– Как смерть… – повторил Людвиг. – Но смерти можно избежать. Существует реверсия.
– Реверсия – способ продлить молодость и жизнь, но смерти никто не избежит. Четыре-пять столетий – предел, и тебе это известно, – возразил Калеб и смолк, обдумывая пришедшую в голову мысль. – Мне кажется… да, я почти уверен… я давно догадывался, почему так важна наша экспедиция. Это другое человечество, борги, они живут сотни лет, и без всякой реверсии! Нам бы это тоже подошло… Как ты считаешь, Людвиг?
– Думаешь, наши ученые должны с этой целью исследовать боргов?
– Думаю, что это первая попытка… или вторая, если считать открывших Борг разведчиков. Будут и другие. Вероятно, наши специалисты составят лишь общий обзор. Их всего трое – слишком мало для изучения целой планеты и расы, населяющей ее.
– Мало, – согласился Людвиг. – Зато среди них – сьона Кхан. Она тебе нравится?
– Гораздо интереснее, нравлюсь ли я ей, – пробормотал Калеб. – Кстати, что ты знаешь о брачных обычаях Авалона? Бозон Творец! Вот не повезло! Девушка, как-никак, с супругом, и он мой наниматель.
– Я подготовлю справку по этому вопросу, – откликнулся Людвиг. Затем добавил: – Помнишь, что говорил сьон Аригато об Авалоне? О том, что планету назвали по созвучию с авалл ‘ тагрим, ее народом?.. Эта традиция существует до сих пор и сохранилась в земных и офирских именах. Дайана Кхан… Д ‘ Анат ‘ кхани, Дар Южного Ветра… Так она сказала.
– Похоже, ты ведешь с ней очень содержательные беседы, – буркнул Калеб. – Не мешает хозяйственным делам? Путь у нас дальний, хлопот много.
– Не мешает. Я ведь тебе говорил: у меня динамически распределенный полиморфный разум. – Пауза. Потом: – Будь с нею поласковее, Калеб. Она несчастна, очень несчастна.
– С чего бы? Такая красотка… все при ней, даже супруг…
Пауза. Потом:
– Мне кажется, она ощущает себя не вполне человеком. Это удивительно, Калеб! Разве такое может быть? Она ведь не мыслящий агрегат вроде меня!
– Может, ибо внешний облик еще не делает человека человеком. В Галактиках полно тупиц и недоумков, но я уверен, к ней это не относится. Как ты считаешь, в чем причина?
По своему счету времени Людвиг безмолвствовал долго, секунд двадцать. Затем послышалось:
– У нее не было детства. Не понимаю, как это возможно, но так она говорит.
* * *
Прыжок. Не очень дальний – семнадцать тысяч светолет, в звездную систему на окраине Галактики Серебристой Пыли. Бело-голубое жаркое светило, ни лун, ни планет, только кометы, астероидные пояса и шлейфы газовых туманностей. Неиссякаемый источник энергии, неиссякаемые рудные запасы… Отличное место для внепланетного поселения.
Канбара, огромный эллипсоид тридцати километров по длинной оси, еще строилась. По внешнему корпусу ползала армия монтажных роботов, у терминалов мошками мельтешили грузовые корабли, тут и там сияли огнями орбитальные заводы и энергостанции с гигантскими зеркалами светоуловителей. Для корвета Архивов раскрыли окно в противометеоритных барьерах, и «Людвиг Клейн», медленно двигаясь на гравиприводе, миновал защитные поля, а затем пристыковался к одному из внешних транспортных узлов. Контейнеровоз, захваченный силовыми лучами, повис над терминалом приемки грузов.
Аригато Оэ оказался прав: моря и озера Канбары еще не наполнились водами. Однако эллипсоид уже был разделен на сотни уровней, и два или три из них засадили деревьями – большей частью, с Зеленой Двери. Этот мир поставлял мутагенные формы, активно вырабатывающие кислород, поставлял их вместе с микрофлорой и опыляющими растительность насекомыми. Так что лес в поселении имелся, лес, ручьи и сколько угодно свежего воздуха. Доктор Кхан решила, что на это чудо стоит посмотреть. Ее супруг не возражал, и они отправились к новосотворенным лесам и ручьям под охраной Калеба и Десмонда. Предосторожность совсем не лишняя – в Канбаре было много старателей с астероидов, а это, как известно, буйный народец.
Брат Хакко остался на борту. Устроившись в оранжерее и раскрыв экран, он недолгое время смотрел, как отстреливают контейнеры – первый, второй, третий… Металлические цилиндры, чуть подрагивая в силовом луче, плыли к распахнутому шлюзу; прожектора заливали их светом, впереди и сзади роились роботы, корректируя движение вспышками огня. Не слишком увлекательное зрелище. Предполагалось, что разгрузка займет восемь-десять стандартных часов, после чего корабль вернется в межгалактическое пространство и совершит очередной прыжок к границам Распада. Капитан был занят, трудился вместе с бортовым компьютером, и на палубах царили безлюдье и тишина. Удобное время, чтобы поразмышлять об отсутствующих, решил священник. Запись, которой его снабдили на Полярной, хранилась в молитвенном кристалле, данные проецировались прямо на сетчатку, и в услугах Людвига он не нуждался. Вставив под веко крохотный декодер и активировав кристалл, брат Хакко откинулся на спинку скамьи и закрыл глаза.
О капитане мало информации – известно, что он с Шамбалы и на хорошем счету в Архивах… О Калебе, сыне Рагнара, вообще ничего, но служба отца Руэды тут неповинна: Потомственный Охотник – большой сюрприз… должно быть, наняли его в последний день перед отправкой… Впрочем, ни капитан и Охотник, ни доктор Десмонд сейчас не занимали брата Хакко – он изучал досье Аригато Оэ, главы экспедиции.
Уроженец Авалона… Возраст – триста шесть стандартных лет, четырежды подвергался биореверсии, последний раз в двести семьдесят два года… Специальности: биохимия и физиология человека, генетика, антропология, общая медицина… имеет квалификацию врача… Руководил Биологическим Регистром Научного Дивизиона Архивов – даты… Участвовал в экспедициях – опять даты и список планет… Выполненные исследования – очень длинный список, масса непонятных терминов… Аттестация блестящая… не гений, но один из лучших профессионалов современности… в Архивах, вероятно, самый лучший и с огромным опытом…
Не там ищу, подумал брат Хакко, но для порядка изучил еще несколько разделов: научные связи, финансы и имущество, увлечения и хобби, состояние здоровья. Последнее не вызывало беспокойства – при своевременной биореверсии доктор Аригато мог прожить еще сотню лет, даже сто пятьдесят. Он относился к авалонской элите, был здоров и отнюдь не беден, так что брат Хакко понимал: оказать ему услугу – важную услугу! – дело непростое.
– Что-то найдется… что-то обязательно найдется… – пробормотал священник. – Наблюдать, изучать, а потом делать выводы…
Но изучение еще не завершилось. Он стал просматривать разделы с пометками «Личная жизнь» и «Семья», где были сведения о браках и внебрачных связях Аригато Оэ. Прожив три столетия, доктор не обзавелся детьми, но это не удивило брата Хакко – он знал, что долгожители не торопятся с потомством. К тому же Аригато Оэ был увлечен своими исследованиями, и женщины не так уж много значили для него: три коротких временных супружества, пока ему не встретилась Дайана Кхан.
