Обрушившиеся на пришельца слова определенно застали того врасплох. Он дернулся, но тут же замер, вероятно каким-то шестым чувством определив, что находится на мушке. Осторожно развел в стороны руки, демонстрируя вымазанные чем-то руки в перчатках без пальцев, и осторожно поднялся с колен.
– Не... штреляй... – пробубнил он, не оборачиваясь. Старый обрез двухстволки остался лежать на земле. Андрей нащупал ногой край оврага.
– Не будешь глупить – не выстрелю! – Он прочно укрепил ноги и вмиг съехал по рыхлому склону, оставаясь за спиной ночного гостя. – А пока просто не шевелись!
Встав так, чтобы быть отгороженным от чужака костром, Андрей внимательно, насколько позволял тусклый свет, разглядел его. Не военный. Синие грязные джинсы, заправленные, как и у него самого, в высокие, только шнурованные, а не на липах, ботинки. Черный пуховик, драный раз сто и заштопанный раз двести, вязаная шапочка, из-под которой выбиваются длинные, почти до плеч, светлые волосы. На поясе-патронташе справа нож, фляга, возле обреза на земле лежит небольшой, литров на пятьдесят максимум, черно-зеленый рюкзак.
В плечах гость не широк, скорее, наоборот, ростом ниже Андрея. Замерший словно распятие, чужак не двигался и молчал, лишь слегка покачивая головой да шумно чмокая губами. Андрей поморщился. Из-за ворота появился Гонзо.
– Ну-ка, старичок-лесовичок, обернись, – Андрей опустил оружие на уровень груди, – да только медленно.
Не опуская рук, чужак медленно повернулся, и Андрей обмер, встретившись взглядом с двумя небесно-голубыми блюдцами девичьих глаз. Девушка встала к нему лицом, вновь неподвижная, лишь работают, пережевывая не по силам отхваченный кусок, челюсти. А спазм уже схватил горло, не давая сглотнуть.
– Не убивайте меня... – едва слышно выдохнула она, и по левой щеке рванулась вниз крупная слеза. – Я не хотела... я просто...
Она подавилась, почти согнулась в кашле, но устояла, не в силах противиться приказу и опустить руки. Прожевала, подняла взгляд.
– Я... я все сделаю, что вы скажете... – Слезы уже беспрерывно катились по ее чумазому, но, несомненно, симпатичному личику. Лет двадцать пять – не больше. Андрей молчал, разглядывая пришедший из тьмы мираж. – Я просто... я не хотела, поверьте, не убивайте меня, я сделаю...
Она внезапно сорвалась, бросив-таки невольный взгляд на призывно поблескивающий стволами обрез возле торопливо вскрытой упаковки тушеного мяса. Андрей сбросил оцепенение, подкидывая опустившийся было карабин обратно ей в живот. Девушка пригнулась, внимательно ловя вмиг пересохшими глазами каждое его движение, а правая рука практически незаметно опустилась на пояс к ножу.
Андрей ничего не сказал (не мог пока), только медленно и очень выразительно покачал головой. Не надо, девочка. Она осторожно кивнула в ответ, распрямилась, дожевала кусок тушенки, сплюнула в костер и уже небрежно, нарочито развязно спросила:
– Ладно, лоханулась я, что дальше, дядя?
Так они и стояли, через костер, девушка, раскинувшая руки, и мужчина, целившийся в нее из ружья. Странное место этот овраг.
– Я не дядя тебе вроде, – сказал Андрей, в очередной раз удивляясь силе собственного интеллекта, выручающей его в экстремальных ситуациях.
Девушка нахмурилась, шмыгнула носом.
– Надо было сначала тебя, наверное, найти... – нагло бросила она через огонь и замолчала на полуфразе, словно собственной наглости испугавшись.
– Зачем найти? – спросил Андрей, и Гонзо едва слышно хмыкнул. Она снова нахмурилась.
– Как зачем... – вроде даже растерялась, – ну, чтоб кончить... а потом уж вещи смотреть, пожрать там... покурить... Ты чего, больной?
Андрей чуть не покачал головой, но спохватился.
– Ты сделай шажок влево, ладно, от оружия? – Ствол карабина вздрогнул, подтверждая просьбу. Она сместилась, он тоже. – Ты одна?
Ответил Гонзо, тихо, так, что она не услышала. Просто хмыкнул в подтверждение. Андрей кивнул, не дожидаясь ее ответа.
– Ты кто такая?
Девушка почти опустила руки, удивленно глядя на Андрея.
– Ты чего, правда больной? – вместо ответа спросила она. Андрей молчал, и она, немного поколебавшись, все-таки ответила: – Да никто я, чего уж тут непонятного... Ясно?
Ясно не было. Андрей посмотрел на убитую банку тушенки.
– Ты что, меня хотела... кончить из-за банки мяса? – Она подернула плечами. А чего там, мол, и из-за меньшего можно было... Удерживая карабин одной рукой, Андрей почесал кончик носа. Перчатка была влажная и пахла плесенью. – А попросить сложно?
На ее лице появилось сочувствие. Она вздохнула, покачала головой.
– Откуда ты тут такой, чудачок? – Пришла очередь Андрея хмурить брови. – Больной и с ружьем... – Она вгляделась в оружие. – Да еще с неплохим...
– Я хочу, чтобы ты отбросила нож вон туда. – Он вновь качнул стволом, стараясь не обращать внимания на ее тон. – Сделай это левой рукой и медленно.
По ее лицу вновь пробежала целая гамма чувств. Словно увидела гавкающего кота. Но приказ выполнила, перепачканной в жире рукой осторожно, на виду, расстегнув ножны и отбросив нож к склону.
– Ты стрелять будешь или всю ночь мне в пузо ствол пялить?! – выплюнула она. – Это нелегко, знай!
– Знаю. А теперь сядь к костру, возьми банку и доешь. – Не дожидаясь, пока до нее дойдет, Андрей опустился на свернутую палатку, садясь на пятки и упирая приклад карабина в бедро.
Доходило до нее долго. Наверное, минут пять. Потом она недоверчиво покосилась на банку, словно мясо, которым она давилась четверть часа назад, было отравлено. Осторожно присела на корточки и взяла упаковку. Настороженно поглядывая на ствол «Волкодава», жадно начала есть, пальцами извлекая из жести кусочки мяса.
– Ты, может быть, один из извращенцев, что заставляют своих пленников делать разные там вещи? – неожиданно спросила она, отрываясь от еды. Андрей пожал плечами:
– Разве? А ты что, есть не хочешь? А может, и не хотела?
Гонзо вновь хмыкнул, спускаясь вниз, к животу. Девушка пожала плечами и продолжила есть, чавкая и давясь.
Крепкая, подумал Андрей, разглядывая странную гостью, жилистая. Фигура – у-у-у! Напарницу такую все мужики в Управлении мечтают найти. Модель «Суккуб». Чтоб стоял весь рабочий день.
Она доела, отбрасывая пустую, выскобленную жестянку в огонь, уже начавший умирать. Ночь медленно подступала.
– Как тебя звать? – Андрей дотя нулся до последних, резервных веток, бережно укладывая их в костер. Она вскинула глаза, ожидая подвоха. – Что, секрет?
– Яна.
Андрей взглянул ей в глаза и улыбнулся:
– Красивое имя.
В ответ она сочувственно покачала головой:
– Ты больной...
– В моем рюкзаке, где лежит – полагаю, знаешь, в правом боковом клапане пластиковая бутыль. Достань.
