- Уважаемый, - окликнул я возницу, – вам кофе плеснуть?
- Пожалуй, не стоит, - отказался дядька. – Может, позже. Позавтракал плотно.
- Если что, говорите. – Я привстал, оглядел пустынную дорогу и уселся обратно. – А чего это никто нам навстречу не едет?
- Рано ещё. Те, кто из Песчаного или Лисьих выселок с утра выехал, сейчас только к Рудному подъезжают, - пояснил возница. – Позже повалят…
- Ты как себя чувствуешь? - толкнул я скукожившуюся Марину. – Нормально всё?
- Да холодно просто. Ты сам не мёрзнешь разве?
- Привык уже, вроде, - прислушался я к своим ощущениям. – Не уверен, правда, что ходить смогу, когда из саней выберусь.
- Нормально всё будет, - решил поддержать нас пиромант. – Скоро привал.
- Ты откуда знаешь? – удивилась девушка. Пусть уже рассвело, но делать остановку, скорее всего, было слишком рано.
- Сейчас поворот на Октябрьский должен быть, - пояснил Напалм. – Я как-то раз в Рудный мотался, на местности чуток ориентируюсь.
- Твоими бы устами. - Я пошевелил ногами, пытаясь хоть немного разогнать по жилам кровь. Мороз хоть особо и не беспокоил, но подкрался исподтишка и потихоньку сделал своё чёрное дело.
Какое-то время мы молча катили дальше, потом обоз начал замедлять ход и жаться к правой обочине.
- Чего ещё? – встрепенулся Напалм.
- Грузовики пропускаем.
Ехавшие в санях позади нас охранники рассредоточились по обочине и взяли на изготовку жезлы «свинцовых ос» и дробовики, а один с крупнокалиберной винтовкой и вовсе забрался в сугроб.
- Не опасно это? – забеспокоился я.
- Не, - легкомысленно отмахнулся возница. – Тут до Октябрьского недалеко, шалить не должны.
- А эти чего? – указала Марина на настороженных охранников.
- Работа у них такая, - ответил и не подумавший взять двустволку дядька. – И подстраховываются, конечно, не без этого.
Поравнявшийся с головными санями тентованный «КАМАЗ» с прицепом замедлил ход и из приоткрывшейся двери высунулся водитель. Перекинувшись парой фраз с Михаилом Григорьевичем, он спрятался в кабине, и вскоре фырчавший грузовик проехал мимо нас. Следом прокатил тяжелогруженый «бычок».
- Фу! Ну и вонища! – сморщился Напалм и демонстративно зажал варежкой нос. – Какой тухлятиной они заправляются?
- Бывает и хуже, - усмехнулся возница. – Как газанут, аж глаза лопаются.
- Это ты не про своих лошадей часом? – подколол его пиромант. – Они уже газовали, я видел.
- А что коняги? – хмыкнул дядька. – Конягам сена со снежными ягодами намешаешь, и проблем не знаешь. А с автомобилями одна морока. То сломается что-нибудь, то бензин кончится.
- Тоже верно, - согласился с ним я. – Но на машинах быстрее.
- И теплее, - поёжилась Марина и вновь достала термос.
- За день до Северореченска один чёрт не добраться. Если только впотьмах ехать. - Возница взмахнул вожжами, подгоняя лошадей. - А значит, за постой так и так столько же, если не больше, платить придётся. А вот если между соседними сёлами чартером или по городу мотаться, тогда – да, тогда – экономия выходит.
Мы допили кофе и, позёвывая, какое-то время болтали о всякой ерунде. Солнце уже поднялось над горизонтом, и теперь от его сверкавших на снежном насте лучей у меня начали слезиться глаза. Пришлось отвернуться, и вскоре я на другой стороне поля заметил тянувшиеся к небу струйки печного дыма, а мгновенье спустя там блеснула крытая оцинкованным профнастилом крыша какого-то здания.
- Это не Октябрьский случаем? – повернулся я к пироманту.
- Октябрьский дальше, - покачал головой Напалм и вслед за Мариной достал тёмные очки. - Это Боровая.
- А мне не могли очки взять? - не сдержался я. – Не вижу из-за солнца ни фига!
- Посмотри в сумке, - посоветовал пиромант, - тебе тоже положить должны были.
Расстегнув молнию, я пошарил внутри и действительно обнаружил запечатанные в пластик очки с поляризационными стёклами. Очень кстати для такого солнечного дня.
- Баловство это, - не оценил очков возница. – Сколько не брал, на морозе ломаются.
- Это у вас неправильные пчёлы какие-то были, - усмехнулся Напалм.
- Да уж куда нам, деревне!
- Точно-точно!
Дядька только хмыкнул и ввязываться в лишённый всякого смысла спор не стал.
Я поёрзал, устраиваясь поудобней, поднял воротник дублёнки и попытался задремать. Не получилось. И на неровной дороге, нет-нет, да и потряхивало, и холодно слишком. Марина тоже никак не могла найти себе места, а вот Напалм беззаботно смолил сигаретку за сигареткой и не без интереса посматривал по сторонам.
- Тут всегда так спокойно? – не выдержала Марина. – А то рассказы обозников послушать, так за стены только на бронетехнике и можно выбираться.
- Да не, - усмехнулся возница. – Днём на торной дороге опасаться нечего. Вот если в глубинку куда-нибудь свернуть, неприятностей поиметь можно полное лукошко.
- Нечисть? – уточнил пиромант.
- Днём бандиты, а как вечереть начинает и чертовщина всякая на дороги выползает, - поёжился дядька. - Ну и когда снег валит, тоже хорошего мало. И не видать ни зги, и твари разные при такой погоде наглеть начинают.
- Повезло нам! – глянул в чистое, без единого облачка небо Напалм.
- Только холодно, - поёжился я. – В прояснение всегда холодает…
- Это ещё ничего. Когда ветра нет, мороз перетерпеть можно.
- Тоже верно.
Тут на встречке показалось несколько гружённых лесом подвод, и насторожившийся возница замолчал, а перед тем как начать разъезжаться с санями лесорубов, он подобрался и сплюнул на дорогу:
- Не зевайте!
- А что такое? Тут же село недалеко? – удивился я. Спущенное с цепи ясновиденье метнулось к встречному обозу, но ничего подозрительного уловить не удалось.
- Некоторые банды специально вот так по дорогам колесят. Как поравняются – нападают. На грузовиках всё больше люди серьёзные ездят, да и повредить их в перестрелке могут, а вот такими брёвнами дюже сподручно проезд перегораживать.
- Ну, эти точно не из этих, - выдал каламбур Напалм и ткнул рукой. – Вон, вон поворот на Октябрьский же!
Я приподнялся глянуть в ту сторону и заметил у развилки несколько навесов, едва проглядывавших из-за наметённых ветром высоченных сугробов снега. Самого Октябрьского отсюда не было видно - то ли посёлок находился дальше, то ли скрывался за серой стеной лесопосадок, темневших на другой стороне поля.
- Сколько время? – уточнила Марина.
Я вытащил из кармана часы, глянул на циферблат и спрятал их обратно.
- Без четверти десять.
- Чуток припозднились с селитрой вашей, - нахмурился возница, потом глянул в ярко-голубое небо и успокоился. – Ничего, погода хорошая, наверстаем.
