- Иди ты! – ругнулся я.
- Не хочется уезжать? – внимательно поглядела на меня Марина.
- Не хочется.
- Знаешь, что сказал один из самых первых безродных космополитов? – вновь отвернулся пиромант от окна. – Он сказал: «родина – там, где мне хорошо».
- Ну, типа того, - кивнул я. – Ты чего, кстати, наблюдательный пост покинул?
- Селин возвращается, - пояснил Напалм. – А кстати, как там - в Северореченске? Жить можно вообще? Расскажите мне про Сингапур – тьфу-ты! – про Северореченск!
- А чего рассказывать? – поднялась Марина со скамьи. – Там как в Греции всё есть.
- Это плюс. - Пиромант закинул на плечо ремень ружья и вздохнул. – Но подозреваю, что это самое «всё» есть далеко не у всех, и это минус.
- Ещё там, оказывается, уников не любят, - натянув балаклаву и ушанку, я взял свою сумку и задумчиво глянул на баул Марины. Тащить самому или пироманта напрячь? Вопрос.
- Это тоже минус, - кивнул Напалм и спросил у заскочившего с улицы Дениса. – Ну как?
- Давайте выходить уже, - распорядился Селин и снял перчатки растереть покрасневшие щёки, но я немедленно сунул ему в руки баул Марины.
- Ну-ка, помогай.
– Это с какой стати? – возмутился Денис.
- Не надорвёшься.
И прежде чем он нашёлся с ответом, я поспешил выскользнуть на улицу. Следом выскочили Напалм и не сумевшая удержаться от смеха Марина. Селин, уже без всякой спешки, покинул торговый павильон последним и укоризненно покачал головой:
- Вот от кого-кого, а от тебя, Евгений Максимович, такой подставы не ожидал!
- Да ладно ты! Куда нам теперь?
- На холодные склады.
- Как вообще можно что-то за стенами Форта хранить? – удивилась Марина.
- Увидишь, - буркнул Денис и зашагал меж ларьков Торгового пятачка.
В прикрывшей лицо маске находиться на улице стало куда комфортней, и я с жалостью поглядел на то и дело поправлявшую капюшон шубы Марину. Впрочем, вскоре мне стало не до девушки: дыхание сбилось, а под левой лопаткой с каждым шагом вспыхивала, затухая лишь через несколько мгновений, острая боль.
Нет, пешком я больше не ходок. Пока толком не оклемаюсь, по крайней мере.
Да уж, крепко меня вчера приложило, если даже Салават толком на ноги поставить не сумел. И ведь повезло ещё, поди…
В темноте замаячили какие-то выраставшие из снега бетонные развалины, и на всякий случай я потянулся к ним ясновиденьем. Уловил лишь холод и пустоту, поморщился от лёгкой дурноты и с чувством выполненного долга зашагал дальше.
Выходит, если особо не увлекаться, вполне можно предвиденьем пользоваться. Главное на того гада, что меня так лихо провёл, не нарваться.
- Долго ещё? – не выдержала, наконец, Марина.
- Вон уже, - указал Селин на торчащую из сугроба вентиляционную трубу, с которой срывались лёгкие облачка моментально растворявшегося в морозном воздухе пара.
Немного погодя послышались конское ржание, металлический лязг и обрывистые крики людей, а потом в темноте замаячила длинная серая лента бетонного забора.
Перестроенный то ли из бывшего бомбоубежища, то ли заброшенного цокольного этажа недостроенного цеха склад разместили за городскими стенами вовсе неспроста. Расчёт делался на торговцев, ехавших из Города в Северореченск или обратно, которые не собирались продавать свои товары в Форте. Чем стоять очередь на воротах и тратить время на декларацию груза, многим было проще заплатить за пару суток хранения, а потом, разобравшись с делами, спокойно отправиться дальше.
На ночь подземный склад не просто наглухо задраивался, но и защищался всевозможными охранными чарами, поэтому ни исчадиям Стужи, ни залётным бандитам там ничего не светило. Да и прикормленные гарнизонные чины всегда были готовы кинуть на зачистку территории пару взводов вооружённых до зубов солдат.
В показавшемся бесконечным заборе наконец обнаружилась прореха, и мы прошли в боковые ворота, ржавые створки которых уже не первый год замерли в открытом настежь положении. Селин повертел головой по сторонам и зашагал к выстроившейся у входа в бункер веренице саней. Мужики в тулупах, меховых шапках и валенках до сих пор загружали в них мешки с удобрениями, а подсвечивавший себе фонариком паренёк внимательно пересчитывал пакеты и делал карандашом в тетради соответствующие пометки.
Торговцы из Города тоже были тут: Михаил Григорьевич ни на шаг не отступал от кладовщика и, заглядывая ему через плечо, изучал гроссбух; Кирилл Ефимович ходил вдоль саней и матом мотивировал работников быстрее шевелить ногами, а Сергей беседовал с высоким худощавым мужиком, в облике которого проглядывало нечто волчье. Свет уличного фонаря высветил изуродованную многочисленными шрамами левую щёку, и я сразу вспомнил, где видел этого типа раньше.
Да, точно - в Соколовском пересекались. Похоже, он за охрану обоза отвечает. А вон и четверо парней с винтовками и дробовиками поблизости с ноги на ногу переминаются. Взёмрзли, бедолаги.
- Ты же говорил, что погрузка закончена! – возмутилась Марина.
- Заканчивают уже, - невозмутимо пожал плечами Денис. – А что?
- Я замёрзла!
- «Ах ты, бедная овечка, что же бьётся так»… - не подумав, пропел Напалм и немедленно получил зимним ботинком по щиколотке. – Ай, блин! Нельзя собственного охранника пинать!
- Да ну?
- Всё, успокоились, - одёрнул их Селин. – Идём с хозяевами знакомиться, вон – погрузились уже.
И в самом деле – Михаил Григорьевич оставил в покое кладовщика и направлялся к нам.
- Доброе утро!
- Утро доброе! – не снимая варежки, протянул я ему руку. – Всё в порядке?
- Да, селитру погрузили, можно выезжать.
- Вы со своими амулетами разобраться-то успели?
- Вчера ещё с вечера сертификаты выдали. Просто не верится даже!
- Вот и замечательно. – Я не стал распространяться о своём в этом деле участии и указал на спутницу. – Это Марина, моя помощница. – Потом повернулся к пироманту и замялся. – А это…
- Константин, - представился Напалм, решив не светить своё прозвище перед посторонними. Логично…
- Константин у меня за охранника. И как бы нам разместиться всем вместе?
- Не проблема. - Торговец обернулся и указал на сани, в которые помимо пары мешков удобрений погрузили только три выкрашенных зелёной краской деревянных ящика. – Размещайтесь. – Потом Михаил Григорьевич замахал руками и закричал на весь двор: – Выезжаем!
Мы поспешили забраться в сани, и хмурый бородатый возница, убрав в специальные держатели горизонтальную двустволку, взмахнул вожжами. Обоз начал медленно выезжать в ворота, и Напалм с недовольным видом завертел головой:
