я.
Опустился в снег, сложил ноги по-турецки, очки сдвинул на глаза, застегнул ремешок шлема и стал ждать.
Пейзаж слегка расплывался, очертания деревьев были нечеткими — а когда издалека смотришь, заметить марево почти невозможно.
Я глянул на часы — с момента последней волны прошло около пяти минут. Так, прикинем интервал между волнами. Есть ли тут закономерность? Первая волна накрыла нас, когда на связи был начальник разведки. У Курортника радио еще отрубилось. Потом мы снарядились, хотели выступать, и тут вновь повторилось — интервал минут десять, пятнадцать. Потом подобрались к мареву, покидали гайки и болты, обсудили, Курортник туда сунулся, я пошел по делу — между второй и третьей волнами также прошло минут пятнадцать. Значит, — я опять посмотрел на часы, — значит, еще от силы пару минут…
Я поерзал, поправил лямки рюкзака, пулемет перевесил на грудь, проверил патронную ленту — все в порядке. Ждем. Снова поерзал и решительно отключил все электронные устройства. На всякий случай.
