— Нет, парни, я с вами пойду. Мне начальство велело довести девушку до Центральной, и я так и сделаю. Мне лишних проблем не надо.
Боцман с Верблюдом переглянулись. Похоже, я не входил в их планы, однако причин отказать у них не было.
— Ладно, как хочешь. Наше дело предложить, — пробурчал Боцман.
Я усмехнулся:
— Тогда договорились: вливаюсь в ваши сплочённые ряды. Мне бы вот только оружие с собой хоть какое.
— Оружием обеспечим, — выступил Ашот Амаякович.
— А пожрать?
— Тоже будет. Сухпай дадим.
Боцману и Верблюду упоминание об оружии почему-то не понравилось, но спорить они не стали. Велели поторапливаться, ещё раз сказали, что времени в обрез, начальство в гневе и грозится поотрывать всем башку за промедление.
К Лило они относились подчёркнуто нейтрально, но я ощущал в их словах и поступках замаскированный оттенок уважения.
На складе мне выдали «весло», так на жаргоне называли старые АК-47 с деревянным прикладом, в большом количестве законсервированные на армейских складах ещё во времена одного из первых генсеков. Лило взяла игрушку полегче — короткий спецназовский АКС. Как она с ним обращалась, мне довелось увидеть на поверхности. Пожалуй, Лило бы и из пальца выстрелила.
Боцман с Верблюдом внимательно наблюдали, но я всё же улучил момент, когда они отвлекутся и незаметно обзавёлся ещё парой полезных вещиц: давным-давно снятым с вооружения ТТ и тесаком, не хуже того, что остался в туше поверженного чудовища. Оба предмета я заныкал так, что ни одна зараза не увидит.
Ашот Амаякович повёл нас на продовольственный склад.
Сухпай нам достался в серой картонной коробке, натовский. Такие привозили в бывший Советский Союз в качестве гуманитарной помощи ещё в девяностых. Съедобного там мало. Разве что жевательная резинка ничего. Освежает. Ещё сухие галеты. Только с их помощью можно одолеть маленькую баночку похожего на солидол джема.
Я поморщился. Отечественная тушенка, гречка и рис с мясом нравились мне куда больше. Но дареному коню в зубы не смотрят. С голодухи сожрёшь что угодно, даже ту пакость, что давали натовским солдатам.
Ашот Амаякович выписал нам сопроводительные документы, дал две толстых куртки на пуху, взамен изгвазданной в туннеле одежды, плотные штаны, свитера и ботинки. На этом наша экипировка закончилась.
— Есть предложение рвануть через верх, — сказал Боцман. — У нас машина на ходу, бензина полный бак. С ветерком доедем.
— Мне нельзя, — помотал головой я. — Я свой лимит уже исчерпал, да и вы, парни, должны быть на пределе.
Сопровождающие переглянулись.
— В общем, да, — неохотно согласился Боцман. — Исчерпали. Вот до чего горячка доводит: вылетело из головы. Ты прав, Лосев, рисковать мы не будем. Идём пешочком.
И без того не вызывавшие симпатий, они стали нравиться мне ещё меньше, если это только возможно. Чего-то эти двое из ларца не договаривали. Вывод следовал один: надо быть настороже. И ещё… интересно, если будет конфликт, чью сторону примет Лило?
Боцман пошёл впереди, Верблюд замыкающим. Можно было подумать, что они встали так для нашего блага, но мне в голову пришла мысль о тисках. Я пощупал рукоятку пистолета, она была тёплой и подействовала на меня успокаивающе.
Возможно, мне просто не по себе, и я сам себя накручиваю, но чувство опасности не проходило.
Навстречу попались поисковики: Гена со Славой. Увидев меня, они нахмурились, сжали кулаки. Я виновато опустил голову. Всё могло сложиться иначе. Они нормальные ребята, жаль, вот только, что между нами пробежала чёрная кошка.
Не знаю, что заставило меня остановиться, когда мы поравнялись.
— Подождите, мужики, — попросил я. — Спросить надо.
Поисковики замерли. Их взгляды были полны ненависти.
— Я бы тебе лучше по уху съездил, — мечтательно произнёс Гена.
Верблюд угрожающе хлопнул по рожку автомата.
— Но-но!
— Не надо, — умоляюще произнёс я. — Гена, Слава, я не хотел. Так получилось…
Поисковики возмущённо фыркнули.
— Парни, нам делить нечего. Не я придумал эти правила. Только одно скажите: вы в последний раз выходили на поверхность не по новому маршруту, присланному с Центральной?
— По новому, — кивнул Гена.
— И в итоге нарвались на гнездо гарпий?
— Было дело, — грустно подтвердил поисковик. — А что?
— Да так, ничего, — я опустил глаза. — Проверил пару соображений.
Поисковики недоумённо переглянулись, а мы пошагали дальше.
— Ты чего такой любопытный, Лосев? — спросил мне в спину Верблюд.
— Тебе-то какое дело?
— Обыкновенное. У нас на Центральной шибко любопытных жуть как не любят.
— Так я на любовь вроде и не напрашиваюсь, — заметил я.
Верблюд замолчал, переваривая услышанное. Его напарник тоже держал ухо востро. Он обернулся, ожёг меня косым взглядом, и что-то угрожающе прошипел. Я в ответ лишь виновато кивнул, но не похоже, чтобы это успокоило Боцмана. Он сурово затряс головой, и я отвернулся. Слишком много агрессии в наших бодигардах. Гляди, как бы не выплеснулась на первого подвернувшегося.
Ещё на входе в туннель я снял оружие с предохранителя, проверил тесак. Вроде всё нормально, готов к труду и обороне. Особенно, к обороне. Интересно, что мне не нравится больше: опасности, возможно стерегущие нас в тёмном зеве перегона, или два навязанных телохранителя? И почему я испытываю к ним постоянно усиливающуюся антипатию?
Может это ревность? Мне хочется быть единственным мужчиной рядом с Лило, распустить павлиний хвост, повыпендриваться, а тут нашу тёплую компанию разбавляют сразу несколько суперменов. Шансы мои начинают падать. Пусть немного, но мне всё равно не очень приятно видеть своих конкурентов. Они ведут себя с Лило довольно корректно, но, покинув островок цивилизации, могут резко перемениться.
Или интуиция? Необъяснимая, не имеющая рационального объяснения тревога за себя, за девушку.
Пока не могу понять, не хватает исходных данных. Но скоро всё прояснится. Я пойму насколько беспочвенны мои опасения.
Туннель попался из разряда нелёгких. Должно быть, его проектировали с жуткого похмелья. Иной причины, объяснявшей многочисленные повороты через каждые десять-пятнадцать метров, подъёмы и спады, я отыскать не мог.
Иногда туннель разветвлялся, но Боцман безошибочно выбирал нужный рукав.
Мы шли, словно в лабиринте, и, наверное, никто бы из нас не удивился, увидев выскочившего из-за угла
Минотавра.
У аргонавтов была нить Ариадны, у нас фонарики на батарейках и безукоризненное чутьё Боцмана. Возможно, ему доводилось бывать тут и раньше, но это ж какую надо иметь зрительную память, чтобы держать всё в голове.
